Вторая попытка леди Тейл
Шрифт:
Нет, я все же слишком многого не знаю. На каких условиях возможно включить эту магию, каких сил она потребует, можно ли вообще с ее помощью спасти ребенка? Или только взрослого? Но я же вот сейчас спасла? Почему, например, отец, или дед, или брат Лили не мог бы вернуться и поймать чертову кошку?
Ничего не понятно, слишком мало вводных. Ладно, все равно пока не буду вычеркивать Вудстоков из списка.
Я мельком глянула в окно кареты, поняла, что мы уже в районе богатых особняков, то есть почти дома. Вздохнула и попыталась представить себя рядом с Дареном. Вспомнила его голос и тот, который слышала, умирая. Боги, не знаю… Я была в таком состоянии, что все звуки казались искаженными. Но все же Дарен достаточно приятен как мужчина. Он красив, богат и, как я знаю из будущей жизни, добр и порядочен. Он был бы не самым плохим мужем, особенно если бы любил меня по-настоящему.
Герцог будто почуял мои мысли, направленные на другого. Он старательно не отсвечивал всю дорогу, смирно сидел возле леди бабушки, а теперь напомнил о себе:
— Леди, вы снова погрузились в не самые радостные грезы?
Я внимательно посмотрела на парня, невольно вновь примеряя на него образ влюбленного Эгоиста. И внутри что-то сжалось. Это не мог быть он. Просто потому, что… А жаль… Жаль?
Тут мои мысли зашли в тупик и заблудились в дебрях будущих событий, слишком невеселых для меня, моей семьи, а также для Вудстоков и особенно самого герцога. Пришлось приложить усилие, но моя улыбка, отразившаяся в стекле дверцы кареты, вышла неожиданно горькой.
— Немного, лорд Эмерсон. Руки болят. — Спасибо маленькому пушистому демоненку, у меня отличный предлог страдать и отказываться от общения.
— Грант, я надеру тебе уши, как делала не раз, — сердито отчитала молодого человека леди бабушка. — Вместо того чтобы поддержать бедную девочку, пожертвовавшую праздником, платьем и даже собственным здоровьем ради нашей милой Лили, ты задаешь дурацкие вопросы и действуешь ей на нервы. Вылезай из кареты, несносный мальчишка, и веди себя как подобает наследнику Ланчестерскому.
Грант не то чтобы устыдился, но, кажется, слова бабушки про уши услышал. И послушно вымелся наружу. А величественная пожилая женщина, прежде чем выплыть следом, положила тонкие пальцы в кружевной перчатке мне на плечо и тихо сказала:
— Грант очень хороший мальчик. Но мой внук не хуже. Дам тебе хороший совет, детка: присмотрись к обоим внимательнее.
И вышла. Там, снаружи, герцог Ланчестерский явно подал леди руку. А потом протянул ее и мне, когда я ступила на подножку кареты.
Его рука оказалась неожиданно теплой и сильной, а то, как бережно он перехватил мое запястье, не задевая изодранных кошачьими когтями кистей, почти примирило меня с мыслью, что присмотреться внимательнее все же стоит.
Глава 15
В огромном холле нас встретил дворецкий. Леди Вудсток не потребовалось отдавать распоряжений. Вышколенный слуга с полувзгляда понял, что нужно пригласить лекаря, и отдал соответствующие распоряжения. Леди лишь одобрительно кивнула и пригласила нас с Грантом в примыкающую к холлу гостиную, отделанную в традиционных сине-голубых тонах.
Я утонула в мягком кресле. Леди бабушка расположилась на диване, а вот Грант предпочел отойти к окну и снова не отсвечивать. И челку на лоб начесал. Смешно, неужели боится, что лоб помажут жгучим зельем?
Бросив на леди осторожный взгляд из-под ресниц, я сменила вектор размышлений. Спасение котенка — не повод рекомендовать мне присмотреться к внуку. Или повод? Вудстоки могут позволить себе выбирать невестку по душевным качествам и характеру, впрочем, с происхождением, приданым и положением родителей у меня все в порядке.
Мои размышления прервало появление лекаря. Седой мужчина с восточным разрезом глаз, явный иноземец, улыбнулся, мельком глянул на Гранта и направился ко мне.
Я без дополнительных понуканий выставила ладони, и герцог тотчас переместился ближе, словно его действительно беспокоило, что я поранилась. Лекарь нахмурился, разглядывая глубокие борозды.
— Шрамы могут остаться.
— Не могут, — возразила леди, поджав губы.
— Не страшно, если останутся, — улыбнулась я.
Грант открыл рот с явным намерением что-то сказать, но, покосившись на леди, закрыл и машинально потянулся к ушам.
Я хмыкнула. Не все же ему надо мной потешаться.
Грант резко отвернулся, а я наябедничала:
— Его светлость сильно ударился головой. Возможно, все же следует помочь в первую очередь лорду Эмерсону?
— Нет! — Грант попытался сбежать, но был пойман леди бабушкой за полу камзола и водворен на диван. Где и притих с таким страдальческим выражением лица, словно ему сейчас эту голову отпилят, а не вылечат.
И на меня посмотрел с нешуточной обидой, прямо до глубины души я его задела.
Мне только и осталось мысленно пожать плечами. Что поделать, удар по голове действительно был, а его гениальные мозги мне еще пригодятся, чтобы подобраться к собственным целям. Да, я очень способная, да, теория и практика артефакторики увлекли меня когда-то не на шутку. Пусть знания и умения пришлось получать тайно и бессистемно, зато я могла черпать из таких источников, к которым доступа почти ни у кого нет. Все же быть женой ведущего политика островов — не только головная боль и личное несчастье, но иногда и доступ в старинную библиотеку парламента. А когда я вынужденно гостила на севере за рвом, и там кое-чего понахваталась.
Все это богатство не так-то просто использовать от лица юной леди, даже поступившей на самый престижный факультет. А вот от лица ученицы гения…
От открывающихся перспектив дух захватывало.
Лекарь вытащил из чемоданчика бутылочку с эликсиром, переливающимся розовато-сиреневым светом. Отвинтив пробку, он капнул буквально по капле на каждую царапину, и боль мгновенно испарилась без следа. Сияние заполнило ранки, растеклось по ладоням.
— Держите, леди, до полного высыхания, — посоветовал лекарь и переключился на Гранта.