Вторая жена. Часть 3
Шрифт:
«Кто знает, — думала я, — что скрывают они за своёй твердью?».
И только когда на землю легли серые сумерки, тропа резко вильнула вправо и прошла меж насыпи из крупных валунов, по которым мы перебирались, перепрыгивая с камня на камень.
Аббас остановился через некоторое время и дождался меня, следующую за ним. Встав рядом на одном огромном валуне, необычайно гладком, мы посмотрели вдаль. Воин вскинул руку, указывая мне на странное тёмное пятно на камнях.
— Кровь! — произнёс мужчина со знанием дела.
Мои брови приподнялись.
— Эти камни опасны, а путники пошли по ним, пытаясь провести лошадей и, кажется, кто-то из животных, а может быть,
Я молча смотрела вперёд. Пятно и вправду было странным. Моё зрение, усиленное действием зелья Исхана позволяло видеть лучше и дальше, чем зрение Аббаса. И я разглядела коричневый лошадиный круп, едва проглядывавший из завала и, кажется, человеческую кисть. Стало жутко, но я не отвернулась, лишь кивнула, подтверждая подозрения махариба.
— Нам стоит обойти это место! — сказал воин. Я же посмотрела дальше и заметила проход меж скалами, узкий с такого расстояния, но способный пропустить всадника в полный рост.
— Что это за место? — спросила с надломом в голосе.
Аббас пожал плечами.
— Не знаю. Никогда не заходил так далеко, — ответил он. — Здесь вряд ли кто-то живёт, иначе Вазир или после него, Шаккар, давно побывали бы в этих краях...
— И Хайрат получил причитающуюся дань! — продолжила я.
Аббас промолчал, но я и без его слов поняла, что права. Варвары захватили не один город, не одну страну заставили платить себе за харадж. Платили кто чем мог: золотом, тканями, сырьём или скотом, вдобавок присылая молодых мужчин, чтобы пополнять войско варваров.
— Может они и бывали здесь, — проговорила задумчиво.
— Шаккар рассказал бы, — Аббас задумался. По его лицу мелькнула неясная тень, но через мгновение все прошло и передо мной снова стоял уверенный в себе воин.
— Попробуем обойти! — сказал он, а я подняла руку и указала вперёд, туда, где темнел проход меж скал.
— Нам надо туда! — произнесла уверенно.
— Подобные места называют — курум! — сказал Аббас, пока мы шагали вперёд, приближаясь к опасному месту.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась.
— Слышал давно, только сам никогда не видел подобного! — последовал ответ. — Один такой камень под ногой может сдвинуть всю каменную реку, которая поглотит тебя и раздавит под своёй толщей!
Сглотнула, представив, что пережил несчастный, погибший вместе со своёй лошадью, и как-то совсем не захотелось идти по камням, да еще в сгущающихся сумерках. Аббас посмотрел на небо, затем перевёл взгляд на меня. Он явно разделал мои опасения.
— Я не рискну пойти дальше.
Остановилась, глядя на камни и то, что скрывалось за пластом насыпи. Где-то там сейчас находился Исхан. Я не была наивной и не надеялась, что тем несчастным, руку которого я смогла разглядеть среди камней, был жрец. Зная его, могла предположить, что мужчина выжил и более того, сейчас отдаляется от нас, вместе со своими спутниками, которые возможно, не понимают, в сети какого паука попали.
— Сейчас отдохнём здесь, разведём огонь и выспимся, — произнёс мужчина. — Завтра, когда встанет солнце, отправимся дальше со свежими силами. Усталость нарушает внимательность и притупляет осторожность, а они нам непременно понадобятся!
И как было не согласиться на подобные слова? Тем более что я и сама понимала их правдивость. Как бы мне не хотелось как можно быстрее настигнуть Исхана, но рисковать я не могла. Ни своёй жизнью, ни жизнью мужчины, следовавшего за мной.
Дыхание песков не тревожило Малаха. Когда ему становилось слишком жарко, змей погружался в недра пустыни, продвигаясь с помощью наростов на теле,
Несколько долгих мгновений исполинское чудовище кружило по песку, круша редкие деревья, затем замерло, уловив чужой запах.
«Они были здесь!» — мысли в голове твари принадлежали совсем иному существу, которого Малах не понимал. То, что таилось в глубине его сознания, сейчас раздвоилось. Одна часть змея требовала, чтобы Малах прекратил думать и шёл к своёй цели, как велел хозяин. А вот вторая протестовала, набирая силу и пыталась подавить волю чудовища, вступив в единоборство, от которого змею хотелось изгибаться кольцами, как бывало, когда он был ранен. Малах не умел думать. Малах умел только подчиняться.
Тем не менее запахи, оставленные существами, будоражили змея. Его человеческая память, разбуженная знакомыми ароматами, стремилась наружу и змей оказался бессилен противостоять этому порыву. Сущность человека возобладала.
Змей ощутил боль, скрутился кольцами, беззвучно открыл пасть, щёлкнул и снова открыл.
Боль не отпускала и напротив, становилась только сильнее. Будто кто-то острыми ножами пытался сорвать с него каменную кожу. Если бы Малах мог, он закричал, но получалось, лишь разинув пасть исторгнуть из неё нечто похожее на хриплое шипение. А затем произошло невероятное: змей упал, вытянулся во всю длину своёго мощного тела и замер, словно застыл, а после пошёл рябью, будто мираж, вызванный обезвоживанием и жаром пустыни. Тело стало сжиматься, съёжилось, пошло уродливыми складками, пока на песке не осталось нечто, напоминающее силуэт человека. Пали последние чары, и отряхнувшись, на колени встал мужчина. Длинные отросшие волосы упали на лицо, но он не спешил убрать их, приходя в себя. Встряхнулся лишь, похожий на пса, выбравшегося из воды, а затем поднял голову. Волосы рассыпались, открывая лицо, а принц поднялся на ноги и чуть пошатнулся, привыкая к старому способу передвижения, оглядываясь так, словно не мог понять, где оказался, а затем вспомнил все. И Давлата, и Наиму, стоявшую за спиной мудреца, и полученный приказ.
«Исхан!» — мелькнуло в голове. Для чего-то же понадобился Давлату этот человек. Знать бы ещё, для чего именно! — вот о чём думал бывший змей.
Впереди перед ним, насколько хватало глаз, лежали горы, слишком напоминавшие горы Великого Змея, расположенные вокруг Хайрата, только Шаккар прекрасно знал каждый камень в тех горах, каждую вершину, причудливо вырисовывавшуюся на фоне синего неба, а потому сразу определил, что находится совсем не рядом с родными местами. Память Малаха сопротивлялась вторжению и потому не хотела полностью открываться мужчине, лишь шептала, словно ветер: «Найди жреца!», — кажется, это была его главная мысль и идея.
Найти Исхана и отнести к Давлату, чтобы получить свободу.
Шаккар шагнул вперёд. Обнажённый, в чём родила мать, он тем не менее ничуть не стеснялся своёго вида. Шёл уверенно, лишь глядел по сторонам, вслушиваясь в посторонние звуки и пытаясь найти то, чего ещё не знал, но подсознательно пытался найти. Следы пребывания людей обнаружил возле первого из ручьёв. Здесь же нашёл и тропинку с заметными следами подков. Наклонившись, изучил отпечатки и понял, что сперва по тропинке прошли конные, а следом за ними, спустя некоторое время, еще двое. Причём эти двое преследовали верховых, или пытались догнать.