Вторая мировая война (Том 3-4)
Шрифт:
Нажим противника непрерывно возрастал, и потери нашего судоходства угрожающе превышали размеры нового строительства судов. Огромные ресурсы Соединенных Штатов вступали в строй еще медленно. Мы не могли ожидать в будущем таких больших и неожиданных сюрпризов, как флот, доставшийся нам весной 1940 года после оккупации Норвегии, Дании и Нидерландов. Кроме того, количество поврежденных судов значительно превышало наши возможности в отношении ремонта, и с каждой неделей скопление судов в наших портах увеличивалось, а наше положение становилось все более затруднительным. В начале марта у нас скопились поврежденные суда общим тоннажем свыше 2 600 тысяч тонн, из коих суда тоннажем около 930 тысяч тонн ремонтировались в момент погрузки, а остальные суда, тоннаж которых составлял почти 1700 тысяч тонн, стояли на приколе в ожидании ремонта. Для меня поистине было почти облегчением перейти от этого вынужденного
Еще 4 августа 1940 года я предложил военно-морскому министерству перевести командование западными подступами из Плимута на реку Клайд. Это предложение встретило сопротивление, и лишь в феврале 1941 года ход событий вынудил военно-морское министерство согласиться перевести его на север. Вместо реки Клайд была выбрана река Мереей, что было совершенно правильным решением, и 17 февраля адмирал Нобль обосновался в Ливерпуле в качестве главнокомандующего западными подступами. Командующий авиацией береговой обороны главный маршал авиации Боухилл работал в самом тесном контакте с ним. Вскоре новый объединенный штаб приступил к работе, и начиная с 15 апреля оба командования слились в единый мощный орган, находившийся под оперативным контролем военно-морского министерства.
* * *
Новый год начался жестокими и почти непрерывными штормами. Они нанесли громадный ущерб нашим старым судам, которые мы вынуждены были использовать для океанских рейсов, несмотря на их ветхость. 30 января 1941 года Гитлер выступил в Берлине с речью, в которой он угрожал нам гибелью, уверенно ссылаясь при этом на захлестывавшие нас со всех сторон комбинированные атаки военно-воздушных и военно-морских сил, с помощью которых он надеялся обречь нас на голод и капитуляцию. "Весной, -- заявил он, -- на море начнется подводная война, и они поймут, что мы не спали. Авиация также сыграет свою роль, и все наши вооруженные силы так или иначе заставят их принять решение".
* * *
Помимо подводной войны, которую немцы вели против нас, мы несли в это время серьезный урон в результате рейдов мощных германских крейсеров. Выше уже говорилось о нападении крейсера "Шеер" на караван судов в ноябре 1940 года, когда он потопил наш доблестный "Джервис Бей". В январе "Шеер" находился в южной части Атлантики, направляясь к Индийскому океану. За три месяца он потопил 10 судов общим тоннажем 60 тысяч тонн, а затем сумел вернуться в Германию. Он прибыл туда 1 апреля 1941 года. Нам не удалось развернуть против него те мощные силы, которые за год до этого выследили "Графа Шпее". Крейсер "Хиппер", который прорвался в Атлантический океан в начале декабря 1940 года, укрывался в Бресте. В конце января линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау", наконец-то отремонтированные после повреждений, нанесенных им в Норвегии, получили приказ совершить рейд в Северной Атлантике, в то время как "Хиппер" должен был атаковать суда, следующие из Сьерра-Леоне. Во время первой попытки прорваться эти линейные крейсера под командованием адмирала Лютьенса едва не были разгромлены нашим флотом метрополии. Их спасли густые туманы, и 3 февраля им удалось незамеченными пройти через Датский пролив. В то же время "Хиппер" вышел из Бреста и направился на юг.
8 февраля два германских линейных крейсера, контролировавшие маршрут на Галифакс, заметили приближавшийся караван английских судов. Германские корабли разошлись в стороны, чтобы напасть на караван под разными углами. Внезапно, к своему изумлению, они обнаружили, что караван эскортируется линкором "Рэйнлис". Адмирал Лютьенс немедленно отказался от боя. В полученных им основных инструкциях указывалось, что он должен избегать столкновений с равным противником, каковым должен был считать любой из английских линкоров, вооруженных 15-дюймовыми орудиями. Его осторожность была вознаграждена тем, что 22 февраля он потопил пять судов из состава каравана, шедшего в заграничный рейс. Опасаясь ответных действий с нашей стороны, он перешел в район дальше к югу, где встретил 8 марта караван, шедший из Фритауна. Но здесь он снова натолкнулся на сопровождавший этот караван линкор "Малайя" и вынужден был ограничиться тем, что вызвал для нападения на караван подводные лодки, которые потопили пять судов. Проявив себя в этом районе, он снова вернулся в западную часть Атлантического океана, где на этот раз одержал крупнейшую победу. 15 марта он перехватил шесть шедших порожняком танкеров, оторвавшихся от каравана, который направлялся в заграничный рейс, и либо потопил, либо захватил все шесть. На следующий день потопил еще десять судов, в основном из состава того же каравана. Таким образом, только за эти два дня он уничтожил или захватил суда общим тоннажем свыше 80 тысяч тонн.
Но к нему приближался "Родней", который эскортировал караван, направлявшийся в Галифакс. Адмирал Лютьенс решил, что он достаточно подвергался риску и может похвастаться весьма крупными достижениями. Утром 22 марта его корабли вошли в Брест. За два месяца, в течение которых "Шарнхорст" и "Гнейзенау" совершали свои рейды, они потопили или захватили 22 судна общим водоизмещением 115 тысяч тонн. Тем временем "Хиппер" напал около Азорских островов на шедший обратно в Англию из Сьерра-Леоне караван, к которому еще не успели присоединиться эскортные корабли. В результате ожесточенной атаки, длившейся целый час, он уничтожил 7 из 19 судов, не сделав даже попытки подобрать оставшихся в живых членов экипажа, и через два дня вернулся в Брест. Эти потери, не говоря о тех, что причиняли нам подводные лодки, были для нас очень тяжелы.
Кроме того, присутствие этих мощных вражеских кораблей вынуждало нас использовать для эскортирования караванов почти все имевшиеся в нашем распоряжении английские крупные боевые корабли. Был такой момент, когда главнокомандующий флотом метрополии имел в своем распоряжении только один линкор.
"Бисмарк" еще не вступил в строй. Германскому адмиралтейству следовало бы дождаться окончания постройки "Бисмарка" и его напарника "Тирпица". Гитлер не мог бы эффективнее использовать свои два гигантских линкора, нежели держа их в состоянии полной боевой готовности в Балтийском море, с тем чтобы время от времени просачивались слухи об их предстоящем в ближайшее время рейде. Это вынудило бы нас сосредоточить в Скапа-Флоу или поблизости от него фактически все новые корабли, которыми мы располагали, и дало бы ему то преимущество, что за ним оставался бы выбор момента для действий, причем он был бы избавлен от напряжения, связанного с необходимостью всегда быть наготове. Так как корабли должны время от времени проходить текущий ремонт, мы фактически не имели бы возможности сохранять за собой достаточное превосходство. Любая серьезная авария полностью лишила бы нас этой возможности.
* * *
Днем и ночью я размышлял над этой страшной проблемой. В то время моя единственная и твердая надежда на победу основывалась на нашей способности вести неограниченно длительную войну до завоевания нами господства в воздухе и до вероятного присоединения к нам других великих держав. Но эта смертельная угроза коммуникациям, имевшим для нас жизненно важное значение, буквально терзала меня. В начале марта адмирал Паунд доложил военному кабинету о понесенных нами исключительно тяжелых потерях в связи с потоплением наших судов противником. Я уже ознакомился с цифрами и после совещания, которое состоялось в кабинете премьер-министра в палате общин, сказал Паунду: "Мы должны поднять это дело на самый высокий уровень, превыше всего остального. Я собираюсь провозгласить битву за Атлантику". Подобно провозглашению битвы за Англию девятью месяцами раньше это должно было послужить сигналом к сосредоточению внимания отдельных лиц и соответствующих ведомств на борьбе с подводным флотом противника.
Для того чтобы иметь возможность уделять этому максимальное внимание и давать своевременные директивы, которые устраняли бы возникающие трудности и препятствия и вынуждали к действию огромное количество связанных с этим делом ведомств и организаций, я создал комитет по руководству битвой за Атлантику. Совещания этого комитета созывались еженедельно, причем в них участвовали министры и ответственные представители соответствующих военных и гражданских организаций. 6 марта была принята моя директива, которую я назвал битвой за Атлантику. Я зачитал ее на закрытом заседании палаты 25 июня 1941 года, но для понимания хода событий ее необходимо изложить здесь.
Битва за Атлантику
Директива министра обороны 6 марта 1941 года
"Учитывая различные заявления, сделанные Германией, мы должны считать, что битва за Атлантику уже началась. В течение следующих четырех месяцев мы должны суметь отразить попытку противника отрезать нас от источников продовольственного снабжения и нарушить наши связи с Соединенными Штатами. С этой целью:
Мы должны вести наступательные действия против германских подводных лодок и "фокке-вульфов" всегда и везде, где это будет возможно. Надо преследовать подводные лодки в море и бомбить те, что находятся на судоверфях или в доках. "Фокке-вульфы" и другие бомбардировщики, которые используются против наших судов, надо атаковать в воздухе и на их базах.