Встретимся в раю, дорогой
Шрифт:
– А я Александр. Доманский моя фамилия. Арикара уверял, что я могу на вас положиться.
– Рассчитывать можете, полагаться мы бы и сами не стали.
– Не понял? Как это?
– Скажем так: всегда делайте поправку на внешние условия страны пребывания.
– Что же здесь за условия такие?
– На этот счет, не волнуйтесь, Худодо постарается в скором времени вас просветить.
– Хорошо, пусть так. Арикара передавал вам привет. И послание.
– Привет… Приятно, черт возьми! От самого Арикары! С которым Худодо никогда не встречался, да и, наверное, не встретится. Хотя, как говорится, никогда не говори никогда. А что еще за послание?
– Послание –
– Хм… Сказать по правде, вы для нас большая неожиданность. Еще никогда и никто не использовал Лабиринт, чтобы попасть в Лимб. Вы первый, первая ласточка, можно сказать.
– Вряд ли кто-то сможет воспользоваться этим путем после меня, – заметил Сан Саныч.
– Думаете? Если так, это было бы очень хорошим решением. Правильным решением. Негоже открывать новые пути миграции, нарушая равновесие. Но у вас, видимо, была причина воспользоваться Лабиринтом?
– У меня не было другой возможности. Я просто должен был попасть сюда.
– А Арикара?
– Он не смог отказать. Зато сумел войти в положение.
– Вот, значит, как…
– Да, так. Скажите, у нас еще есть время? Очень хочется курить.
– Вполне. – Худодо оглянулся, раскинул руками. – Только присесть, сами видите, не на что.
– Пешком постою, не привыкать…
Сан Саныч достал плоские армейские сигареты без фильтра с черным табаком, к которым пристрастился еще задолго до событий у Кашканара. Чиркнул зажигалкой, прикуривая, затянулся.
– Худодо тоже воскурит табак, – сообщила о своем решении встречающая сторона. – Вместе с вами. Смешаем наши дымы. Думается, духу лабиринта такое подношение придется по вкусу.
Он вытащил из кожаной сумки, что болталась на его боку, кисет, ловко набил глиняную трубку с длинным чубуком, примял табак пальцем с плоским желтым ногтем, и быстро раскурил. Пока он был занят трубкой, Сан Саныч без помех его разглядывал.
Худодо был похож на Арикару, как похожи дети одной матери. Сводные, правда, были они братья, отцы их судя по всему различались существенно. По сравнению с Арикарой, местный шаман все-таки был не таким громадным, хотя и в нем виделась сила недюжинная. Такие же покатые плечи, длинные руки и мощная колоннообразная шея. Кроме физической, ощущалось наличие и другого пласта силы, на который шаман опирался, как на стену. Что интересно, манеру разговора он имел точно такую же, как и земной шаман. Профессиональное, что ли? – подумал Сан Саныч. Наверное, общее шаманское.
Одет Худодо был в замшевый костюм с бахромой, как траппер. Длинные до плеч грязные волосы неопределенного цвета перехвачены через лоб лентой-очельницей – бисерной фенечкой. Сам, что ли, плетет? – озадачился Сан Саныч. На ногах у шамана он заметил мокасины из сыромятной кожи. И это тоже сам? Однако глаз встречавшего разглядеть чекисту не удалось, они поблескивали в сумраке как стекляшки – больше никаких подробностей. Плохо, глаза – зеркало души, в них первей всего заглянуть следовало бы.
Худодо пыхнул трубкой, потом вынул ее изо рта. Раздвигая шторку вислых редких усов, улыбнулся, открыв крепкие и совершенно коричневые от табака, зубы.
– Что, всего рассмотрели?
Сан Саныч был не из тех, кого можно смутить вопросом в лоб.
– Нет еще, – ответил он. – Меня больше интересует, как это мы с вами общаемся и понимаем друг друга? Вы что, знаете русский?
– Русский? Это язык такой? Нисколько. Да в этом и нужды нет.
– Как же тогда?
– Мы в Лимбонго, уважаемый. Лимбонго – изначальный город, он существовал всегда.
– Что это значит?
– Вы слышали когда-нибудь про Вавилонское столпотворение? Про сто языков и путаницу? Здесь у нас ничего подобного нет и в помине. В ходу изначальный язык, который существовал на земле до того, как в Вавилоне начали строить башню. Наш эсперанто, если хотите. Поэтому, никаких проблем с общением и пониманием. Толмач не требуется никому, ясно?
– Но я вашим эсперанто не владею. Как же я?
– Все прибывающие переходят на эсперанто автоматически. Переключаются. Так устроено. Не знаем, не спрашивайте! Свойство пространства и материи. Таково уложение. Вам еще многое здесь покажется необычным и невозможным, так что, привыкайте. Что, докурили? Тогда пойдемте. Окурок, кстати, не бросайте.
– Думаете, могут найти и выследить? – иронично поинтересовался разведчик. – Помилуйте, кто? Как? Такой пустырь необъятный, пыль по щиколотку.
– Не в том дело. Место святое, негоже подле лабиринта мусорить.
– Ага, понял. Сан Саныч загасил окурок о каблук, сунул его в карман. Потер, нюхая, пальцы, поморщился. – Я готов!
Худодо с интересом наблюдал за манипуляциями Сан Саныча с окурком. Когда тот закончил, он с удовлетворением кивнул, потом, чуть помедлив, сказал:
– Хотя, насчет того, что выследить могут, тоже верно. У нас тут слежка – обычное дело.
– И как вы с ней, справляетесь?
– Справляемся. Будем стараться, чтоб не выследили. У нас тоже кое-какие умения имеются. Ну, пошли, что ли? Да! Худодо пойдет быстро, вы, главное дело, держитесь за ним. Не потеряться чтобы. А то ищи тут вас потом… Это, кстати, не просто пустырь. Я бы сказал, что и совсем не пустырь. Это разделительная полоса между городскими кругами. Ну, об этом нужно отдельно рассказывать, не сейчас. Постоянного население здесь нет, но кое-кто захаживает. Потому и собственная охрана имеется. Так что глядите в оба и старайтесь не шуметь.
– Далеко идти? – поинтересовался Сан Саныч.
– Есть такое дело, – ответил шаман как-то не слишком конкретно. – Двинулись!
Худодо повернулся кругом и, раздвинув плечами полотнища тумана, шагнул в струящийся сумрак, как со сцены уходят в кулисы артисты, – сразу в нем потерявшись. Сан Саныч бросился за ним вдогонку, и ему пришлось приложить усилия, попотеть даже, чтобы вновь увидеть впереди себя широкую спину шамана с болтающейся по плечам бахромой. Еще какое-то время ушло на то, чтобы приспособиться к предложенному проводником темпу ходьбы. Следовало выдерживать дистанцию в два-три шага. Больше – можно легко потеряться, меньше – будешь наступать на пятки, а то и вовсе наскакивать и толкать его в спину. Обрывать кому-то на ходу каблуки тоже, согласитесь, не комильфо. Так что, два шага – именно то, что нужно. Соблюдай интервал – держи дистанцию! Ну, для такого опытного ходока, как Сан Саныч, задачка была из легких.
Когда управление ходьбой и выдерживание расстояния до спины проводника перешло в режим само регулировки, Сан Саныч смог, наконец, более-менее оглядеться и обдумать положение, в котором оказался по своей, как он все больше считал, глупой воле.
Удивительно, но то ли действительно посветлело, то ли глаза его успели привыкнуть к минимальному количеству вечно рассеянного света, но окружающее он теперь различал значительно лучше, чем в самый первый момент своего появления из лабиринта. И, не стесняясь, с искренним интересом оглядывался. Больше всего эта новая обстановка, впечатления и ощущения от нее напоминали ему какой-то фильм в жанре нуар. Ему так и казалось, что он попал в детективную киноленту, снятую по роману Чандлера, что сам стал ее героем, настолько все было узнаваемо.