Вторая оболочка
Шрифт:
— Варс! Герман Варс! Снова к нам! — пробормотал Доктор с явным изумлением. Тёмный невысокий мужчина, позвякивая медалями, быстро подошёл к двери и отдал честь Доктору.
— Доброе утро, Доктор Вернон, — сказал он странным сухим голосом. — Надеюсь, у вас всё хорошо — у вас и вашей прелестной дочери. Мне нет нужды спрашивать, как продвигается работа над вашим… замечательным изобретением, ибо я знаю, что оно завершено, — он безумно рассмеялся, или, скорее, захихикал. — Да, доктор, вы подарили миру великое оружие, которое он никогда не забудет!
Доктор грубо спросил:
— Чего вы хотите?
Он же снова странно рассмеялся:
— Один наш общий друг, который был полезен нам обоим, сообщил мне, что у вас в этом здании есть довольно большой запас редкого радиоактивного металла, тория, в котором, как мне кажется, я нуждаюсь больше, чем вы…
— Что? Вы имеете в виду Пабло… — воскликнул доктор Вернон, его лицо побелело.
— Пабло Исан, ваш слуга. Совершенно верно. Но торий должен быть у меня. Мне нужно огромное количество. Вы не должны бояться ни за себя, ни за свою дочь. Я пришёл предупредить вас, чтобы вы не испытывали тревоги. На самом деле, мне было бы лестно видеть вас в качестве моих гостей. Но помните, что я приду с силой!
— Вы чёртов су-су-су-сумасшедший! — задыхался Доктор.
— Нет. Не сумасшедший, прошу прощения. Будущий король мира! Точнее, двух миров! Но я должен покинуть вас. Помните! И hasta luego (до свидания — исп.), как сказал бы наш друг Пабло.
Снова странно рассмеявшись, маленький человечек поспешил обратно и сел в машину. Он сразу оторвался от земли, медленно вращая огромными пропеллерами. Двигатели были странно тихими. Мне показалось, что красные крылья каким-то образом развернулись или немного удлинились…
Когда аппарат поднимался, я мельком увидел пилота машины.
Это был не человек!
Это была странная, мерцающая фиолетовая фигура со множеством щупалец!
Со странным ужасом, сжимающим моё сердце, я быстро взглянул на остальных, но, казалось, они не заметили этого. Затем я вспомнил слова Доктора о «существах верхних слоёв воздуха» и подумал о том, что сказала Эллен о существе, поднявшемся с потерпевшего крушение корабля.
— Это был Герман Варс, — прошептала мне Эллен. — Мы познакомились с ним в университете. У него был извращённый разум — он возился с радио и утверждал, что вступает в контакт с существами, населяющими надмировые планы бытия. Затем — однажды… — она сделала паузу, слегка покраснев, — … ну, он пришёл ко мне и сказал, что собирается завоевать землю, и что он хочет, чтобы я отправилась с ним. Именно поэтому мы уехали из Остина. Я думал, что он всего лишь сумасшедший — но это!
— И он, должно быть, г-г-г-говорил п-п-п-п-правду! — сказал Доктор. — И он придёт за моим торием! Интересно, Пабло, чертежи…
Внезапно он оставил нас и побежал по коридору.
— Пабло Исан был мексиканцем, который иногда помогал отцу в экспериментах, — сказала мне Эллен. — Он уехал месяц назад. Должно быть, он передал планы отца Варсу.
Доктор вернулся с мрачным выражением лица:
— Они п-п-п-пропали! — сказал он. — Вот почему им нужен торий. А у меня его достаточно, чтобы уничтожить Землю, если они смогут его использовать… если они смогут его использовать, — и на его лице мелькнула мрачная полуулыбка.
— Я сгоняю в Дюранго на дрезине, — сказал Билл. — Ночью я могу доставить сюда эшелон с войсками. Мендоса — один из моих друзей, однажды я оказал ему услугу…
Доктор кивнул.
— А если что-нибудь случится, пока меня не будет, у вас есть ваш луч, да и Боб может взять «Горбатого».
Он вышел.
Через несколько минут я услышал шум бензинового двигателя и стук колёс маленькой машинки мчавшейся по узкой дорожке рельс. Аппарат превратился в чёрную точку на краю пустыни и исчез из виду.
Доктор Вернон провёл вечер, возясь со своей трубкой. Мы с Эллен пошли посмотреть на рудник. Несколько дней назад люди, напуганные красными самолётами, уехали в город на поезде. Место было пустынным. Мы заглянули в безмолвную чёрную шахту и вернулись. Но большую часть времени я наблюдал за небом в поисках красных самолётов, готовый предупредить Доктора и подняться им навстречу.
Перед полуночью прибыли четыре поезда с одним из тех мобильных военных подразделений, с помощью которых правительство Монтойи так эффективно пресекало революционные движения 1933 и 1935 годов. С ними прибыла батарея из восьми французских «семьдесят пятых» и более тяжёлого железнодорожного орудия, четыре лёгких танка, дюжина боевых самолётов и два бомбардировщика, а также около четырёхсот человек пехоты.
Перед рассветом Эль-Тигре в свете огромных прожекторов выглядел как военный лагерь, солдаты рыли траншеи, выравнивали посадочную площадку для самолётов и устанавливали батарею орудий. Доктор держал наготове свой лучевой аппарат. Я был немало удивлён дисциплиной и эффективностью хорошо обученных мексиканских войск.
С восходом солнца оклик часового возвестил о появлении множества тёмных точек над мрачными очертаниями Моколинаталя — флотилии красных самолётов, идущих в атаку!
Через мгновение лагерь ожил. Орудийные расчёты заняли свои посты, заработали двигатели самолётов, пехота рассредоточилась в свежевырытых траншеях с пулемётами и винтовками наготове. Я увидел блестящий кончик огромной трубы Доктора, показавшийся над огромным стеклянным куполом.
Через несколько минут самолёты поднялись в воздух, направляясь навстречу приближающемуся противнику. Я был с ними на «Горбатом».
Я часто мечтал о захватывающей войне в воздухе, и теперь мне не терпелось вступить в бой. Но, как оказалось, мне не суждено было сыграть в битве свою благородную роль.
Красные машины приближались к нам с поразительной скоростью. Через несколько минут они достигли нас. Из-за большей скорости моего корабля я летел немного впереди строя мексиканских самолётов. Как оказалось, это обстоятельство, вероятно, спасло мне жизнь.
Я стрелял очередями, чтобы разогреть свой пулемёт, когда из передней машины армады красных кораблей вырвался клуб дыма. Я наблюдал за крошечным чёрным снарядом, который летел к нам, увидел, как он прошёл далеко подо мной и взорвался густым облаком мерцающего фиолетового пара, который клубился и извивался, как странное воздушное создание.
И крылья моей машины больше не ловили воздух! Управление было бесполезно. Я начал дрейфовать вверх. Излучение этого сияющего облака свело на нет воздействие гравитации на мою машину!