Вторая рука

Фрэнсис Дик

– Поработать не хочешь? – осведомился я.

– Хочу! – Его ухмылка вполне ощущалась даже через телефонную трубку. – А то как-то глухо все на этой неделе.

– На квартиру ко мне подъедешь? Там и поговорим.

– У меня сегодня еще одно занятие. В нагрузку. Один тут ведет вечернюю группу для плотных дамочек и заболел. Впрочем, я его не виню. Ты откуда звонишь?

– Из машины. Еду из Кемптона в Лондон. Я в Рохемптон заеду, в центр протезирования, мне по пути, но я могу быть у твоей школы… ну… скажем, часа через полтора. Я

тебя подберу. Идет?

– Конечно! – сказал он. – А зачем тебе в центр протезирования?

– Алана Стивенсона хочу повидать.

– Так он, наверно, уже ушел.

– Нет, сказал, что будет на месте, он сегодня допоздна работает.

– Что, опять рука разболелась?

– Да нет… Подкрутить кой-чего надо.

– Ага, – сказал он. – Ну ладно, пока.

Я, довольный, повесил трубку. Разговоры с Чико почти всегда оставляли после себя ощущение довольства. В качестве товарища по работе он был незаменим: веселый, находчивый, упорный и сильный, хотя с виду и не скажешь. Немало негодяев слишком поздно обнаружили, что юный худенький Чико с его мальчишеской улыбкой без труда швыряет через плечо стотридцатикилограммового громилу.

Мы познакомились, когда он, как и я, работал в детективном агентстве Рэднора, где я осваивал свое новое ремесло. В какой-то момент существовала вероятность, что я сделаюсь сперва партнером, а потом и владельцем агентства, но, хотя мы с Рэднором успели прийти к соглашению и даже название агентства поменяли на «Рэднор – Холли», жизнь решила иначе и перевернула все вверх дном. Буквально накануне того дня, когда мы собирались подписать соглашение о партнерстве – уже и финансовые вопросы решили, и шампанское закупили, – Рэднор тихонько прикорнул в кресле у себя дома, да так и не проснулся.

И тут же из Канады, как из отпущенной рогатки, прилетел откуда ни возьмись никому не известный племянничек, размахивающий завещанием в свою пользу и требующий свое законное имущество. Племянничек прямо заявил, что не желает продавать половину наследства какому-то однорукому бывшему жокею, а тем более за оговоренную цену. Он, мол, возьмет дело в свои руки и вдохнет новую жизнь во все предприятие. Начал он с того, что снял себе новый современный офис вместо старой тесной разбомбленной халупы на Кромвель-роуд, а кому не нравится, может голосовать ногами.

Большинство старичков решили остаться с новым хозяином, а вот Чико устроил племянничку впечатляющий скандал и выбрал пособие по безработице. Потом без особых хлопот устроился на полставки преподавателем дзюдо и в первый же раз, как я попросил его о помощи, присоединился ко мне с большим энтузиазмом. С тех пор я успел сделаться самым востребованным детективом во всех расследованиях, связанных со скачками, а если племянничку Рэднора это не по вкусу (мне рассказывали, он буквально на стенку лезет) – это его проблемы.

Чико выбежал из распашных стеклянных дверей школы. Свет, горящий у него за спиной,

одевал нимбом его кудрявую голову. Больше ничего общего со святостью он не имел: обладатель кудрявой головы ни в коем случае не отличался ни долготерпением, ни богобоязненностью, ни целомудрием.

Он плюхнулся на сиденье, одарил меня широкой улыбкой и сообщил:

– Тут, за углом, есть паб, там наливают отличный херес!

Я покорно зарулил на стоянку при пабе и вошел туда следом за Чико. Девушка за стойкой, как и говорил Чико, была нимало не обижена женскими прелестями и, более того, приветствовала Чико буквально как родного. Я выслушал воркованье флиртующих голубков и оплатил выпивку.

Мы устроились на диванчике у стены, и Чико присосался к своему пиву – сразу видно, что человек только что хорошо потренировался.

– Уф-ф! – сказал он, ненадолго отставив кружку. – Так-то лучше!

Он смерил взглядом мой стакан:

– Это что, апельсиновый сок без всего?

Я кивнул:

– Я сегодня и так целый день пью.

– Просто не представляю, как ты выносишь всю эту роскошь и шикарную жизнь.

– Легко.

– Ага.

Он прикончил пинту, вернулся к стойке, попросил повторить, еще немного поболтал с барменшей и наконец снова сел на диванчик.

– Ну, Сид, куда ехать-то? И что там делать?

– В Ньюмаркет. Надо немного пошляться по местным пабам.

– Звучит неплохо.

– Тебе нужен конюх по имени Пэдди Янг. Это главный конюх Джорджа Каспара. Разузнай, куда он ходит пить, и вроде как ненароком завяжи разговор.

– Понял.

– Нам нужно разузнать, где сейчас находятся три лошади, которые прежде стояли у него на конюшне.

– Вот как?

– У него нет никаких причин тебе этого не говорить, – по крайней мере, я так думаю.

Чико пристально посмотрел на меня:

– А отчего бы тебе не взять и не спросить об этом у самого Джорджа Каспара, а? Так ведь намного проще, разве нет?

– На данный момент мы не хотим, чтобы Джордж Каспар знал о том, что мы расспрашиваем про его лошадей.

– Так вот оно что…

– По правде сказать, я и сам не знаю. – Я вздохнул. – Как бы то ни было, это три лошади: Бетесда, Глинер и Зингалу.

– Ладно. Завтра съезжу. Звучит несложно. Тебе позвонить?

– Как только сможешь.

Он искоса взглянул на меня:

– И что тебе протезист сказал?

– «Привет, Сид, рад тебя видеть!»

Он разочарованно хмыкнул:

– Все равно что кирпичную стенку расспрашивать.

– Ну, сказал, что корабль не протекает и можно плыть дальше.

– Лучше, чем ничего.

– Как скажешь.

Я все-таки поехал в Эйнсфорд, как и предвидел Чарлз. Я выехал в субботу после обеда и чувствовал, как страх и уныние углубляются с каждой милей. Чтобы отвлечься, я сосредоточился на новостях, которые Чико раздобыл в Ньюмаркете. Мы с ним созвонились в обед.