Вторая встречная
Шрифт:
– Здравствуйте, – на выдохе произнес Зорьев, держась от порога на приличном расстоянии.
– Надо же, – картинно развела я руками. Конопатое лицо Артема сразу же показалось в дверном проеме.
– Привет, пап, – нахмурился он.
– Я за тобой, – неуверенно сказал Михаил.
Артем послушно накинул пальто и потянулся за ботинками. Я вышла на лестничную площадку, прикрыв дверь.
– Вы могли не застать меня дома.
Зорьев опустил глаза.
– Я собирался позвонить, но побоялся договориться и не приехать…
– Не беспокойтесь, я провела с Артемом воспитательную беседу.
– Кира сказала, что вам можно довериться в данном вопросе…
– Ведите себя с сыном как обычно, – посоветовала
Михаил протянул мне конверт.
– Это компенсация за причиненные неудобства.
Я хотела было отказаться, но в последний момент передумала. Какого черта? Разгромили полквартиры, нервы вымотали и чуть пожар не устроили. Причиненные неудобства налицо.
Дверь открылась, на лестничную площадку выскользнул наспех одетый Артем.
– Пойдем… – пробубнил Михаил. – Валерия, вы нас очень выручили.
– Обращайтесь, – ляпнула я из вежливости, надеясь, что предложением он не воспользуется.
Закрыв за Зорьевыми дверь, я вскрыла конверт. Записка с благодарностями была короткой и туманной, а вот банковский сертификат говорил сам за себя. Я едва подавила рвавшийся наружу стон отчаяния. Сумма была внушительной, а быть обязанной я не любила. Столь невиданная щедрость настораживала. Если Зорьев рассчитывал бегать ко мне по каждому поводу, то здорово ошибался. Впрочем, обналичивать деньги никто не заставлял.
Закончу с Владом, и моя скромная обитель снова будет принадлежать мне. Никакого шума, бардака, экстремальных игр на кухне. Только я и родные безмолвные вещи. Красота! И отделяет меня от этого блаженства одно маленькое воспоминание. Кстати, о Владе. Его нет уже давно, а до магазина идти от силы пять минут.
Предчувствуя неладное, я кинула конверт на тумбочку и подошла к окну. Универмаг был на месте, у его дверей стояла Карловна, осуществляя акт маркетинга с зазевавшимся дядечкой. Она обрабатывала его с таким напором, что бедняга затравленно кивал и был готов скупить половину ее любимого чемоданчика, лишь бы вырваться. Судя по энергетическому следу, Влад бродил где-то поблизости. Решил прогуляться и воздухом подышать? Неужели заблудился? С него станется!
Глава 9
Влад
Теперь я отчетливо понимал – затея с блинами была провальной. Лучше бы мы купили печенья, заказали пиццу или вообще ничего не трогали. Радует, что кухня уцелела, и никто не пострадал. Начиналось все невинно: Артем мечтательно лыбился при слове «блинчики», и я взялся за дело. Хотелось исполнить его желание, а заодно доказать Лейке, что мы не настолько беспомощны, как она думает. Задача выглядела элементарной: смешать пару ингредиентов, разлить тонкий слой теста на сковороде, подержать над огнем. Однако миссия оказалась сложнее, чем значилось в описании. Доисторическая плита подчинялась каким-то альтернативным законам физики, тесто намертво прилипало к чугунной сковороде, которая была старше меня на два-три поколения. Вопреки поговорке, наш первый блин вышел вовсе не комом – мы его беспощадно спалили. Причем сделали это так феерично, что будь у меня под рукой огнетушитель, я непременно бы им воспользовался. Правда, расстроенное лицо Артема удалось разглядеть и сквозь дым.
Оставалось молиться, чтобы к возвращению Лейки запах гари выветрился. Ее бесила любая мелочь, а тут такой замечательный повод поворчать. Она его не упустит, можно не сомневаться! Эти три дня Лейка мощно отжигала, впору было составлять пособие «как не нужно принимать гостей». Я и раньше встречал депрессивных девушек, но она побила все рекорды. Феноменальное неумение терпеть окружающих людей. Я легко игнорировал ее выпады, а вот Артем… Мальчишку было реально жаль. Родители соображали, кому доверяют сына? У Лейки даже хомяк покончит
Артем маялся от скуки. Безвылазно торчать в Потоке Лейка запрещала, но ей и в голову не пришло чем-то занять ребенка. В квартире не было игрушек или компьютера, зато имелась масса бьющихся предметов. Советский телевизор ловил десяток скучных каналов, допотопная муть с виниловых пластинок навевала на Артема тоску, книги были старыми и нудными – читать невозможно. Никаких развлечений, царство уныния.
Признаюсь, поначалу рыжий мальчишка пугал меня до чертиков. Было жутко от того, что он отправил мамочку с папочкой в то же волшебное место, где побывал я. Приятного мало, особенно когда так делает твой собственный ребенок, а не злобный тип, которого видишь первый – и, надеюсь, в последний – раз в жизни. Но ничто не объединяет сильнее, чем наличие общего врага. Точнее, суровой домоправительницы.
– Достала, – взвыл Артем на второй день, и я проникся к нему симпатией. – То не трогай, это не трогай!
– Мои тапочки должны висеть там, где их прибили, – насмешливо протянул я.
– Ага!
Он рассмеялся, как самый обычный ребенок – весело, непринужденно, и остатки моего страха испарились.
– Злая она, вот и все, – добавил я.
– Нет, – внезапно возразил он. – Она не злая, она грустная.
– Только нам-то грустить необязательно, да?
Артем кивнул, и жизнь наладилась. Мальчишка оказался забавным, предприимчивым и очень отзывчивым. Мы коротали время за безобидными играми, рисовали пушистых зубастых зайчат. Они невероятно привлекали Артема, просто идея фикс. Но домоправительница ополчилась и на картинки.
Лейка была занудой, каких поискать. Постоянно что-то мыла, протирала, хотя вокруг была стерильная чистота, и тряслась над каждой вещью. Помешанность на порядке и любовь к бесполезному барахлу – лишь полбеды. Она мысленно вышла на пенсию, квартира насквозь пропахла старушечьим духом. В доме не было косметики, журналов или другой девичьей дребедени. Не нашлось даже фотографий, ни одной. Зато всяких моющих средств – два ящика, и полиролей – семь штук. С воском, без воска, антипыльный, антиаллергенный… Настоящее безумие! Всюду наблюдалось засилье древнего хлама. Отрывной календарик, занавеска с раззявистыми цветочками, громоздкое зеркало с двумя створками – малая часть того, по чему плакала помойка. А ковры с бахромой, которую расчесывали на ночь? Кошмар! Лейка бы и джинсы гладила, будь они у нее. Как истинная поклонница классики, она одевалась строго и невыразительно, в черно-белой гамме. Ничего яркого, броского или с претензией на оригинальность. Лейка никогда не спешила, что для москвичей крайне нетипично. Все делала размеренно, плавно, словно у нее аллергия на резкие движения. Жизнь ее текла однообразно: никакой работы, увлечений, общения с людьми. Бред! У девушки суперсила, а она запирается дома и скалится на весь белый свет. У нее есть знакомые в психологическом центре, обратилась бы туда за консультацией. Быть угрюмой двадцать четыре часа в сутки – явно нездоровая тенденция.
Словом, я мечтал свалить отсюда, да побыстрее. У Лейки не выходило забраться в мое подсознание, наши отношения были бесконечно далеки от дружеских. Сперва я тешился мыслью, что плохо ее знаю, и на самом деле она милая. Где-то в глубине души. Не то чтобы я ждал поддержки и понимания, но Лейка со мной почти не разговаривала. Отгораживала кровать плотной ширмой и сидела там с книгой. Остальное время молчала, нацепив дежурную улыбку, а если и кидала несколько слов, то таким тоном, будто делала огромное одолжение. Она даже смотрела на меня свысока, всем видом показывая, как я ей мешаю. Поэтому после постыдного провала с блинами требовалось загладить свою вину. Я пообещал Артему исправить положение и побежал в магазин.