Встретиться вновь
Шрифт:
При первой аномалии принтер прибора должен был сделать отметку, но он молчал. Странная кривая ушла в правую часть экрана. Норма пожала плечами и подумала, что в этой операционной устали все: и люди, и приборы. Она тоже не исключение.
— Думаю, можно будет сделать надрез, не уверен, что эту штуковину надо удалять, — сказал профессор. — Но, по крайней мере, можно будет сделать биопсию.
— Не хотите передохнуть? — предложил анестезиолог.
— Предпочитаю как можно быстрее закончить, нельзя
Гренелли, наоборот, любил работать именно в маленьких бригадах. К тому же в этой операционной собрались лучшие врачи города. Он решил сохранить это мнение при себе и стал думать о приятном — о предстоящем ему в уик-энд выходе на просторы залива Сан-Франциско. Недавно он купил для своей яхты новый большой парус.
Меркьюри гранд маркиз» въехал на стоянку госпиталя. Пильгез потянулся, чтобы открыть дверцу для Лорен. Она вышла из машины и задержалась, будто разглядывая её.
— Быстрее сматывайтесь отсюда! — распорядился инспектор. — У вас есть дела поважнее, чем глазеть на мой автомобиль. Я буду в кафе напротив. Надеюсь, вы явитесь туда, прежде чем моя колымага превратится в тыкву.
— Я смотрела на вас и искала слова благодарности!
Лорен проскользнула в шлюз «неотложки», бегом пересекла зал и влетела в лифт. Чем выше поднималась кабина, тем сильнее у неё колотилось сердце. Споро надела халат, без чьей-либо помощи завязала тесёмки и натянула перчатки.
Задыхаясь, она толкнула локтем рычаг, открывавший вход в операционную, дверца отъехала. Никто, казалось, не обратил на неё внимания. Немного подождав, Лорен кашлянула.
— Я вам не помешаю?
— Нет, вы нам не нужны, если не сказать сильнее, — проворчал в ответ Фернстайн. — Могу я узнать, что вас так задержало?
— Засовы в камере полицейского участка!
— В конце концов, вас освободили?
— Нет, перед вами мой дух! — сухо отрезала она.
Только теперь Фернстайн поднял голову.
— Избавьте меня от ваших дерзостей!
Лорен подошла к операционному столу, пробежала взглядом по батарее мониторов и спросила Гранелли о состоянии оперируемого. Ответ анестезиолога был успокоительным. Возникла одна трудность, но она устранена, теперь все как будто пришло и норму.
— Мы уже закругляемся, — добавил Фернстайн. — Я отказался от биопсии, слишком велик риск. Придётся молодому человеку и дальше жить с этой аномалией, а науке мириться с не известностью.
И тут раздался резкий гудок. Норма схватила дефибриллятор. Анестезиолог уставился на экран, сердечный ритм опасно переменился. Лорен отняла у Нормы рукоятки, потёрла друг о друга и приложила к груди Артура.
— Триста! — крикнула она, посылая ток.
Тело выгнулось от разряда и тяжело рухнуло
— Мы его теряем! — воскликнула Норма.
— Зарядите на триста пятьдесят! — приказала Лорен, снова нажимая на рукоятки.
Грудная клетка Артура рванулась к потолку. В этот раз зелёная линия совершила нырок, после чего снова стал: ] уныло прямой.
— Заряжаем на четыреста, влейте ему пять миллиграммов адреналина и сто двадцать пять солумедрола! — крикнула Лорен.
Анестезиолог немедленно повиновался. В одно мгновение на глазах у профессора, от которого ничего не ускользало, молодая женщина из «неотложки» взяла командование в операционной на себя.
Как только дефибриллятор набрал требуемый заряд, Лорен опять нажала на рукоятки. Тело Артура вздыбилось в последнем усилии удержать ускользающую жизнь.
— Норма, ещё одну ампулу на пять миллиграммов адреналина и один лидокаин, живо!
Фернстайн следил за не желавшей меняться кривой. Подойдя к Лорен, он положил руку ей на плечо.
— Боюсь, мы сделали даже больше необходимого.
Но Лорен вырвала из рук Нормы шприц и без колебаний всадила иглу в сердце оперируемому.
Действовала она с воистину устрашающей точностью, игла прошла между рёбрами и проникла на несколько миллиметров в окружающую сердце оболочку. Раствор немедленно распространился по всем волокнам миокарда.
— Не смей умирать! — яростно шептала Лорен. — Борись!
Она опять схватила рукоятки дефибриллятора, но на этот раз Фернстайн заставил её убрать руки.
— Хватит, Лорен, позвольте ему уйти.
Она решительно оттолкнула своего учителя.
— Это называется не «уйти», а «умереть»! — заорала она ему в лицо. — Когда мы осмелимся называть вещи своими именами? Умереть, умереть, умереть! — повторяла она, колотя кулаком по не подвижному телу Артура.
Непрерывный звук, издававшийся электрокардиографом, вдруг прервался, вместо него пошло короткое попискивание. Вся бригада замерла, впившись глазами в почти плоскую зелёную кривую. На конце волны началось колебание, появилась округлость, после чего кривая приняла почти нормальный вид.
— А вот это называется не «возвращаться», а «жить»! — провозгласила Лорен, вырывая у Фернстайна рукоятки.
Профессор немедленно покинул операционную, заявив, что швы Лорен наложит и сама. Он оставляет её наедине с пациентом и возвращается в постель, которую ему вообще не следовало покидать. Повисла тишина, которую нарушало только пиканье электрокардиографа, повторяющего ритм сердца Артура.
Доктор Гранелли вернулся за свой пульт и уточнил состав крови.
— Наименьшее, что можно сказать: наш молодой человек возвращается из большого далека.