Встретимся вновь

Линдсей Ивонн

Эли помедлила и сделала большой глоток вина. Это оказалось сложнее, чем она думала. Рассказывать Ронину о самом большом счастье в ее жизни, которое обернулось самым страшным горем. И при этом не выплескивать на него всех эмоций. Ее сердце зашлось от боли.

Она взглянула на Ронина. Он откинулся на спинку дивана и внимательно смотрел на нее. Его вид ее ободрил, и она продолжила:

— Я долго не могла зачать, и Ричард был раздосадован, что все идет не так, как он, как мы хотели. Когда мы выяснили причину проблемы, он изменился. Отдалился

от меня, отказывался говорить об этом. Я думала, ему просто нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что грандиозные планы придется изменить. Я думала, он любит меня настолько, чтобы справиться с этим.

Ее голос сорвался, Эли с трудом взяла себя в руки. Она думала, что научилась контролировать свою боль и ощущение, что ее предали. Горькое наследство ее брака. Но узнав в счастливом муже сестры Ронина Ричарда, она поняла, что ее самообладание — лишь видимость. Боль все еще была нестерпимой.

Она тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, и продолжила:

— Однажды он вернулся домой и сказал, что любит другую. Что она сделала его счастливым и он хочет развода. Он увидел в ней возможность воплотить все заветные мечты. Мечты, которые он любил больше, чем меня. Я была слепа. Боже, какой дурой я была!

— Уже несколько месяцев у него был роман с женщиной-дизайнером, которую он нанял, чтобы переделать офис. Он влюблялся в нее и охладевал ко мне. Я должна была понять. Я знала, каким целеустремленным он был, как добивался своего. Мне стоило догадаться, что, как только он понял, что я не могу дать ему то, о чем он мечтал, он захочет со мной расстаться.

Эли взглянула на Ронина. Он обдумывал сказанное.

— Ричард — это Р. Джей? — спросил он.

Она кивнула:

— Я понятия не имела, что он снова женился, что готовился стать отцом. И не слышала о его гибели.

Какая горькая ирония: казалось, судьба подарила ему все, о чем он мечтал, — и тут же отобрала, подумала Эли.

— Мне жаль, что ты узнала об этом так. Теперь я понимаю, почему ты была сама не своя, когда увидела альбом. И понимаю, почему ты так себя вела, когда мы встретились после Гавай. — Он провел рукой по волосам. — Но не понимаю, почему ты сбежала. Мы могли бы все обсудить. Ситуация, конечно, непростая, я понимаю, что теперь ты иначе относишься ко мне и Джошуа. Но мы же не в ответе за поступки Р. Джея. Твои чувства задеты, но это пройдет. Уверен, мы все уладим!

— Ты не понимаешь. — Эли поставила бокал на столик.

— Так объясни!

— Ты не можешь ничего сделать, Ронин. Дело не в том, что у них родился ребенок и мне пришлось нянчить его. Теперь это не важно.

— Ты не права. То, что между нами, важно. Быть вместе — важно!

— Ты меня не слушаешь. Мы не сможем быть вместе. Когда мы встретились после Гавай, ты сказал, что всегда мечтаешь о доме, полном детей, так?

— Д-да, — осторожно ответил Ронин, не отводя от нее взгляда.

— И не ответил матери, когда у Джоши появятся братья и сестры?

— Я не спешу, Эли. Мы можем подождать.

Она

стиснула зубы. Она должна сказать это прямо?

— Ронин, это невозможно. Только не со мной. Я не могу иметь детей. Никогда.

Все поплыло у него перед глазами. Но через миг они прояснились и заблестели в мягком свете гостиной.

— У нас есть Джошуа. И это прекрасно. Ты его любишь, я знаю. И не стала любить меньше, когда узнала, кто его родители. Если у меня больше не будет детей, я переживу.

Эли сглотнула комок в горле и невесело рассмеялась:

— Переживешь? Сейчас — может быть. Но что ты скажешь через год, через пять лет? Когда твои друзья заведут детей? Когда ты увидишь семьи на пляже или в парке? Что тогда? Ты можешь твердо сказать мне, что не будешь жалеть, что у тебя нет своих детей?

Его молчание было красноречивей слов.

— А как же я? — продолжила она. — Как буду чувствовать себя я, видя эти семьи и зная, что я — причина тому, что у тебя не будет даже одного ребенка? Разве я смогу не чувствовать себя неудачницей каждый раз, когда мне будут напоминать о том, чего я не могу тебе дать? Что я не смогла родить своему мужу наследника?

Эли встала с дивана, ноги ее дрожали. Она слишком сильно его любила, чтобы обречь на весь этот кошмар. Сейчас он уверен, что любит ее. Но в конце концов сожаления убьют их чувства. Останется лишь неприязнь и отвращение.

— Прошу тебя, уйди, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

Она распахнула перед ним входную дверь.

Проходя мимо, Ронин остановился:

— Эли. Умоляю! Мы все сможет! Я знаю, сможем.

— Ты забываешь, Ронин. Я прошла через ад. Мне было мучительно больно. Я не хочу вновь испытать такое.

Глава 15

Все сорок пять минут, что заняла дорога домой, Ронин прокручивал в голове каждое слово Эли. Он впервые столкнулся с нерешаемой проблемой.

Проблема была не в том, что она не может иметь детей. Что с того? Это не конец света. Он любил ее. Не ее способность рожать и не материнский инстинкт. Но она отказывалась поверить в то, что ему этого достаточно. Что он любит ее крепче, чем мечты о большой семье. Вот в чем проблема.

Ронин простонал. А сказал ли он ей это? Убедил, что она для него не машина по производству детей? Объяснил, что даже если бы у них не было Джошуа, ему хватило бы того, что у него есть она?

А он-то считал себя умным. Мистер Организованность. Мистер Правильное Решение. Мистер Дедуктивный Ум. Жизнь обошлась с Эли жестоко. Не дала подсказок, как выдержать такой удар. Неудивительно, что она стала уязвимой после того, что выкинул Р. Джей.

Сердце подсказывало ему развернуть машину и открыться Эли. Сказать, что он любит ее и у них все будет хорошо. Но разум твердил, что объяснения в любви не убедят Эли в том, что каждое сказанное им слово — правда.

Но решение должно быть! Должен быть способ победить ее страхи. И он его найдет.