Вторая родина
Шрифт:
С течением времени среди полей и лесов на западной стороне побережья, между Соколиным Гнездом и мысом Обманутой Надежды, возникли и другие постройки. Недалеко от маленького озера, названного Лебяжьим, построили ферму Лесной бугор, западнее ее — ферму Сахарная Голова, далее на холме, около мыса, — дачу Панорамный холм и, наконец, около ущелья Клюз, [46] замыкающего на западе территорию Земли обетованной, — усадьбу Кабаний брод.
Обетованной назвали тот участок плодородной земли, границей которого служила высокая горная гряда, тянувшаяся от Шакальего ручья на юге до бухты Жемчужных Корабликов — на западе. На востоке — от Скального дома до мыса Обманутой Надежды — простиралось омываемое морем побережье, на севере — открытый океан. Эта территория в три лье шириной и в четыре лье длиной оказалась вполне достаточной для потребностей маленькой колонии. Здесь хватало к'oрма и для домашних животных, и для прирученных диких — онагра, [47] двух буйволов, страуса, шакала, обезьянки и орла. На местных полях прекрасно прижились плодовые деревья, разнообразные саженцы которых перевезли с «Лендлорда». Здесь были апельсиновые, персиковые, абрикосовые деревья, каштаны, яблони, вишни и даже виноградная лоза. Под местным жарким солнцем лоза
46
Клюз — узкое ущелье, теснина (фр.).
47
Онагр — животное из отряда непарнокопытных красивого белого цвета, очень похожее по образу жизни на кулана; распространен в Сирии, Белуджистане, Иране, на Аравийском полуострове; в XIX в. его считали животным, промежуточным между ослом и лошадью; в наши дни относят к диким ослам. Стоит напомнить, что у Висса приручают не онагра, а кваггу.
Природа, конечно, благоприятствовала успехам колонистов, но надо отдать должное и их трудолюбию, энергии и смекалке. Они сумели превратить свою землю в цветущий край и назвали его в честь родины — Новой Швейцарией.
К концу первого года от корабля, разбившегося о подводные камни, ничего не осталось. А после взрыва, произведенного Фрицем, отдельные обломки судна, разбросанные по всему побережью, служили лишь напоминанием о нем. Разумеется, с «Лендлорда» предварительно сняли все, что представляло какую-либо ценность, в том числе и предметы, предназначавшиеся для обмена с плантаторами Порт-Джексона [48] и туземцами Океании, а также драгоценности, принадлежавшие пассажирам погибшего судна: часы, табакерки, кольца, ожерелья из золота, серебряные и золотые монеты на огромную сумму, не имевшие, естественно, никакой ценности на затерянной в Индийском океане земле. Здесь колонистам нужнее всего самые простые предметы и инструменты, увезенные с «Лендлорда»: железные брусья, дробь, колеса для телег, точильные камни, мотыги, пилы, кирки, лопаты, плуги, свертки железной проволоки, верстаки, стол для разделки рыбы, кузнечные, слесарные и столярные инструменты, ручная мельница, лесопильня и, наконец, запас семян пшеницы, кукурузы, овса и т. д., зерен гороха и других бобовых, семян овощных культур — все это отлично произрастало на земле Новой Швейцарии.
48
Порт-Джексон — первоначальное название австралийского города Сиднея.
Усилия людей дали свои результаты. Первый сезон дождей семья встретила в благоприятных условиях. Переселясь в свою пещеру, Церматты продолжали заниматься обустройством нового жилища. Разумные советы матери выполнялись неукоснительно, и вскоре под ее руководством навели в этом доме образцовый порядок. В комнатах появилась вывезенная с корабля мебель — стулья, зеркала, столы, диваны, кровати. Уютное жилище не шло ни в какое сравнение с палаткой, и ему дали новое имя — Скальный дом.
Прошло несколько лет. Ни одно судно так и не появилось на горизонте, но колонисты не теряли надежды. Чтобы о них узнали случайно проходящие неподалеку корабли, решили регулярно подавать сигналы. С этой целью на Акульем острове установили две небольшие пушки, а на мачте водрузили швейцарский флаг. Отсюда Фриц и Жак два раза в год давали по нескольку залпов, но на них, к сожалению, ни разу не последовал ответный выстрел.
По всей видимости, остальная территория Новой Швейцарии вряд ли населена, хотя и довольно обширна. В этом Церматт и его сыновья убедились после обследования южной части Земли обетованной.
Через узкое ущелье они попали в заросшую зеленью долину, которую так и назвали Зеленая долина. Перед ними, насколько охватывал взгляд, расстилалась обширная равнина, а вдали, примерно на расстоянии десяти лье, виднелась горная гряда. Не может ли оттуда угрожать опасность нападения диких племен? Эта мысль тревожила Церматта, хотя до сих пор ничто как будто не говорило о присутствии туземцев. А вот нападение хищников вполне вероятно. Неподалеку от обжитой территории появлялись то медведь, то тигр, то лев, не говоря уже о змеях. Одна из них — боа [49] огромной длины — доползла до Скального дома, и ее жертвой стал бедный ослик.
49
Боа — змея семейства удавов длиной до 4 м, обитающая в лесах тропиков; шкура с красивым узором, используется в кожевенной промышленности.
Глава семейства Церматт обладал основательными познаниями во многих областях зоологии, ботаники, геологии, и это очень помогало семье осваивать природные богатства края, извлекать из них максимальную выгоду. Так, надрезав кору дерева, похожего на дикую смоковницу, обнаружили капли тягучей смолы. Из нее стали получать каучук, используя его не только для хозяйственных нужд, но и для изготовления непромокаемой обуви. Из кустарника вида Myrica cerifera [50] смогли извлечь вещество, похожее на воск, и наладили производство свечей. Кокосовый орех ценился не только за вкусовые качества, но и использовался для изготовления столовой и чайной посуды, не уступающей по прочности железной. Из листвы капустной пальмы добывали освежающий напиток, известный как пальмовое вино, из бобов какао — горький шоколад, из сердцевины саговой пальмы [51] — питательную муку. Не испытывало семейство недостатка и в сладких продуктах: пчелы давали мед, из него получался вкусный медовый напиток. Колонисты имели собственный лен из листьев растения Phormium tenax. [52] Чесание и прядение нитей из этих листьев, очень похожих на лен, оказалось, однако, делом далеко не простым. Обжигая и раздробляя осколки скальных пород, колонисты получали штукатурку. Они были обеспечены и хлопком, благо хлопчатник в этих краях произрастал в огромном количестве. Из тончайшей пыли, обнаруженной в одном из гротов, отец и сыновья получали сукновальную глину, [53] из которой варили мыло. Необычайно сочные и ароматные плоды коричневого дерева, известные под названием «кашиман», [54] использовались при приготовлении всевозможных питательных блюд. Из коры равенсары [55]
50
Русское название этого растения — восковница восконосная.
51
Саговая пальма — под этим названием объединяют несколько видов пальм, из сердцевины ствола которых получают крахмал, перерабатываемый в крупу саго.
52
Это растение, один из видов дикого льна, известно у нас под названием новозеландский лен.
53
Сукновальная глина, или фуллерова земля, получается в результате разложения сланцев или других слоистых пород. Разбавленная водой, она пенится как мыло; ее способность поглощать жиры использовалась в старину при валянии сукна, откуда и название.
54
«Кашиман» (фр. cashiman; Верн пишет «cashiment») — по-русски это растение называется анона; под этим названием объединяется род деревьев со съедобными плодами семейства аноновых; около 60 видов анон произрастают в Тропической Америке и 2–3 вида — в Африке.
55
Равенсара — родовое название мадагаскарского дерева из семейства лавровых. Это — крупные деревья с разветвленными стволами, с попеременно расположенными ланцетовидными листьями; цветы группируются в метелковидные соцветия. Плод представляет собой косточку, включающую в себя твердое ядро, называемое «орехом равенсары». Ядро обладает гвоздичным запахом и используется в качестве приправы. Существует не менее 10 видов равенсары.
56
Амиант — одна из разновидностей асбеста, волокнистого минерала, обладающего способностью расщепляться на тонкие и прочные волокна, которые характеризуются огнестойкостью и теплоизоляционными свойствами.
Богатства фауны Новой Швейцарии, не менее обильные, являлись важным подспорьем для семьи при таких умелых и отважных охотниках, как Фриц, Эрнст и Жак. Из диких зверей и хищников, от которых им приходилось иногда защищаться, здесь водились тапир, лев, медведь, тигр, тигровая кошка, [57] шакал, крокодил, пантера, слон и многочисленные обезьяны. Тех даже приходилось уничтожать, потому что они наносили урон плантациям и полям. И, как нам уже известно, в хозяйстве имелись прирученные животные — онагр, буйвол, орел, с ним Фриц не разлучался на охоте, так же как и Жак со своим страусом.
57
Тигровая кошка — так называют многих крупных диких кошек, полосатых или пятнистых, в том числе южноамериканского маргая и сервала.
Леса Лесного бугра и Кабаньего брода изобиловали разнообразной дичью. Шакалий ручей снабжал семью прекрасными раками, у прибрежных утесов всегда находили моллюсков и всевозможных ракообразных. И наконец, в море ловилась самая изысканная рыба — осетры, лососи, не говоря уже о сельди.
За все довольно продолжительное время существования семьи Церматт на острове осваивалась только земля, находящаяся между бухтой Жемчужных Корабликов и бухтой Спасения. А за мысом Обманутой Надежды подробно исследовали берег на протяжении десяти лье. Эту задачу облегчали имеющиеся у колонистов шаланда и шлюпка, построенная под руководством отца. Позже, по инициативе Фрица, соорудили еще и легкую лодку на манер гренландских, такую обычно называют каяк. Остовом для нее послужили пластины китового уса, взятые у животного, выброшенного когда-то на берег Фламингового болотца, а обшивку сделали из акульей кожи. Этот легкий переносной челнок не пропускал воду, так как был законопачен мхом и пропитан смолою. Такая лодка рассчитана на двух гребцов, она доказала свою безупречность и на первом испытательном плавании по течению Шакальего ручья, и далее за пределами бухты Спасения.
Так, без особенно заметных событий, прошли десять лет. Йоханну исполнилось сорок пять, но он по-прежнему отличался крепким здоровьем и выносливостью, стойкостью и неутомимой энергией, а трудные условия жизни лишь закалили его характер. Бетси, матери четверых взрослых детей, было уже сорок три года, но она оставалась по-прежнему молодой, энергичной и деятельной, прекрасной хозяйкой, любящей женой и заботливой матерью. Фрицу теперь двадцать пять лет. Он стал здоровым, ловким молодым человеком в расцвете духовных и физических сил, с привлекательной внешностью и открытым умным взглядом. Эрнст, слишком серьезный для своих двадцати двух лет, проявлял больше рвения к научным занятиям, чем к физическим тренировкам тела. Он стал самым образованным из братьев, углубленно изучив всю вывезенную с «Лендлорда» библиотеку. Он был во всем не схож со старшим братом Фрицем. Жак выглядел гораздо моложе своих двадцати лет — живой, очень подвижный юноша, любитель приключений, такой же страстный охотник и рыболов, как и Фриц. Самому младшему — Францу — исполнилось уже шестнадцать, однако мать баловала его, будто сын был еще совсем ребенок.
Жизнь семьи протекала счастливо, насколько это возможно в таких необычных условиях. Но иногда Бетси мучила тревога и она говорила мужу:
«Мой дорогой, можно было бы назвать истинной радостью такую вот жизнь с нашими детьми, если бы это уединение не обрекало нас одного за другим на полное исчезновение, повергая оставшихся в отчаяние и горе… Я никогда не забываю благодарить Небеса, пославшие нам этот рай на земле! Но, увы, настанет день, когда наши глаза закроются…»
Подобные невеселые мысли часто навещали Бетси, омрачая радость семейного счастья. Но на десятом году существования колонии произошло событие, которому суждено было коренным образом изменить жизнь семьи, если и не сразу, то в недалеком будущем.
В этот день, девятого апреля, отец и сыновья встали пораньше, собираясь приняться за хозяйственные работы. Среди братьев не оказалось лишь Фрица. Напрасно его звали, полагая, что парень где-то поблизости. Всем известно, что у Фрица есть привычка отлучаться из дома, к этому привыкли и уже не беспокоились. Только мать по-прежнему не могла отделаться от страха за сына, в особенности когда он выходил в открытое море, за пределы залива Спасения. Скорее всего и теперь отважный юноша в море, о чем свидетельствовало отсутствие каяка на обычном месте.