Вся власть советам!
Шрифт:
Поэтому оборона Мурмана от эскадры сэра Генри Френсиса Оливера — это ключевой момент по недопущению гражданской войны на Русском Севере. Вслед за сменной командой для «Чесмы» из Петрограда в будущий Мурманск прибыл экипаж для интернированного британского броненосца «Глори», переименованного в «Моонзунд», командование над которым принял кавторанг Зубов, бывший командир эсминца «Мощный». Последним, уже в полдень девятнадцатого числа ноября месяца, в Мурманске появилось пополнение для крейсера «Аскольд», командовать которым был назначен каперанг Галлер, сменивший посаженного ревкомовцами в кутузку предыдущего командира крейсера каперанга Шейковского, прозванного матросами «Сопля на
Тогда же, в полдень девятнадцатого ноября, интернированная команда с «Глори», а также британская и французская миссии в полном составе были погружены на почти полностью разоруженный «Виндиктив», который под конвоем двух миноносцев был препровожден в нейтральные воды. Для самообороны от германских подлодок устаревшему британскому крейсеру были оставлены замки только на четырех 76-мм пушках. Товарищ Сталин давал британскому Адмиралтейству последнюю возможность одуматься, развернуть эскадру и не доводить дело до кровопролития.
При этом надежд на благоразумие британцев у тех, кто нес ответственность за безопасность Русского Севера, было мало. Ибо, как известно, кого Бог желает наказать, того он лишает разума. И поэтому на Мурмане шла круглосуточная подготовка к обороне.
Времени было мало — на все про все до боестолкновения оставалось не более четырех суток. «Дредноут» — корабль серьезный, вооруженный десятью орудиями Mark X калибром двенадцать дюймов и с длиной ствола в сорок пять калибров. В распоряжении контр-адмирала Иванова Седьмого для противодействия англичанам имелись всего восемь орудий того же калибра. Четыре двенадцатидюймовки с длиной ствола в сорок калибров находились на «Чесме», и четыре, с длиной ствола в тридцать пять калибров — на «Моонзунде», бывшей «Глори». В открытом море и в линейном сражении они не смогли бы противостоять «Дредноуту» — слишком уж велико было его превосходство в огневой мощи, скорости и бронировании. Но в узостях Кольского залива и дома, где помогают стены, все могло быть совсем по-другому.
Диспозиция будущего сражения была составлена Военным советом флотилии. В него вошли контр-адмирал Иванов, кавторанг Белли и командиры «Североморска», «Адмирала Ушакова», «Чесмы», «Моонзунда» и «Аскольда». Выглядела она так.
Члены Военного совета исходили из того, что британская эскадра пойдет к Мурману на прорыв в течение тех самых трех часов светлого времени, которые будут в их распоряжении. В противном случае, при попытке блокирования базы, «Дредноут» и британские броненосные крейсера будут потоплены в темное время суток на Кильдинском плесе «Североморском» и «Адмиралом Ушаковым» с помощью сверхдальнобойных подводных ракет «Шквал».
В связи с отсутствием на кораблях времен Первой мировой войны каких-либо ночных средств обнаружения и наблюдения, бой больше напоминал бы расстрел. После уничтожения крупных артиллерийских кораблей предполагалось предъявить эсминцам сопровождения, угольщикам и кораблям с десантом ультиматум с требованием немедленной капитуляции под угрозой полного уничтожения. Температура воды в Баренцевом море в это время года около плюс пяти градусов по Цельсию, а средняя продолжительность жизни без водолазного термокостюма — около восьми минут. Верная смерть для всех, кроме моржей и нерп.
Но вариант блокирования Мурмана на дальних подступах был маловероятен по нескольким причинам. У британцев отсутствовала опорная база для блокадного флота, по типу японской базы на островах Эллиота при блокировании Порт-Артура в Русско-японскую войну. Нет такой базы — нет и блокады. Элементарный расчет показывал, что, получив отпор и покружив в окрестных водах с неделю, британцы будут вынуждены повернуть обратно.
Сам Мурман вместе с Александровском, по всей видимости, и должны были стать для Антанты такой опорной базой при дальнейшем захвате Русского Севера. Конечно, в дальнейшем британское Адмиралтейство может нагло влезть и в порты северной Норвегии. Но не в этот раз — ведь операция планируется явно второпях, накануне наступления полярной ночи, и главная ставка делается на захват целей с наскока. Русские офицеры понимали, что если удастся отбить эту атаку, то повторного, куда лучше подготовленного визита следует ждать уже в марте 1918 года, что даст на подготовку к нему три-четыре месяца.
Против англичан играл и чисто психологический момент. Британский морской лорд, действующий против «сухопутных восточных варваров» и обладающий абсолютным превосходством в силе, скорее всего, выберет самый простой и прямолинейный способ решения задачи.
Диспозиция составлялась, исходя из предположения, что не имея другого варианта действий и не рассчитывая на серьезное сопротивление, британцы тупо попрут, выпятив грудь колесом, вглубь Кольского залива, навстречу орудиям русских кораблей. В этом случае против английских моряков будет играть узкий фарватер, лишающий корабли маневренности. Для усиления эффекта в горле залива между мысом Седловатым и Кувшинной Салмой с миноносцев были в две линии выставлены минные букеты, заряженные на крупную дичь.
Главный сюрприз ждал британцев на безымянном скалистом полуострове, куда на высоту 235 метров над уровнем моря с помощью вертолетов были подняты разобранные на части четыре шестидюймовых орудия с батарейной палубы «Чесмы». Оборудовали позицию также доставленные вертолетом немецкие военнопленные, которым было объявлено, что это их последний «дембельский аккорд» перед отправкой в Фатерлянд. Руководил всеми работами опальный контр-адмирал Кетлинский.
Суть этой затеи заключалась в следующем. С глубоководного фарватера «Дредноут» никак не мог достать эту батарею своим главным калибром — ему просто не хватало угла возвышения орудий. А при попытке занять более удобную позицию для стрельбы он неизбежно выкатывался бы на мелководье и на выставленные там мины.
Батарейцы же имели возможность поражать сверху проходящие мимо них британский корабли в слабо бронированные палубы. Основной целью наводчиков должна была стать средняя часть корабля от носовой надстройки до второй трубы. На смешной дистанции в пятнадцать кабельтовых точность закрепленных на твердом основании пушек должна была быть просто убийственной. Несмотря на это, слабость фугасного действия русских шестидюймовых снарядов была настолько очевидна, что батарея мыслилась больше для отвлечения внимания противника, чем для нанесения ему серьезного ущерба, ведущего к утрате боеспособности.
В то же время контр-адмирал Иванов понимал, что обстрел, ведущийся из мертвой зоны и с близкого расстояния, заставит британского адмирала принять вполне очевидное, но самоубийственное решение — взять право руля, чтобы занять более удобную позицию для введения в дело кормовых башен. Если же такого решения не последует и сэр Генри Френсис Оливер, сжав зубы, будет прорываться дальше по прямой, то его будут ждать другие малоприятные сюрпризы…
«Чесма» и «Моонзунд», заняв позиции на якорях в Екатерининской гавани, откроют перекидной огонь по пристрелянному фарватеру из орудий главного калибра через острова Екатерининский и Большой Олений. Естественно, предусмотрена будет корректировка огня с берегового НП и поднятого в воздух вертолета.