Вторая сказка на ночь
Шрифт:
— …Мы сеем зерно, лапти в кровь стираем, а они, супостаты, присваивают наш честный труд! — вещал Иван, вытаращив глаза для убедительности. — Мой отец всю жизнь на поле пахал, слезками своими землицу поливал, пота не жалел, с утра до ночи трудился, чтобы нас прокормить, семью свою! И что же потом, спросите меня! Увидел Кощей Бессмертный, что землица дала доброму человеку добрые всходы… Решил тогда злодей забрать сокровище народное! Прилетел он на помеле, надругался над моим отцом и убил его, а потом нашел мою мать, убил и тоже надругался. Только мне, единственному сыну, удалось уцелеть,
— Вот заливает, — присвистнул Кощей. — Отец его является уважаемым купцом, и в поле в жизни своей не работал. Мать тоже в добром здравии, как и два старших брата… А ведь просили у меня крестьяне позволения извалять этого дурня в соломе и посыпать перьями… но я запретил над ним издеваться! За это страдаю…
— Факт, — согласился Горе. — Я всегда считал, что милосердие по отношению к придуркам — роскошь, мне она не доступна.
Иван, полностью поглощенный своей речью, их не видел и не слышал. Впервые за долгое время он получил благодарных слушателей, и теперь полностью наслаждался моментом.
— Мы люди честные! Но зло — гадина хитрая! Доколе мы будет позволять супостатам пользоваться нашим трудом? Нам нужно объединиться, под меч их всех! Кощея Бессмертного под меч за всех тех девиц, которых он похитил! Бабу-Ягу под меч, за то, что она старая и страшная! Горе под меч, ведь из-за него, паршивца, земли скудеют, а слезки сироток в одну речку сливаются!
— Так, пора кончать этот цирк, — процедил сквозь сжатые зубы Горе. — Я ему сейчас такой слив устрою…
Плотная вязанка сена вдруг зашевелилась, а в следующую секунду богатырь уже увяз в ней по колено.
— Вот! — торжествующе крикнул он. — Видите! Почуяли злые силы гибель свою скорую, уже пытаются со мной расправиться! Не бойтесь, люди добрые, вашего заступника так просто не сломить! Вот сейчас я выберусь, и пойдем громить…
— Это вряд ли, — голос злого духа звучал негромко, но все крестьяне услышали и повернулись к нему. — Темные силы, во главе со мной, чуют тут не гибель, а конский навоз, вареную капусту и Ивана, причем неизвестно, что из перечисленного смердит больше.
— Это Горе! — лицо Ивана озарилось необъяснимой радостью. — Бей его, братцы, сама судьба так решила!
Крестьяне не спешили следовать решению судьбы, они испуганно жались назад. Кощея никто и не заметил.
— Да, джентльмены, это вам не речи слушать, действовать оказалось не так-то просто, — вздохнул Горе, и можно было поверить, что бездействие крестьян его на самом деле расстраивает. — Расходитесь по домам, а то сделаю так, что ваши жены не только познакомятся со всеми вашими любовницами, но и подружатся!
Через мгновение внутренний дворик опустел.
Богатырь все еще пытался вырваться, но солома плотно окружила его ноги… неестественно плотно, как камень. Когда Кощей и Горе подошли ближе, Иван замер.
— Вы не сломите мой гордый дух! Надругаться надо мной хотите, да?
— Ты не в моем вкусе, — покачал головой Горе. — Насчет Кощея не знаю, но он, по ходу, слишком озабочен исчезновением жены, чтобы польститься на богатырские прелести. Кстати о его жене… Неплохо было бы узнать, где она, Ванечка.
Иван проигнорировал вопрос, он заметил в отдалении Катю и обратился к ней:
— Добрая девица, сжалься надо мной, не позволяй супостатам использовать тебя! Возьми вон с телеги оглоблю, подкрадись к ним сзади! А как упадут они, освободи меня, и уж я дело докончу!
Катя смущенно опустила взгляд.
— Сейчас я тебя докончу, — злой дух перестал улыбаться. — Слушай, слониха царского происхождения нас мало волнует. Но куда вы дели его законную жену? Это, между прочим, преступление! Какой же ты народный заступник после того, как у мужа жену похитил?
— Не достоин он такую жену иметь, — упрямо заявил Иван. — И она к нему не по доброй воле пошла! Околдовал он ее чарами темными, вскружил головушку девичью и силой заставил женой стать… А она не хотела, плакала, кричала, чтоб отпустил он ее домой к папке с мамкой…
— Такого не помню, — усмехнулся Кощей. — Кто тебе это наплел?
— Ее настоящий жених, Иван-царевич!
Горе вопросительно посмотрел на Кощея, но тот только плечами пожал. Имя «Иван» было очень популярно в их мире, особенно среди царей. Но лично чародей не знал таких царевичей. Да и Лиля не могла знать, она бы ему рассказала…
Иван, между тем, продолжал:
— Он мне все рассказал, всю правду! Он рос по соседству с царевной Лилией, с детства они были близки и собирались пожениться! Но, когда свадьба была уже не за горами, прилетела злая Баба-Яга, похитила царевну Лилию и превратила ее в утку!
— Больничную? — уточнил Горе. — Такое было бы вполне в духе Ядвиги…
— В обычную! Баба-Яга хотела, чтобы царевна Лилия вышла замуж за ее сына, Кощея Бессмертного. С помощью сильных чар она заставила ее полюбить свое отродье, тут и свадьбу сыграли! А Иван-царевич думал, что его невесту убили, и горько плакал три года и три месяца.
— И три дня, — добавил злой дух.
— Откуда знаешь? — подозрительно прищурился Иван.
— Инстинкт убийцы. Давай дальше.
— Погоревал он, а жениться надо. Тогда он и увидел в другой стране прекрасную принцессу Василину, посватался к ней, но тут узнал, что и ее злой отец хочет выдать замуж за Кощея Бессмертного. Иван-царевич решил похитить царевну и тем ее спасти, как вдруг увидел бывшую любовь свою, околдованную царевну Лилию. Нужно было спасать обеих девиц, но испугался он, что не справится, и призвал тогда на помощь меня и другого славного богатыря, Булата-молодца. Вместе нам удалось спасти девиц из замка темных сил, повез их Иван-царевич в страну дальнюю и добрую, чтоб жениться на них, а меня здесь оставил, чтобы дорогу охранять! Только я вам всего этого не скажу!
— Тебя никто и не заставляет, скажи только, что за страна…
— То мне неведомо, супостат!
У Кощея руки чесались избавиться от богатыря раз и навсегда. Нет, не убить, просто сделать так, что ему будет не до борьбы со злом… Обычно чародей был гораздо более сдержан в своих порывах, однако сегодняшний день был исключением из правил во многих смыслах.
Горе же потерял к богатырю всякий интерес. Он начал подталкивать чародея ко входу в харчевню.
— Куда? — попытался воспротивиться Кощей. — А он?