Вторая кожа
Шрифт:
Несмотря на то, что она закусила губу, ей не удалось сдержать слезы.
— Чезаре, она ведь всего лишь невинный ребенок.
Ответом было молчание, и она стиснула зубы. Ее душили слезы.
— Ты привезешь ее, или я не приеду.
— Забудь об этом.
— Мне нужны доказательства.
— Война есть война, Маргарита. Я не пощажу никого.
— Я тоже.
— Слушай, ты, чертова ведьма, если будешь продолжать действовать мне на нервы, я привезу на встречу ее палец, тебе ясно?
— Попробуй сделать это, и я собственноручно выдавлю тебе глаза и заставлю съесть их.
Может быть, его заставил смягчиться
— Ладно, ладно. Когда приедешь, она будет здесь. Довольна?
— Целая и невредимая?
— Разумеется, целая и невредимая.
В мыслях Маргариты отчаяние сменялось надеждой и наоборот.
— Мне нужно больше времени.
— Нет, не нужно.
— Я не успею, здесь сильное движение, мосты, к тому же надо заправить машину и заехать в аптеку.
— В аптеку? Зачем?
— Как ты думаешь, идиот? У меня начались месячные. Мне нужно...
— Хватит! Не хочу ничего слышать.
— Бога ради, Чезаре, ведь мы говорим о жизни моего ребенка.
Последовала короткая пауза, во время которой Маргарита про себя вознесла Богу короткую молитву.
— Хорошо, дорогая, я дам тебе три часа, — сказал наконец он. — Но это все время, которое осталось у Фрэнси.
Обычная токийская морось сменилась дождем, который с одинаковой монотонностью барабанил по неоновым рекламам и по крышам ворот синтоистских храмов. Николас встретился с Танакой Джином в районе храма Асакуса. Танака стоял перед частным домом конической формы, под одиноким кедром. Это был худой, смуглолицый человек, обладающий той едва приметной грацией, которую можно увидеть у киноактеров, играющих роли японских полицейских и самураев. В нем ощущалась какая-то загадочность, как будто мозг Танаки был сейфом, набитым секретами. Его глубоко посаженные глаза вводили людей в заблуждение. Он казался полусонным, и Николас чувствовал, что, если бы ему пришлось изо всех сил кого-нибудь преследовать или допрашивать, он делал бы это все с тем же видом.
— Линнер-сан, — сказал Танака Джин с вежливым поклоном, — для меня большая честь познакомиться с вами.
— Уверяю вас, для меня это тоже не меньшая честь, — ответил Николас, возвращая поклон. Он сложил свой «Ками». Как всегда исполнительный Т'Рин передал ему информацию о примерно десяти членах «Денва партнерз». Информация поступала в «Ками» в виде комбинаций нулей и единиц, устройство же перевело их в японский алфавит. — Ваша репутация общеизвестна — особенно по делам Тецуо Акинаги и Ёсинори. — Один из упомянутых им людей был известным оябуном якудзы, главой японской преступной семьи, другой — самым влиятельным независимым политическим деятелем, о котором говорили, что он сделал или свалил восемь последних премьер-министров. — Вы имеете прочную репутацию современного реформатора.
Успех обвинения в деле Акинаги имел для Николаса особенное значение. Тецуо Акинага был оябуном могущественного и кровожадного токийского клана Сикей. Члены якудзы с гордостью считали себя находящимися вне японского общества и предпочитали называть свои кланы иронически-фаталистическими именами. Сикей по-японски означало смертная казнь. Акинага был членом внутреннего круга кайсё, называл себя другом и учеником Оками, но на самом деле был его злейшим врагом. Все остальные, кто ненавидел Оками, были смыты кровавой
— У меня превосходные и преданные сотрудники, — сказал Танака Джин. Он стоял под дождем без зонта. Единственной его защитой был воротник переливчатого зеленого плаща, который он поднял вверх, чтобы вода не попала ему за шиворот. — Очень любезно с вашей стороны, что вы сразу согласились встретиться со мной.
— Я так же, как и вы, заинтересован в том, чтобы найти людей, участвовавших в краже секретов Киберсети.
Танака Джин ключом открыл покрытую патиной бронзовую дверь, сорвав при этом три куска ярко-оранжевой липкой ленты, употребляемой в полиции. На каждой из них было написано: «ВНИМАНИЕ! МЕСТО СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ! ВХОД ЗАПРЕЩЕН!» Он вошел в прихожую, и Николас последовал за ним. Они оказались внутри виллы, которая была выдержана в стиле колониального Сайгона. Сквозь жалюзи окон просачивался белесый, с примесью неонового свет. В воздухе чувствовался запах ладана и аниса. Но ощущение чего-то похожего на висящую сеть гигантского паука заставило Николаса непроизвольно вздрогнуть.
Танака Джин закрыл за ним дверь.
— Давайте откровенно, Линнер-сан. Я согласился помочь в вашем расследовании только потому, что меня об этом просил Тандзан Нанги. Я очень уважаю этого человека. — Он подошел к стоящему у стенки длинному столу и зажег две бронзовые лампы. — Дело в том, что у меня сейчас много работы. Я расследую дело об убийстве немецкого бизнесмена Родни Куртца и причины гибели его жены — вьетнамки Джай. Ее сбила автомашина. — Он развел руками: — Неизвестно, намеренно это было сделано или нет. А мистер Куртц был убит именно здесь.
Николас кивнул:
— Если уж честно, прокурор, я позволю себе сказать, что не просил о помощи и, собственно говоря, предпочитаю работать один.
— В Токио это может быть опасным. Как официальное лицо, я не стал бы вам этого советовать.
— А неофициальное?
Танака Джин улыбнулся:
— Я кое-что знаю о вас, Линнер-сан. Нанги-сан относится к вам как к своему родственнику. Это говорит о многом. — Он помолчал. — Если вам понадобится помощь, я, по мере своих сил, окажу ее. Однако будет очень... жаль, если ваше расследование доставит мне или моей организации какое-либо беспокойство.
— Я вас понял, прокурор, — сказал Николас. — И приму к сведению ваш совет.
Николас чувствовал, что Танака Джин из-под опущенных ресниц внимательно рассматривает его.
— Да, — наконец произнес прокурор, — я вам верю.
Достав мощный карманный фонарь, Танака одну за другой осмотрел стены комнаты. Луч задержался на одной из панелей, испачканной чем-то похожим на засохшую кровь.
— Я вам больше не нужен, Танака-сан?
Не отводя луча от кровавых пятен, прокурор ответил:
— Вы, кажется, были знакомы с убитым?
Так вот что означала его фраза: «Я кое-что знаю о вас, Линнер-сан».
— Я видел этого человека один или два раза, — ответил Николас, — и совсем не знаю его.
Танака повернулся и впился взглядом в своего собеседника.
— Нет? Но он являлся вашим партнером по Трансокеанической киберсети.
«К черту этого Т'Рина и его навязчивое стремление как можно скорее запустить Киберсеть в работу», — подумал Николас. Прокурор больше осведомлен об этом партнерстве, чем он сам.