Вся ложь
Шрифт:
В моем понимании быть капитаном означает заботиться обо всей команде. Почему у меня такое чувство, что все было наоборот?
Как я могла посметь кому-то переспать с такой милой девушкой, как Наоми?
Я встаю, вытирая рот салфеткой. У меня все равно нет аппетита к этому салату.
— Куда ты идешь, Рей? — Бри кладет руку мне на плечо, будто требуя, чтобы я села обратно. — Мы должны пройти через нашу рутину, помнишь?
Нет, я не помню. В этом вся гребаная проблема.
И все же я одариваю их легкой
— Я вернусь.
Не слишком давя на больную ногу, я прямиком выхожу из кафетерия, кивая и улыбаясь каждому, кто зовет меня по имени. Рыжеволосый парень, который не может быть старше второкурсника, замирает, когда я машу ему в ответ.
Черт. Пожалуйста, скажите мне, что я не из тех, кто принижает всех вокруг.
Старая Рейна, я всерьез начинаю тебя ненавидеть.
Выйдя на улицу, я замечаю Наоми, отступающую к заднему входу в колледж. Я ковыляю за ней и останавливаюсь возле фонтана, на вершине которого стоит греческая статуя.
Наоми садится на край и хлопает тарелкой по коленям. Несколько футболистов в черно-белых бомберах Дьяволов направляются в сторону кафетерия. Должно быть, они закончили свою встречу.
Оуэн и Себастьян тоже там, увлеченные беседой со своими товарищами по команде.
В тот момент, когда Себастьян замечает Наоми, он бросает своих друзей и присоединяется к ней на краю фонтана.
Придурок тоже делает это с легкостью, будто он имеет право вторгаться в ее пространство. Правда, он хорош собой, с золотистыми волосами и загорелой кожей, и, судя по тому, что я слышала, он звездный защитник, но что с того?
Я стою на одной ноге, но наклоняюсь, чтобы услышать, о чем они говорят.
— Привет, цундере. (Язвительный» и «Влюблённый» — японский термин, обозначающий двойственную природу отношений одновременно враждебных и чрезмерно дружелюбных или же человека, который проявляет подобное.) — он ухмыляется. — Что за неприятности у тебя сегодня?
Она не поднимает головы от своей тарелки, как будто она все еще совсем одна.
— Швырнуть твою задницу в фонтан или засунуть твое лицо себе в задницу. Выбирай сам.
Себастьян смеется и ударяет ее по плечу своим.
— Я знал, что ты извращенка. Расскажи мне больше.
— Отвали.
— Я бы предпочел дальше иметь друг друга , — подмигивает он.
— Какую часть «отвали» ты не понимаешь? Я ненавижу тебя, придурок.
— Но не я. — она хватает свою тарелку и пытается уйти. — Тебе не нужно притворяться такой труднодоступной, цундере. — он щелкает ее по носу. — Ты просто интрижка, не забыла?
Наоми становится красной, как помидор, когда он встает и направляется обратно к своим друзьям.
Придурок.
Неудивительно, что
Но опять же, я та, кто бросила вызов Себастьяну. Эта часть целиком на мне.
Я хромаю к Наоми, опустив голову, и мою кожу покалывает от стыда.
— В последний раз говорю, я не буду отсасывать тебе. Я бы предпочла облизать рвоту со стен, — огрызается она.
— Вау. Это довольно наглядный пример. — я улыбаюсь.
Она вскидывает голову, и ее взгляд сразу же становится жестким.
— Ты.
— Да, я. — я сажусь рядом с ней, сохраняя некоторую дистанцию между нами. — Ты не возражаешь?
— Вообще-то, да, возражаю. Я сбежала от твоей шайки дрянных девчонок, чтобы спокойно поесть.
— Но Себастьян все испортил.
Ее верхняя губа приподнимается в отвращении.
— К черту этого мудака.
— Да, трахни его палкой сзади, чтобы он чувствовал боль каждый раз, когда думает о том, чтобы трахнуть кого-нибудь. — я неуверенно улыбаюсь. — Уверена, что уже слишком поздно, но я хотела сказать, что мне очень жаль за эту дерзость.
Она поднимает бровь, будто не веря в то, что я только что сказала.
— Это что, своего рода обратная психология, когда ты заставляешь меня признаться в моих самых глубоких темных секретах и желаниях? Тебе и не нужно, потому что мое желание не сбылось.
— Как так?
— Я хотела, чтобы ты умерла, но ты все еще жива.
— Ох.
Мое сердце замирает, когда я смотрю на свои туфли, сложив руки на коленях. Не думала, что она ненавидела меня до такой степени, что желала мне смерти.
Старая Рейна, что ты наделала?
— Черт. Ты действительно расстроена? — Наоми внимательно наблюдает за мной. — Никогда не думала, что доживу до того, что увижу расстроенную Рейну Эллис.
— Конечно, я расстраиваюсь, я же человек.
— Больше похоже на монстра, который выживает благодаря хитрости, манипулированию другими и разрушению человеческих жизней.
Ее быстрые слова вонзаются мне прямо в грудь.
Ашер не единственный, кто считает меня монстром. Это мое прозвище в подсознании каждого?
— Я же сказала, что мне жаль, не так ли? — с надеждой говорю я.
— Жаль? Как думаешь, извинение что– нибудь исправит? — она горько смеется и встает. — Ты можешь взять свои извинения и засунуть их в свою тощую задницу.
А потом она стремительно исчезает из поля зрения.
Мои плечи опускаются, когда я наклоняюсь вбок и смотрю на свое отражение в воде.
Кто знал, что за таким красивым лицом скрывается кошмар?
У меня должна была быть цель, верно? Но сколько бы я ни думала об этом, не может быть оправдания причинять боль людям.