Встретимся в октябре. Твой кот
Шрифт:
Он заботился обо мне. Баловал. Покупал все эти странные кошачьи штуки, играл со мной, пуская по полу шуструю черную мышку с забавными розовыми ушами. Когда вспоминаю свою реакцию, когда он сделал это впервые, всегда хочется смеяться.
Он запустил мышь и выжидающе уставился на меня. А я – на него, не понимая, чего он хочет.
– И все? Не побежишь за ней? Ну ты и ленивый паразит. А если у нас заведется настоящая? Это ты должен за ними охотиться.
Я хотела ответить ему, что когда на двадцатом этаже заведутся мыши, нужно будет реально беспокоиться,
Господи, это так глупо… Я всего лишь кошка… От этого хотелось плакать. Но пришлось взять себя в руки и изображать вялую неправдоподобную охоту за черной мышью.
Наверное, это ненормально, но я ощущала себя самой несчастной и счастливой одновременно.
Очень часто, когда он возвращался домой, я чувствовала, как от него веет болью. В такие моменты я хотела забрать хотя бы часть этой тяжести себе, чтобы хоть так отплатить ему за заботу.
Дима садился на диван, включал свой любимый канал о рыбалке, а я забиралась к нему на колени и вытягивала из него черную нить отчаяния. Это было похоже на… даже не знаю… как будто мне дали клубок из самой мягкой шерсти на свете. Играть с этим клубком было тем, ради чего вообще стоило жить!
Не знаю, откуда у меня появлялись такие мысли. Теперь вообще многое виделось иначе. Все мои прежние мечты казались далекими и неосуществимыми, а вот мятные веточки… мне срочно нужна одна из них!
ГЛАВА 4. НАСТЯ
Беда пришла неожиданно. Дима уезжал в очередную свою командировку. Не знаю, куда он ездит, но уже заранее готова к тому, что приехав, он будет чувствовать себя ужасно.
Вот только побеспокоиться следовало о себе.
Собрав свои вещи, Дима принялся за мои. Он достал переноски. Переноску! Это очень плохо. Очень-очень. Ужасно!
Если появляется эта жуткая штука, значит, он уезжает надолго. А если надолго, то меня ждет…
Нет! Нет-нет-нет! Только не эта старая противная ведьма, у которой вся квартира провонялась кислятиной.
И не ее внуки! Я не выдержу!
– Так, иди сюда! – Дима потянулся ко мне, но я успела отбежать в сторону. – Слушай, ну перестань. Что с тобой стряслось?
Что стряслось? ЧТО СТРЯСЛОСЬ?! Это не на тебе будут выстригать слово «лох». И не тебя покрасят желтой гуашью. И не тебя будут плюхать на старческие скрипучие колени, потому что ты, видите ли, можешь лечить ревматизм. Не пойду я к старой карге. Не пойду!
– Так, Злыдень… – Дима упер руки в бедра и строго посмотрел на меня. – Если ты сейчас же не угомонишься… оставлю тебя у Клавдии Семеновны на перевоспитание. На месяц.
Нет! Вот же предатель! Гад! Никогда не прощу его за это.
Сейчас ты у меня получишь настоящего Злыдня. Я подождала, пока он приблизится, и с мстительным мяуканьем вогнала когти ему в запястье. Если бы дотянулась, то и по лицу бы получил.
– Да что с тобой такое? Меня не будет несколько недель. Я не могу оставить тебя одного!
Можешь,
Где он вообще выкопал эту бабку?!
Стоп! Несколько недель? Обычно, его опасные командировки длились максимум неделю. С чего вдруг сейчас уезжает так надолго? Может, отпуск? С женщиной. Да нет, я бы знала…
Не то, чтобы он передо мной отчитывается – просто мне точно было бы известно, встречайся он с кем-то. Почти все свое свободное время он проводил со мной. Даже по городу гулял, беря меня с собой.
– Эй, ну ты чего? – Диме все-таки удалось добраться до меня. Пока размышляла о его женщине и чем ее появление грозит мне, потеряла бдительность, и позволила взять себя на руки. – Я тоже не хочу тебя отдавать. – Ну так и не отдавай! – Время пролетит быстро. Ты даже не заметишь. У Клавдии Семеновны ведь весело. У нее внуки – будет кому с тобой поиграть.
Я все-таки дотянулась до его лица. От души расцарапала подбородок, чтобы помнил, какое преступление совершил.
Они же садисты, а не дети! В прошлый раз пытались меня поджечь. А еще привязывали пустые консервные банки к хвосту. И остригали усы.
А мой чудесный домик-тыковка? Как я без него? И сумасшедший зайчишка… Не хочу-у-у-у!
– Ты же Злыдень. Вот и ведя себя так с ними. Слушай, я понимаю… Правда.
Ничего ты не понимаешь!
– Но в гостиницу я тебя не отдам. Я читал, как там обращаются с животными. Хочешь, чтобы над тобой издевались? Или потеряли?! Или продали другому хозяину?
Черт! Ну вот черт же! Надавил на самое больное… Неужели… беспокоится обо мне?
Я отогнала ненужные мысли. Лучше сосредоточиться на том, чтобы выжить. И все-таки… почему так надолго?
Неужели, у него кто-то появился?
– Успокоился? Вот и молодец. Когда вернусь, накуплю тебе много классных кошачьих штук. Любых, каких захочешь. – Дима погладил меня между ушами. Не знаю, как ему это удавалось, но в груди родилось предательское урчание. Надо бы снова его царапнуть – чтобы не расслаблялся – но я не смогла даже пошевелить рукой, то есть лапой. Только хвост довольно болтался из стороны в сторону, не подчиняясь моей воле.
Вот же!
Пришлось терпеть, когда он наиграется. Все, что меня сейчас интересовало, – его сумка. Нужно хорошенько изучить содержимое. Если он собирается на отдых с женщиной, то что-то должно быть…
Дима выпустил меня, и я бросилась к его собранной сумке, оставленной в прихожей. Что я ожидала найти? Презервативы? Какой-нибудь подарок, который можно подарить только женщине?
Может, он их где-то прятал? Эти дурацкие лапы совсем не помогают. В сумке были только Димины вещи, пропитанные легким ароматам его туалетной воды и свежестью стирального порошка.
– Вот ты где?! – Дима вытащил меня из сумки и потерся щекой о мою голову. – Решил спрятаться и поехать со мной? Я бы тоже хотел, чтобы ты отправился со мной. Но нельзя.