Встретимся в Эмпиреях
Шрифт:
— Скажи, что любишь меня. Ты ведь собирался это сказать?
— Вовсе нет. С чего бы? — я попытался улизнуть, но Она меня не отпустила.
— Смотри мне в глаза.
— Хорошо. Смотрю. Ой, у тебя, кажется, соринка в левом глазу.
— Я тебе дам «соринку»! Скажи, что любишь меня. Сейчас!
— Прямо сейчас, да?
— Сейчас!
— Сейчас-сейчас?
— Говори!
Я всегда думал, что любовь (как любое сильное человеческое чувство) не нуждается в словах и слова ей даже мешают. Любовь надо доказывать поступками. Но Ей нужны были слова, чтобы потешить
— …сама должна почувствовать это. В моей биографии три девчонки признавались мне в любви. Я — ни разу! Причем признавались по-настоящему, красиво, не то что бы… Но, видишь ли, это не помогло нашим отношениям. Где теперь они? Не имею понятия. И знаешь, что? Сейчас я не хочу оказаться в их роли. Я ведь и от тебя никаких признаний не требую, верно? Пусть лучше наши отношения и поступки ответят на все вопросы…
— Бу-бу-бу, — передразнила Она меня, скривив губы. — Наговорил-то! От тебя требовалось всего три слова!
— Скажи, тебе уже признавались в любви?! — внушительно спрашиваю я. Наш разговор начинает переходить на повышенные тона.
— Тысячу раз!
— Так уж и тысячу!
— Много раз, — с поскучневшим выражением глаз исправляется в ответе.
— И тебе всегда это очень льстило, правда ведь? Тебе нужно еще одно? Для счета?
— Не правда. Какой ты…
Дальше спорить я не хотел. Глупо как! «И чего попер в принцип? — скребануло меня. — Все равно Она вертит мной, как Ей заблагорассудится. Смысл?»
Она, судя по всему, не упустила из вида моего замешательства, улыбнулась так обезоруживающе… и опять снова-здорово! Ну нет, думаю — не поддамся.
— Солнышко, мы сюда креветки пришли варить или в любви признаваться, в конце концов?
Она собиралась было что-то возразить, но я быстро чмокнул Ее в кончик носа, решительно отстранил хрупкую фигурку в сторону и поспешил вглубь кухни на поиски подходящей кастрюли для готовки. Она следила за мной возмущенным взглядом, обиженно надув губы.
— Как ты прекрасна в гневе, солнышко!
— Гадкий.
— Ух как права, малыш.
Следует сказать, это невнятное столкновение быстро забылось. Мы вновь шутили, смеялись - и весь оставшийся вечер провели превосходно.
Вот что такое молодость, вот ее прелесть! Постоянная игра! Сражения чувств и темпераментов, фантазия! Маленькие победы и маленькие поражения, ровным счетом ничего не значащие, но которым ты отдаешь всего себя, без остатка! Которые заставляют потесниться заурядность, царящую в нашей жизни. Хотя бы даже на неуловимые мгновения, и хотя бы даже если это только так кажется… Я «победил» в тот вечер. Но лишь для того, чтобы спустя каких-то несколько дней со словами «я же люблю тебя, глупая» поддаться и проиграть.
* * *
Только что вернулся из училища со строевой
Звонит телефон, и гитара машинально выскальзывает из рук.
— Излагайте, — голосом умирающего вещаю в трубку.
— Привет, — отзывается Она.
— Здравствуй, солнышко.
Беззатейливо некоторое время разговариваем, конкретных тем никаких не касаясь. У Нее настроение, чувствую, похуже моего будет. И вдруг вразрез всему — эмоциональный всплеск с Ее стороны, на который не знаю даже как реагировать.
— Я по тебе так соскучилась! Можно я сейчас приеду?
Не похоже на Нее. Осторожно интересуюсь, не случилось ли чего. На другом конце провода угадывается неподдающаяся толкованию улыбка, сопровождаемая печальным вздохом.
— Да так… При встрече расскажу. Жди.
— Я тоже по тебе соскучился, — невпопад роняю я, но в ответ уже блеют гудки.
Вешаю трубку и думаю про себя: «Хорошо, наверное, что Она не услышала». На меня нападает какая-то рассеянность. Выкуриваю одну за другой сигареты четыре подряд и иду в ванную подмыться — чем черт не шутит…
Минут через сорок Она действительно приезжает. Такой я Ее еще не видел. У Нее взгляд ребенка, напроказившего и ждущего реакции строгого родителя. Мы проходим ко мне в комнату, присаживаемся на диван и некоторое время сидим молча.
— У тебя водка есть? — спрашивает вдруг Она.
— Что, прости? — я глупо улыбаюсь.
— Давай напьемся сегодня с тобой как следует. До поросячьего визга!
— Ты серьезно? — смеюсь я, подозревая подвох.
— Ага, — кивает Она, и теперь мы смеемся вместе. У Нее очень заразительный смех.
Водка к нашей общей радости находится (позаимствовал из отцовских запасов), и мы начинаем выпивать. Поворот событий несколько неожиданный и даже озадачивающий, но только лишь до определенной по счету рюмки. Напряжение быстро улетучивается, и все-все кажется довольно милым. Лузгаем семечки из пакетика, разговариваем. Я не очень-то слежу за стержнем беседы и поддерживаю ее, что называется, на автопилоте, пока тот вдруг не дает сбой. В определенный момент понимаю, что поставлен перед фактом… семья Ее в затруднительном положении, пятое-десятое, квартиру они срочно продают и завтра (уже завтра!) уезжают на север страны к дальним родственникам.
— Это шутка? — первое, что мне приходит в голову спросить.
— Ты что! Совсем, что ли? Думаешь, так шутят?! — Ее тихий до недавнего времени, кроткий тон резко переходит в грубое раздражение, хотя выражение глаз совершенно не поменялось. Не знаю, почему — но я мысленно это отметил тогда: про глаза.
Оба некоторое время молчим. Я в полной растерянности и не способен подобрать нужных слов.
— И что теперь… то, что касается нас? — вновь смягчившись, спрашивает Она, но, скорее, не у меня, а так — вопрос в пустоту.