Встретимся у кромки миров
Шрифт:
Поднялся и протянул руку, помогая встать. Осмотрел меня, повертев туда-сюда. Я согнулась, стараясь стать меньше. Платье было испорчено, своими рывками я окончательно разорвала его и теперь ощущала себя голой.
От стыда готова была расплакаться, но тут почувствовала – на плечи мне набросили что-то мокрое. Это Ингмар снял рубашку и старательно расправлял, чтобы могла просунуть руки.
– Пойдем в обход, – сказал он, наклонившись за моими босоножками. Помог надеть и застегнул. Вздохнув, взял меня за руку и повел в другую сторону от танцплощадки, в темноту, подальше от людей.
– Куда мы идем?
– Мы зайдем в поселок с другой стороны, там ближе к твоему дому и меньше людей.
– Через старую мельницу?
– Да.
– Нет. Песок в глаза попал, – почти не соврала я.
Мельница чернела на фоне звездного неба, ее руки-крылья покачивались от порывов ветра, который, благодаря рельефу местности, дул постоянно. Шелестела вода в реке, тянуло сыростью.
– А ты слышал сказку про мельника? – чтобы убить молчание, произнесла я.
– Это который ведьмаком был?
– Угу. Мне бабушка в детстве рассказывала, не хотела, чтобы я на мельницу ходила. Я верила.
Ингмар покачал головой, – Глупости. Твоя бабушка не хотела, чтобы ты в речке купалась, здесь омуты есть, враз на дно уйдешь. Меня однажды чуть не закрутило, еле выплыл. Спасибо близнецам, помогли.
Опять помолчали. Через некоторое время Ингмар заговорил, – Расскажи сказку, я давно слышал, уже подзабыл.
– Сто лет назад жил был ведьмак, который дружил с чертом, – с готовностью начала я, – И помогали они друг другу в делах черных, на крови и душах людских замешанных. Для этого заманивали грибников-ягодников в глухой лес пением чудесным. А как приближались те к месту, откуда голос красивый слышался, раздавался гром и появлялся ведьмак, который накрывал бедняг густым туманом. Больше их никто не видел, ни живыми, ни мертвыми. Только один маленький мальчик смог убежать, потому как глухим был и чарам не поддавался. Дома рассказал он о колдовстве, творимом в лесу, вся деревня, вооружившись вилами и косами пошла ведьмака изводить. Шли они, шли и вышли на большую поляну, глядь, а им навстречу шар-молния летит. Все замерли, даже дышать боялись, но один мужик не выдержал, ткнул ее вилами. Вспыхнул шар ярким пламенем, громыхнул громом страшным и накрыл людей туманом. А когда ветер туман развеял, на поляне никого не оказалось, только деревья, огнем опаленные. Рассказали эту историю царю мальчик глухой, да его мама. Они одни в живых остались, потому как отстали от разгневанных жителей. Послал царь войско свое. Весь лес пожгли, а ведьмака так и не нашли. Шли годы, мальчик вырос, стал купцом зажиточным и повез он свой урожай на мельницу, а там новый мельник. Зерно мелется, а мельник вокруг купца ходит, да недобро на него поглядывает. А тот вгляделся, да обомлел! Это же ведьмак пропавший! Захотел он из мельницы выскочить, а тут гром страшный бабахнул, все ворота-двери ветром захлопнуло, да густой туман на мельницу опустился. Сбежался народ посмотреть, что так громыхнуло, но в мельницу попасть не смогли. А как туман развеялся, ворота сами открылись. Вошли мужики, кто посмелее, а внутри никого нет. Жернова работают, мука сыплется и ни души! Только хохот далекий эхом разносится! Испугались крестьяне, заколотили мельницу крест на крест и стороной ее обходить стали. А кто близко подходил, слышался им хохот ужасный, да пение жалобное. Никак ведьмак с чертом развлекаются! Не зря в народе говорят, что мельники завсегда с чертом дружат.
Рубашка почти высохла, но платье и мокрые косы на спине неприятно холодило кожу, я начала дрожать.
Обхватила себя руками, но это не помогало. Зубы начали выстукивать дробь. Ингмар посмотрел на меня и, взяв за руку, повел к мельнице.
Я не поняла, поэтому спросила, – Зачем?
– Ты должна снять с себя платье и отжать волосы, – спокойно объяснил парень.
Чего мне бояться, сказки все про черта с мельником, да и Ингмар рядом, так успокаивая себя, зашла в помещение. Пахло мышами и прелым сеном. Ингмар исчез в темноте, зашуршал коробком со спичками, чиркнул и тут же вспыхнуло слабое пламя свечи, осветившее его лицо.
Нереальное зрелище. Волнительное. Хочу уйти, убежать отсюда и не могу сделать ни одного шага.
– Мы здесь часто бываем, рыбачим, иногда с ночевкой, поэтому есть заначки. Раздевайся, вот мой дождевик и полотенце, оно небольшое, но другого нет.
И он сунул мне в руки сверток. Поставив рядом свечу, вышел на улицу.
Прислушалась к удаляющимся шагам и стала снимать мокрые вещи. Было неприятно, косы ледяными змеями ударили по голой спине. Дрожа уже всем телом, быстро-быстро отжала волосы, намотала на голову полотенце и надела плащ. Трусы снимать не стала, вот еще! Переживу. Взяв свечу и подняв с пола рубашку, двинулась к выходу.
Ингмар сидел у порога и смотрел на черную воду. Свеча от ветра сразу затухла. Парень поднялся и, натягивая рубашку на себя, спросил:
– Так лучше?- дождавшись моего кивка, продолжил, – Согрелась?
– Нет пока.
Он просто шагнул и крепко обнял.
Боялась пошевелиться. Было приятно оказаться прижатой к его телу. Потихоньку перестала трястись, а он, почувствовав это, погладил по спине и скомандовал:
– А теперь бегом!
И мы побежали. Вскоре появились огни поселка, перелезли через пару штакетников и оказались в моем дворе. Патефон пел «В парке Чаир распускаются розыыы». Бабушка с двумя соседками пила чай на веранде, поэтому Ингмар отступил в тень и исчез, а я пошла к своему окну, решив забраться через него.
Когда ввалилась в комнату, зажегся свет. У двери стояла ба с ухватом, за ее спиной соседки. Одна была вооружена крышкой от самовара, другая вилкой. Немая сцена.
Глава 4
Сплетник, в отличие от свидетеля, знает все подробности.
Александр Кумор
Шел домой и думал о Кире. Красивая, доверчивая. Обнял и сразу почувствовал, что так и должно быть. Хочу защищать, заботиться, любить. Быть рядом.
– Откуда ты такой? – Галка подозрительно осмотрела меня, – Я тебя искала. Танцы уже кончились, ждала в беседке, а ты не пришел. Обещал и обманул.
– Я не мог.
Как ответить, если не помнишь о свидании? Откуда она это взяла?
– А сейчас можешь? Пойдем, там наши собрались. Коля гитару у отца взял, знаешь, как душевно поет!
– Сейчас не получится.
– Переодеться надо? Я подожду. А потом ты расскажешь, что случилось, да?
– Прости, не сегодня. Устал. А ты иди.
Галка поджала губы. Не стал ждать упреков, махнув на прощание рукой, поспешил домой. Не буду думать о ней, пусть обиделась, мне сейчас не до друзей.
Навстречу шли люди. Кто пел, кто продолжал танцевать. Мальчишки тащили аккордеон, уставший музыкант плелся рядом. Было видно, он уже выпил. Его жена, вцепившись в руку хваткой конвоира, отчитывала провинившегося, не стесняясь окружающих.
Меня встретил Дик, кинулся с веселым визгом, стал прыгать, прихватывая зубами ладонь. Это он так просил ласки. Бедный пес, сегодня не ходил с ним на прогулку, а ему нужно бегать, чтобы быть в форме. Овчарки должны быть поджарыми.
– С ним отец погулял, – тетка сидела в кресле-качалке и гладила кота, который пригрелся у нее на коленях. Рыжий лениво поднял голову, но не увидев ничего интересного, опять вложил ее в руки хозяйки.
– Откуда ты такой? – повторила она Галкин вопрос.
– В море упал.
– И как водичка?
– Соленая.
– Есть будешь?
– Нет, спать.
– Искупайся сначала. Отец воды натаскал.
Мне стало стыдно. Сегодня целый день был занят переживаниями и забыл о своих обязанностях. Здорово Кира вышибла меня из седла!