Вторая дочь
Шрифт:
— Пойдём, дорогая! К счастью, твоё лицо не пострадало, и завтра ты отправишься к будущему мужу красивой, как и прежде! И он купит тебе платье, какое только пожелаешь, — мать увела Мунлайт, продолжив сюсюкаться.
Удивлённая тем, что легко отделалась, я поспешила в ванну. Много раз видела, как наказывали и убивали людей и за меньшие проступки. С трудом верилось, что мне всё сошло с рук.
Тем не менее, от обиды и боли хотелось плакать. Меня ещё никогда не били и, тем более, не ранили. Этот день принёс слишком много внимания, и я была этому совсем не рада.
Кожу на щеке прочертили четыре глубоких раны. Из них сочилась кровь и даже не думала останавливаться. Смочив полотенце холодной водой, зажала рану. Спустя некоторое время с кровотечением удалось справиться.
Обессиленная, я решила прилечь и отправилась в спальню. Там сняла платье, безвозвратно испорченное, и в исподнем упала в постель. Но не успела я провалиться
в сон, в спальню вошли два стражника. Не церемонясь, они стащили меня с кровати и поволокли в коридор, а потом вниз по лестнице.
— Куда вы меня тащите?! Отпустите, прошу! — но меня никто не слушал. Глупо было надеяться, что обращённые* отреагируют на мои вопли. Они подчиняются только тому вампиру, который дал им испить своей крови. Такие люди становились самыми преданными и послушными слугами и готовы были отдать жизнь за хозяина. И как бы я ни извивалась и ни пыталась высвободиться, всё было без толку.
Меня протащили почти через весь родовой замок и кинули в темницу.
Ржавая дверь скрипнула за спиной и закрылась с грохотом.
Не контролируя эмоции и плохо понимая, что причитания ничем не помогут, я кинулась к решётке.
— Умоляю, выпустите меня! Я не хотела! — слёзы отчаяния потекли по щекам. Несколько раз дёрнула за толстые прутья, но куда там! Будь у меня вампирская сила, то никакая дверь не устояла бы. А так, теперь сидеть тут до скончания веков. Эвелин ни за что не выпустит меня отсюда.
Обессилено сползла на пол и завыла. Надо было бежать, как только узнала про званный обед. А теперь всё кончено. Я сгнию тут заживо.
Стражники ушли, унеся с собой свет. Подземелье погрузилось в привычную тьму. Она не причиняла дискомфорт в отличие от сырости и насыщенного запаха плесени и разложения.
Немного успокоившись, огляделась по сторонам. Лучше бы не делала этого. Я оказалась в камере не одна.
Сокамерник висел пригвожденный кандалами к стене. Он то и был источником отвратительного запаха. Его тело уже успело частично разложиться. Пустые глазницы смотрели в темноту, а рот открылся в немом крике. Кожа местами облезла, оголив мышцы и кости.
В ужасе отвернувшись, едва сдержала приступ тошноты. Воображение чётко нарисовало меня в таком же виде.
Пребывание в темнице превратилось в ужасную пытку. Не имея возможности нормально лечь или хотя бы сесть, я жалась к решетке и дрожала всем телом от холода и страха. Ночной образ жизни требовал сна, а пустой желудок – еды. В итоге я вымоталась настолько, что впала в забытье.
— Что, мерзавка? Хорошо тебе тут? И компания интересная, не правда ли?! — насмешливый голос Эвелин вывел меня из оцепенения. За её спиной маячили стражники, меня удивило не то, что за мной пришли, а то, что она явилась лично. Наверняка придумала более изощренное наказание и хочет позлорадствовать.
— Вставай и отправляйся в свою берлогу. Приведи себя в порядок и жди распоряжений, — мать подала знак стражнику, и он открыл решетку.
Встать самостоятельно я не смогла. Меня подхватили под руки и подвели к Эвелин.
— Запомни, ты ещё будешь вспоминать этот день и жалеть, что не осталась в темнице! — проговорила она, смакуя каждое слово, а затем рассмеялась.
Меня, словно мешок с овощами, приволокли в покои и бросили прямо на пороге.
Стоило страже уйти, тут же появилась Лиси. Она крадучись вышла из-за угла и помогла мне встать.
— Какой ужас, что с вами сделали? — служанка довела меня до софы и усадила, подложив под спину подушку. — Ваше лицо! Оно изуродовано! — девушка начала причитать.
— Прекрати, Лиси. У меня и так голова кружится, — с трудом прошептала я.
— Сейчас, я принесу вам воды и поесть, — она умчалась вихрем, а я откинула голову на подушку, но не успела прикрыть глаза, как ко мне пожаловала Мунлайт.
— Так это правда! Мама выпустила тебя! — она капризно надула губки. Но недовольство быстро сменила улыбка, когда я повернулась к ней левой щекой. — Зато ты на всю жизнь выучишь урок. И каждый раз, посмотрев в зеркало, будешь вспоминать, что на меня даже глаз поднимать нельзя! А если ещё раз повторится что-то подобное, я собственноручно скормлю тебя гончим, как ненужного раба, — Мунлайт победно подняла голову и, цокая каблучками, ушла, не подозревая, насколько мне безразличны её слова.
Наконец-то, оставшись одна, я с облегчением вздохнула и закрыла глаза. Сейчас совершенно не волновало, что там с лицом. Пусть хоть всё исполосуют – это не важно. Мне просто дико хотелось спать, а остальное подождет.
На удивление мне ничего не снилось, и я спокойно проспала до самого утра и спала бы дальше, если б не Лиси. Она разбудила меня рёвом.
— Ты почему плачешь, — удивленно спросила сонным голосом.
— О, вы проснулись! — она быстро утёрла слёзы и радостно улыбнулась: «Ненормальная!»
— Что случилось? Почему плакала?
— Госпожа Эвелин приказала разбудить вас, но вы не реагировали на мой голос и прикосновения. Я испугалась, что меня накажут и вас тоже, — пояснила она, шмыгая носом. — Скорее завтракайте, а я приготовлю ванну.
— Опять званый обед? — второго раза я не вынесу. В ужасе посмотрела на дверь, представив примерный план побега.
— Нет, но госпожа Эвелин распорядилась привести вас в надлежащий вид. Сегодня Мунлайт отправляется в замок будущего мужа.