Всячина
Шрифт:
– Паспорт, вроде...
– И все? А военный билет или там справки какие-нибудь еще нужны?
Очередь, когда в ней стоят одни мужики, всегда негромко разговаривает.
Это женская очередь - молчаливая. Женщины рассматривают друг друга, то есть враг - врага. Такое у них всегда выражение лиц, что все в очереди - их личные и непримиримые враги. И все только и ждут, чтобы кто-нибудь открыл рот. Ох, тогда они выдадут всю информацию, что думают и знают об этих ничего не понимающих и ничего не знающих понаехавших глупых телках! Вот если очередь "смешанного типа", то есть в ней и мужчины и женщины, то
А когда в очереди нормальные мужики...
Тут вот однажды была такая очередь в местном участке. Стояли за штрафами от дорожной полиции. Так все душевно было, с улыбками. И даже парень голубоватый какой-то и прилипчивый не вызывал неприязни. Он бегал вдоль очереди и все пытался узнать, что ему будет за нарушение:
– А что было-то?
– лениво переспрашивали мужики.
– Да превышение сильное.
– Ну, превышение - это тебе штраф, значит. Но тут все зависит от скорости. Ты что там натворил?
– На Миклухо-Маклая дал сто восемьдесят!
– Ого! Ночью, что ли? Там же вечно пробка...
– Не-е, днем... Так я же по встречке!
Посмеются мужики добро, попугают пацана санкциями, и двинутся дальше на человека. Так по шагу, по шагу, каждый и получит, что заслужил.
И тут вот одни мужики стоят. Что, кстати, довольно странно. Потому что у нас все же равноправие полов, и никто не запрещал женщинам тоже приходить. Но здесь, видимо, все дело в мужском менталитете. Это же как - услышать такое, и не прийти? Да ни в жисть! Вот и стоит, волнуется длинная плотная очередь. По лестнице стоит, в холле топчется, на улицу хвост высунулся, да и там в три ряда стоят и посматривают, чтобы никто вперед не проскочил. Хотя, если вдуматься, чего бояться, чего дергаться? Должно всем хватить. Это ведь тоже объявляли и по радио и по телевидению. Говорят, на пять лет запасы есть.
– А выпускают обратно где?
– С той стороны, через второй, через автогараж. Иначе бы тут такой водоворот был - что ты!
Ну, да. Это они правильно. Это туда стоишь с пустыми руками. Ну, то есть, с документами, да пара пакетов пластиковых в кармане на всякий пожарный случай. Мало ли, что, да потому что. Вон, пацаны, кто поспортивнее на вид, даже с рюкзаками пришли. Перешептываются - сразу видно, одна компания. Только зря это они. Все равно будут давать всем одинаково. По справедливости и по закону.
У дверей снаружи стоят два "полицая" в новой уже форме, в броне и с автоматами. Это чтобы не допустить "эксцессов". А в холле уже все местные были в зеленом и в камуфляже. Там уже армия всем командует. Там все привычное: "товарищ майор", да "товарищ прапорщик". А к этим, снаружи, как обратиться? "Господин полицейский"? Да, ну... Лучше у мужиков спросить.
– Так это точно, что только паспорт - и все?
– А что еще надо? Им же сейчас - чем больше выдать, тем лучше. Это как план такой. Еще, может, и наградят. Или премию дадут. Запишут только - и все.
– А-а-а... Так все-таки запишут?
– Не, ну ты подумай! Это все равно, что деньги тебе дать просто так. Вроде как от государства в пользование. Чисто на доверии. И что, даже не записать - кому и сколько? Это ж тогда такие злоупотребления будут!
– Ну, да... Ну, да, конечно...
Очередь движется. Не так, чтобы быстро, но шаг за шагом, шаг за шагом, покачиваясь, переваливаясь, как пингвины, проходит сквозь распахнутые настежь двухстворчатые двери между "полицаями", потом вверх по лестнице - вот нафига это еще и вверх-то? Могли бы и внизу все устроить!
– А там у них вся канцелярия. Так что ящики вверх таскают, а потом уже выдают.
Вдруг колыхнулась толпа, пробежал шепоток, и откуда-то сзади сразу раздалось недовольное:
– По сотне в руки! По сотне! Не давать больше! А то не хватит больше никому! По сотне!
Впереди решетка с окном и оцинкованным столом-подоконником.
– Паспорт?
– Вот.
Паспорт передается прапорщику, который записывает в толстую книгу все данные. Сержант выдает автомат, два магазина и отсчитывает пять пачек патронов.
– Распишитесь! Следующий! Паспорт? Э-э-э... Не пойдет. Прописка не наша. А надо - по месту жительства.
– Так я тут и живу! Вон, через дом квартиру снимаю. И работаю тут. И у меня еще вот что есть!
Военный билет офицера запаса кладется рядом с проверенным и отложенным в сторону паспортом.
– Товарищ майор - тут вот...
– Ну, - высовывается из двери кабинета взмокший раскрасневшийся майор предпенсионного возраста.
– Чего тут?
– Так - вот, значит...
– И что теперь? Призовут если - там уже и выдадут, как положено. Никаких, то есть, проблем. А так - как по закону. По месту постоянной регистрации. Все-все. Не задерживайте, гражданин!
И сзади уже шумят и отпихивают в сторону. Смотрят уже, как в той, в женской очереди. Ишь, понаехали. Так ведь никому никогда не хватит!
...
Через неделю, специально выпросив под такое дело отгул, съездил к себе. Там тоже очередь. Вроде и город-то маленький, а - очередь все равно. Но короче, это правда, и не такая плотная. Пролистали паспорт, сунули старенький потертый АКМ, магазин и две пачки патронов.
– А чего так мало? В Москве так по сотне давали!
– Вот в Москве свою сотню и получай. А у нас - сколько есть. По списку. Следующий!
...
Еще пару месяцев мужики ходят с серьезными задумчивыми лицами, перемигиваются, шепчутся в углах о своем, мужском, о железном. Сговариваются, куда и как, если что. Толкуют: "Ничо-о-о... Это им тут не Африка. У нас здесь леса, тайга. Партизаны, мля! История!". С женщинами разговаривают поощрительно и чуть сверху. Женщины все понимают и интенсивно жалеют мужчин. Они заранее боятся. Но пока не объявили "положение", и на работу все равно ходить надо. Кто поумнее, выбрали весь отпуск и все отгулы. Руководство отпускает без разговоров - им и самим бы куда уехать на эти дни, да только нельзя. Начальство - оно, как капитан на корабле. Сначала отпусти всех своих, а потом уже и сам прячься.