Вторая мировая война. Вырванные страницы
Шрифт:
* * *
Если же учесть, что положение с немецкими поставками обмундирования бойцам РОНА тоже было «диким» (и это самое мягкое определение, которое можно подобрать), так как, можно сказать, никаких таких поставок в РОНА вообще не было, то вполне понятно, почему бойцы РОНА произвели на Деккера такое впечатление. Да, солдаты РОНА выглядели в глазах чистеньких, «отглаженных» и гладко выбритых немцев как дикая банда: одеты кто во что горазд — в рванье и тряпки, обуты в лапти (!), а то и просто безо всякой обуви. Это «прихвостни», находящиеся «на содержании у фашистов», за плечами у которых вся завоеванная Европа с огромными запасами одежды и обуви. Одна чешская обувная корпорация «Батя» чего стоит.
Но и немцы, приводившие и цитировавшие это
Почему? А ларчик открывается просто. «Прихвостни», «бандиты» воевать в лаптях, а тем более босиком — не будут. Никогда не будут.
«Прихвостень», будучи в лаптях или босым, первым делом вместо того, чтобы — в бой, пойдет к тому, у кого он и является «прихвостнем», и потребует, добьется (допросится, выклянчит, вымолит — вставляйте любое слово, кому какое больше нравится), чтобы тот его сначала обул, одел и накормил. И «хозяин» (а немцы были очень хорошими хозяевами, и не только были, но и есть, и будут очень хорошими хозяевами; просто у немцев такой менталитет, не могут иначе) этого «прихвостня» сначала обует, оденет, кусок сала с хлебом даст (бросит, швырнет, ткнет — вставляйте любое слово, какое вам больше нравится), а уж только потом пошлет на смерть, в бой! Иначе он не будет хорошим хозяином. То есть немцем.
«Бандит» же, будучи в тех же лаптях или босым, первым делом не в бой пойдет, а грабанет кого-нибудь, у кого есть обувка, потом... — нет, потом опять не в бой. Потом он опять грабанет еще кого-нибудь, у кого есть одежка. Потом... — опять не угадали, опять не в бой. Потом «бандит» грабанет еще кого-нибудь, у кого есть «шамовка» какая-нибудь и, желательно, с самогоночкой, с «первачком». А там, после «жрачки», с самогоночкой, глядишь, и на «любовь» потянет. И уж только после всего этого — в бой. И то должны быть два обязательных условия. Первое: если в бой этот пинками будут гнать да сзади заградотряд с пулеметами выставят. А второе: если будет надежда в том бою еще чего-нибудь пожрать да выпить — «скондрыбачить».
Воевать раздетым и разутым, босым, голодным, вооруженным кто, чем и как попало и при этом добровольно, а не из-под палки, без заградотряда могли только идеалисты-белогвардейцы в первую гражданскую войну да мужики-«локотчане» — во вторую.
А Русская Освободительная Народная Армия к лету сорок третьего года, когда пресловутый Феликс Деккер «инспектировал» ее ряды, уже почти два года не выходила из неравных боев с лоснящимися, сытыми (вспомните про не дающие покоя автору 500 граммов ежедневного мясного партизанского рациона), подготовленными, отлично экипированными и вооруженными «спецами» и профессионалами из НКВД, тысячами засылаемыми на территорию Локотщины. И при этом Русская Освободительная Народная Армия практически ничего не получат от своих союзников («содержателей», «хозяев» — «товарищи», можете вставлять эти слова: суть от этого не изменится) — германского Вермахта. И непосредственно перед инспекцией Деккера она, эта Армия, прикрывала отход, отступление 2-й танковой армии Вермахта после битвы на Курской дуге, за что заслужила письменную благодарность командующего этой армией генерал-полковника Шмидта. Вот так-то вот, господин Деккер.
Кстати, во всем мире, все армии во время своего отступления ставят в арьергард самые надежные, самые испытанные, самые стойкие свои части. Это не прихоть. Это не случайность. Это закон.
Потому что арьергард должен решить самую трудную, самую страшную задачу, которая может быть только поставлена перед войсками.
Он должен погибнуть, но ценой своей жизни задержать на
А все это время там, сзади, эту самую орду сдерживает (!) слабый арьергард, который она молотит во всю свою мощь. При этом надо помнить, что эта самая орда только вот сейчас уже разбила мощную, не сопоставимую с этой горсткой людей и техники массу людей и техники, составлявших уничтоженную армию.
И если он эту задачу выполняет ценой жизни всего своего состава, значит, он выполнил ее полностью. И Бог с ним. «Show must go on!».
Русская Освободительная Народная Армия, которая была оставлена в качестве арьергарда, не только выполнила эту задачу. Она еще и не погибла при этом. Бронислав Каминьский не только сохранил основную часть своей Армии (погиб геройской смертью 4-й полк РОНА, усиленный отдельными подразделениями, во главе со своим командиром майором РОНА Райтенбахом, принявшим мученическую, долгую, лютую смерть от рук захвативших его в плен советских танкистов), он еще и сумел вывести, увести от «советчины» несколько десятков тысяч (имеющиеся в распоряжении историков данные об общем количестве эвакуированных разнятся: от тридцати тысяч до семидесяти тысяч, и это только последняя волна той эвакуации, которая началась гораздо раньше июля 1943 года) своих соотечественников — простых жителей «Локотской Республики», вручивших, доверивших ему свои жизни и судьбы. Со своими малыми детьми и стариками. С больными и ранеными. Даже несколько тысяч коров, своих кормилиц, смогли увести с собой «локотчане» под прикрытием «родных» частей РОНА.
Только вдумайтесь: Русская Освободительная Народная Армия была арьергардом 2-й танковой армии Вермахта. Как это так получается: танковая армия не смогла сдержать поток советских войск, не справилась, а Русская Освободительная Народная Армия смогла, справилась.
И вот эти-то части, только что вышедшие из тяжелейших арьергардных, сдерживающих боев, только что спасшие 2-ю танковую армию Вермахта от разгрома, Деккер называет «дикой бандой».
Так выражаться может только подлец или «идейный: товарищ».
Кстати, Деккер не только и не столько военачальник германской армии. По большому счету он вообще не военачальник, вообще не офицер. Деккер — начальник отдела пропаганды 2-й танковой армии (это что-то вроде аналога комиссара в Красной Армии). Отделы пропаганды как раз и старались представить народы бывшей Российской Империи в виде «недочеловеков» — «унтерменшей», тупых, ублюдочных, вырождающихся, диких монголоидных уродов. И вид босых или обутых в лапти, изможденных, голодных солдат Русской Освободительной Народной Армии, по мнению Деккера, как раз и соответствовал этой концепции.
И опять же. Начальника отдела пропаганды 2-й танковой армии «комиссара» Вермахта Феликса Деккера (ох уж эти Феликсы! этот тоже, наверное, имел чистые руки, горячее сердце и холодную голову) полностью опровергает действительно боевой генерал, командир 442-й дивизии особого назначения, генерал-лейтенант Карл Борнеманн. Генерал, чья дивизия месяцем-двумя ранее принимала участие «бок о бок» вместе с Русской Освободительной Народной Армией в операции «Цыганский барон», закончившейся почти полным разгромом партизанского движения на Брянщине. В своем аналитическом отчете, посвященном ходу и результатам этой операции, дав высокую оценку боевым качествам Русской Освободительной Народной Армии, генерал-лейтенант Карл Борнеманн дает следующие рекомендации по дальнейшему повышению этой боеспособности РОНА: