Вторая любовь

Это могло произойти на любом из тысячи необитаемых зеленых островков, что поднимаются подобно зубам дракона из изумрудных глубин Южно-Китайского моря. Джонка, бросившая якорь с подветренной стороны, ничем не отличалась от всех остальных бесчисленных посудин, все еще бороздивших эти воды, и этот кусочек суши дарил ей уединение, укрытие и комфорт. Если воспользоваться вертолетом, то из Гонконга сюда можно добраться меньше, чем за сорок минут, но он существовал как-будто в другом мире.

Шестеро старцев прибыли на островок порознь. Двое прилетели на вертолетах, а четверо — на маленьких моторных катерах, способных развивать скорость до

пятидесяти узлов. Стремясь привлекать к себе как можно меньше внимания, они появились с интервалом в двадцать минут, а на их вертолеты и катера немедленно накинули маскировочную сетку.

Каждому из стариков позволили взять с собой на джонку одного вооруженного телохранителя, но молодые мужчины остались на палубе нести охрану.

Внизу, в роскошной большой каюте, отделанной панелями из розового дерева, шестерка расселась вокруг круглого выкрашенного киноварью стола, символизирующего их равный статус и значение. С трудом находившие возможность договориться и с подозрением относящиеся друг к другу, они собрались здесь тайно, чтобы выработать свой собственный план, наилучшим образом отвечающий их общим интересам.

Старцы не обращались друг к другу по имени. Во время их первой встречи по кругу пустили чашу. Опуская туда руку, они наугад вытаскивали свернутую бумажку. На каждом кусочке было написано название животного, выбранное из китайского календаря.

Это и стало их кодовыми именами, которыми они теперь пользовались.

После многочасового обсуждения, они сделали свой выбор.

Самый старый из них, достопочтенный Бык, гуандунец с клочковатой козлиной бородкой, лунтао самого известного в Гонконге преступного синдиката, грациозно поклонился. Он заговорил на спотыкающемся английском, как и было условлено, из-за несовпадения их языков и диалектов.

— Настало время проголосовать, — произнес старец. — Мы договорились выразить наше мнение тайным голосованием, как это принято у варваров. Птица, парящая, как человеческая душа, означает «да». Рыба символизирует «нет», так как человек не может дышать под водой. Есть ли у вас вопросы?

Их не оказалось.

Каждый из шестерых открыл одинаковую шкатулку из тика и достал два небольших клейма из слоновой кости. На одном была вырезана птица, на другом — рыба.

Выбрав нужное клеймо, мужчины окунали его в тушь, налитую в императорскую чашу из нефрита, и отпечатывали оттиск на узкой полоске рисовой бумаги. Потом складывали свой «бюллетень для голосования» пополам, ждали, пока не назовут их кодовое имя, и бросали его в бело-голубую чашу «для игры в кости» времен династии Мин, стоявшую посреди стола.

— Я проголосую первым, — сказал достопочтенный Бык, бросая свой свиток в чашу. — Достопочтенный Тигр?

Лаосский генерал, под чьим покровительством существовали огромные подпольные поля опийного мака в его стране, последовал примеру Быка.

— Достопочтенный Петух?

Проголосовал тайский химик, чьи бесчисленные импровизированные лаборатории занимались переработкой сырого опиума в героин.

— Достопочтенный Дракон?

Глава самой крупной подпольной банковской системы Золотого треугольника опустил в чашу свернутую полоску рисовой бумаги.

— Достопочтенная Змея?

Министр правительства из Пекина, при участии которого переработанный наркотик попадал в Гонконг, добавил свой «бюллетень» к предыдущим.

— И я, — произнес мужчина, носивший свой псевдоним в честь года Лошади, контролировавший главные лаборатории по производству наркотиков в Бирме, — опускаю свой. — Он протянул руку и позволил листку скользнуть в чашу.

— Дело сделано, — заключил достопочтенная Змея.

— Жребий брошен, — добавил достопочтенный Бык. — Достопочтенный Дракон, не будете ли вы столь любезны достать содержимое чаши?

Достопочтенный Дракон перевернул ее, шесть маленьких полосок бумаги упали на стол, и он развернул их.

— Вот как! — Достопочтенный Дракон одобрительно кивнул. — Единогласно. Видите? Боги уже улыбаются нашим усилиям. Мы должны радоваться благословению богов.

— Мне кажется, что мы проголосовали очень разумно, — добавил достопочтенный Тигр. — Это даст нам беспрецедентные возможности для отмывания денег более чем в ста странах и тысячах городов по всему миру. Сорок четыре миллиона в день. Прославленный Дракон может заметить, что фонды, необходимые для финансирования первой… — достопочтенный Тигр замялся в поисках подходящего деликатного эвфемизма, — фазы движения к нашей легализации, будут взяты с нашего специального счета. Я полагаю, что достопочтенный Бык находится в самом выгодном положении, чтобы найти нужного нам талантливого исполнителя.

Все посмотрели на лидера гонконгского преступного синдиката.

— Мы не должны пользоваться услугами азиатов, — задумчиво вынес свой вердикт достопочтенный Бык. — Речь не может идти ни о корейце, ни о японце. Мне придется послать одного из моих людей, чтобы завербовать какого-нибудь западного варвара. — Он оглядел остальных. — Используя европейца, мы пока останемся в тени, и восточное вмешательство пройдет незамеченным.

Достопочтенный Петух кивнул.

— Это очень разумно. Осторожность нам никогда не помешает.

— Отлично, — произнес достопочтенный Бык. — Решено. — Он помолчал. — Мы должны разъехаться по одиночке, как и приехали сюда. Будучи хозяином, я уеду последним.

Все шестеро положили костяные клейма обратно в шкатулки и убрали их в карман. Потом Бык встал и поклонился:

— До следующей встречи, Прославленные старейшины. Да пребудут с вами боги удачи.

Достопочтенный Бык долго выжидал после того, как все уже разъехались, прежде чем отдать приказ своему телохранителю отвезти его на берег. Через пять минут они уже были в воздухе, летя над морем на борту черного вертолета «Джет Рейнджер». Когда они пролетали над бросившей якорь джонкой, он сосчитал до десяти и нажал кнопку дистанционного управления, которое держал в руке.

Позади вертолета джонка взорвалась, превратившись в сияющий огненный шар, выбрасывая деревянные балки на сотню футов в воздух, словно зубочистки.

Через несколько минут все следы подпольной встречи исчезли. Как будто ее и не было.

Ему предстоял ничем не примечательный полет.

В маленьком аэропорту Аспина вылетающий «лирджет» никто не заметил. Когда у вас частные «птички» в очередь становятся, чтобы сесть, то все быстро привыкают к прилетам и вылетам богатых и знаменитых на их шикарных самолетах. То рок-звезда со своей свитой, спотыкаясь, вывалится из «Челленджера-600» в стимулирующий высокогорный воздух Скалистых гор, то члены европейских королевских фамилий сядут без всякой помпы в «Ситэйшн-III», то мультимиллиардеры шастают туда-сюда на своих громадных «Гольфстримах-IV» и «Фальконах-900Б», а то полный самолет элегантных рыболовов примчится из Вегаса на «Фальконе-200» ради прилетевшего с визитом араба, или звезды кино прибудут из Голливуда или Палм-Спрингс с целой армадой воздушных гигантов — «Хоукер-700», «Фалькон-500», «Лирджет-31», «Ситэйшн-I» или «Гольфстрим-II».