Вся правда о Муллинерах (сборник)
Шрифт:
Управляющий укоризненно поднял ладонь.
— Прошу вас! — сказал он с мольбой в голосе. — Я разделяю ваше негодование, мистер… Муллинер? Благодарю вас. Я сочувствую вашему огорчению. Но могу вас заверить, что желания обмануть вас не было. Просто прискорбная ошибка кого-то из секретарей, и ему будет сделан строгий выговор. Вам выслали не тот курс.
Праведный гнев Сачеверелла чуть поостыл.
— А? — сказал он, несколько умиротворенный. — Понимаю. Не тот курс.
— Не тот курс, — сказал мистер Пилбрик. — И, — продолжал он, лукаво поглядев на своего собеседника, — мне кажется, вы согласитесь, что столь быстрые результаты — блистательная рекомендация наших методов.
Сачеверелл был озадачен.
— Результаты? —
Управляющий благодушно улыбнулся.
— Последние недели, мистер Муллинер, — сказал он, — вы проходили наш курс «Как Обрести Абсолютную Уверенность В Себе И Железную Волю».
Когда Сачеверелл покинул приемную курсов заочного обучения, его грудь переполнял непривычный восторг. Всегда приятно узнать разгадку тайны, которая долгое время вам досаждала, а то, что поведал ему Джнт. Пилбрик, бросило свет на несколько загадок. Он уже некоторое время сознавал, что в его отношениях с окружающим миром что-то изменилось. Ему на память пришли таксисты, которым он смотрел прямо в глаза, заставляя их увянуть, а также нахальные пешеходы, которым он не уступал ни дюйма тротуара, хотя еще на днях покорно отступил бы в сторону. Тогда эти эпизоды ставили его в тупик, однако теперь они получили исчерпывающее объяснение.
Но главным образом он упивался мыслью, что избавился от докучной необходимости штудировать агрономическую науку — предмет, который всегда претил его артистической душе. Ведь совершенно очевидно, что человек с волей настолько железной, как у него, только попусту переводил бы время, зазубривая нуднейшие факты для того лишь, чтобы угодить сэру Редверсу Бранксому. Сэр Редверс Бранксом, твердо знал Сачеверелл, примет его таким, какой он есть, и не поперхнется.
Никаких помех с этой стороны он не ожидал. Перед его умственным взором возникло видение: небрежно расположившись за обеденным столом в «Башнях» и прихлебывая портвейн, он ставит полковника в известность о своем намерении незамедлительно вступить в брак с его, полковника, дочерью. Не исключено, что из чистой вежливости он любезно сделает вид, будто просит согласия старого хрыча на этот брак, но при первой же попытке заупрямиться он примет необходимые меры.
Очень довольный, Сачеверелл шагал к отелю «Карлтон», где намеревался перекусить, как вдруг, едва достигнув Хеймаркета, он резко остановился, и его волевое лицо сурово нахмурилось.
Мимо проехало такси, и в такси сидела его невеста, Мюриэль Бранксом. А возле нее с ухмылкой на гнусной физиономии сидел молодой человек в галстуке Королевской гвардии. Судя по их виду, они направлялись куда-то, чтобы с удовольствием перекусить.
Подобно всем Муллинерам, Сачеверелл был наделен тончайшей интуицией, а потому он тотчас заключил, что молодой гвардеец — не кто иной, как Бернард, кузен Мюриэль. В том, что Сачеверелл застыл на месте, сжимая кулаки и сверкая глазами вслед такси, мы можем усмотреть неопровержимое доказательство, что вид парочки, беззаботно расположившейся в теснейшей близости на заднем сиденье автомобиля, вызвал у него приступ злости и ревности.
Мюриэль, по ее же собственным словам, как-то раз была помолвлена со своим кузеном, и мысль, что между ними сохранилась подобная тошнотворная близость, обожгла душу Сачеверелла, будто серная кислота.
Фамильярничают на задних сиденьях такси, черт побери! Наслаждаются тет-а-тетами за ресторанными столиками, подумать только. Ведь именно такое поведение и навлекло на Содом и Гоморру неодобрение свыше. Ему стало ясно, что Мюриэль принадлежит к тем девушкам, которые требуют твердой руки. В нем не было и капли викторианского мужчины-деспота — он льстил себя мыслью, что исповедует самые современные, самые широкие взгляды, — но, если Мюриэль воображает, что он будет нем и неподвижен, как устрица, пока она устраивает по всему Лондону одну вавилонскую оргию за другой в компании пучеглазых гвардейцев, гнусно ухмыляющихся в усы щеточкой, ее ждет горькое
И подумал это Сачеверелл Муллинер без всяких там «может быть» или «пожалуй».
Он было поиграл с мыслью самому вскочить в такси и выследить их. Но тут же отказался от нее. Он пребывал в бешенстве, но полностью владел собой. Показать Мюриэль, куда раки откочевывают на зиму, он решил без свидетелей. Раз она в Лондоне, то, значит, гостит у тетушки в Эннисмор-Гарденс. Утолив голод, он отправится туда без лишней спешки.
По прибытии в Эннисмор-Гарденс Сачеверелл узнал от дворецкого, что Мюриэль действительно гостит там, как он и предполагал, но в данную минуту отсутствует, отправившись позавтракать в городе. Сачеверелл сказал, что подождет, и вскоре в отворившуюся дверь гостиной вошла его нареченная.
Увидев его, она словно бы очень обрадовалась.
— Приветик, Стрептококк, старина, — сказала она. — Вот, значит, ты где! Я тебе позвонила утром спросить, не угостишь ли ты меня завтраком, но ты оказался в отсутствии, а потому я заарканила Бернарда, и мы отправились в «Савой».
— Я вас видел, — холодно заметил Сачеверелл.
— Да? Так почему, дубина, ты нас не окликнул?
— У меня не было никакого желания знакомиться с твоим кузеном Бернардом, — сказал Сачеверелл все тем же замороженным голосом. — И раз уж мы коснулись этой омерзительной темы, я должен попросить тебя прекратить всякие встречи с ним.
Мюриэль уставилась на него в изумлении:
— Сколько ты должен?
— Я должен попросить тебя прекратить всякие встречи с ним, — терпеливо повторил Сачеверелл. — Я не желаю, чтобы ты впредь поддерживала знакомство со своим кузеном Бернардом. Мне не нравится его вид, и я против того, чтобы моя невеста завтракала наедине с молодыми людьми.
Мюриэль как будто совсем растерялась.
— Ты хочешь, чтобы я прицепила жестянку к хвосту бедняги Бернарда?! — ахнула она.
— Я настаиваю на этом.
— Идиотина несчастная, мы же выросли вместе!
Сачеверелл пожал плечами.
— Если, — сказал он, — тебе удалось выжить, общаясь с Бернардом в детстве, нет никаких оснований искушать судьбу и впредь. Зачем сознательно подвергаться смертельной опасности, продолжая искать его общества? Вот так, — закончил Сачеверелл лаконично. — Я сообщил тебе мои пожелания, и изволь с ними считаться.
Мюриэль, казалось, не находила нужных слов. Она булькала, как закипающая кастрюлька. Впрочем, ни один беспристрастный критик не осудил бы ее за подобное проявление чувств. Не следует забывать, что в последний раз, когда она видела Сачеверелла, любой полевой цветочек в сравнении с ним сошел бы за чикагского гангстера. И вот он сверлит ее взглядом и орет, будто Муссолини, извещающий итальянских чиновников, что их оклады урезываются на двенадцать процентов.
— А теперь, — сказал Сачеверелл, — я хочу коснуться еще одного вопроса. Я желаю безотлагательно увидеться с твоим отцом, чтобы сообщить ему о нашей помолвке. Ему давно пора узнать о моих планах. Поэтому буду рад, если ты приготовишь для меня комнату в «Башнях» в ближайшую субботу. Ну, — закончил Сачеверелл, взглянув на часы, — мне пора. Меня ждут несколько дел, а твой завтрак с кузеном так затянулся, что час уже поздний. Всего хорошего. Увидимся в субботу.
Когда в следующую субботу Сачеверелл отправился в «Башни», он ощущал, что море ему по коленные чашечки. Утром он получил весомое наставление, как ожелезить свою волю, и принялся штудировать его в поезде. Самое оно! Внятное объяснение того, как Наполеон онаполеонился, и разные приемчики — как прищуривать глаза и сверлить людей взглядом, — которые сполна окупали затраты на заочное обучение. На станции Маркет-Бранксом он сошел, буквально захлебываясь уверенностью в себе. Тревожило его лишь опасение, как бы сэр Редверс в безумии не попытался высказаться против его плана. Ему претила мысль о необходимости испепелить бедного старикана за его же обеденным столом.