Шрифт:
Глава 1
Конечно, первые слова Родьки про то, что есть шанс вернуться в тот мир, взбудоражили меня. Но вот называемые им сроки, длиной в возможные несколько лет, поуменьшили эйфорию. Я заставила себя успокоиться и терпеливо ждала, стараясь не дёргать Родьку каждый день с вопросами типа «ну когда уже». Продолжала жить своей жизнью. Правда, не совсем в том же ритме: ради наших псевдонаучных изысканий Родьке пришлось уволиться с работы и переехать ко мне в квартиру, всё время посвящая расчётам, да «переговорам» – так он называл свои погружения в состояние, близкое к коме. По его рассказам, в такие моменты Родька мог, пусть и с большим трудом, но общаться с кем-то из своих последователей. Общение – это, конечно,
Без приколов, конечно, не обошлось: в один из таких трансов мама решила нагрянуть ко мне, предварительно не позвонив, в итоге пришлось долго и нудно врать про то, что Родя болен и у него время от времени бывают подобные приступы, а я за ним присматриваю. Перерыла весь Интернет, чтобы подобрать похожее по симптоматике название заболевания. После этого мама несколько раз пыталась со мной заговорить на тему того, что жениха надо выбирать правильно, но, если уж выбрала такого, то детей лучше взять из Дома малютки, чтобы не передать отпрыскам с генами такое страшное заболевание… И никакие мои заверения о том, что Родька даже моим парнем не является, не то что женихом, не помогали.
За почти два года, что мы так с Родькой прожили, я привыкла к нему, как к брату. Знала, как изменяется его лицо в зависимости от явных или скрытых эмоций. А потому однажды вечером, придя с работы, сразу заметила нездоровый блеск в его глазах.
– Чего сверкаешь? – спросила, выкладывая на кухонный стол купленный в ближайшем магазине хлеб.
– Можешь паковать вещи! – выпалил Родька, падая на стул рядом и взлохмачивая свои отросшие волосы.
Я застыла, впившись взглядом в искрящиеся зелёные глаза.
– Ты вот сейчас какого-то чёрта пошутить решил? – осторожно уточнила.
– Я серьёзно,– криво улыбнулся мужчина.– У нас три-четыре дня на подготовку. Но насчёт вещей – шутка. Мы вообще ничего взять с собой не сможем.
– Подожди,– сделала шаг в сторону, приземлилась на второй стул, потому как ноги резко перестали держать.– То есть хочешь сказать, у тебя действительно всё готово?
– Не у меня,– покачал головой Родя.– У них. Работает принимающая сторона. Они постараются сохранить целостность наших тел. Уходить будем из твоей комнаты. Но, Нат,– он серьёзно посмотрел на меня.– Гарантий никаких. Они смогут открыть портал, но как мы перенесём телепортацию – не имею ни малейшего понятия. Нас может разорвать на мелкие ошмётки в процессе перемещения, технология экспериментальная от слова совсем.
– А проверить никак? – почувствовала, как дрогнул голос. Да, здесь жизнь у меня, может, не являлась пределом мечтаний, но на самоубийство точно не тянуло.– К чёрту бы такие эксперименты.
– Никак,– отрезал Гарахи.– Они этот-то портал еле удержат. Так что решай. Я в любом случае пойду.– Он поднялся.
– И не боишься? – проследила взглядом за дошедшим до дверей и замершим в проёме мужчиной. Всё-таки привыкла к нему за это время, как к родному.
– Чего? – спокойно обернулся ко мне Родя.– Для меня моя жизнь ценна, но то, что у меня есть в этом мире – не жизнь.
Я удивлённо подняла брови. Вот уж не знала, что он так думает.
– Ты никогда не была полноценным магом, Нат. А я был им с детства. Сколько себя помню. И лишиться магии в одночасье – поверь, это очень жестокое наказание для мага. Это больше, чем лишиться смысла жизни.
– Знаешь,– задумчиво склонила голову набок.– А я всю жизнь была человеком. А потом стала собакой. И не сказала бы, что от этого мне жить хотелось меньше.
– Значит, у меня более тонкая душевная организация,– хмыкнул Родька.– Но, на самом деле, магия – это часть личности, часть сущности. А со сменой тела это…
– Не одно и то же,– кивнула, соглашаясь.– Ладно, я тебя поняла. Сегодня ужинаешь один, мне надо съездить к родителям.
Родька вздохнул, но понимающе не стал ничего говорить. Он спокойно относился к длительному одиночеству, но вот готовить терпеть не мог, а я после работы ничего приготовить не успела. Но раз времени у нас оставалось не так много, то я быстро собралась и рванула к родителям, пытаясь по пути придумать наиболее достоверную легенду. Только вот ничего не шло в голову, и чем ближе я подъезжала к отчему дому, тем сильнее сжимала руль. Потому что ни одна заграничная поездка в наше время не является объяснением для полного отсутствия связи. А говорить, что простого химика решили завербовать на исследования в какой-нибудь закрытый военный город глупо. Но почему-то ничего кроме этих двух вариантов в голову не лезло. Я так и продолжала между ними метаться, пока вылезала из машины, входила в подъезд, поднималась на лифте. И перед самой входной дверью замерла, почти донеся собственные ключи до замочной скважины. Резко бросила связку обратно в сумку и достала телефон:
– Родька, приезжай, ты мне тут нужен.
А сама присела на подоконник в общем коридоре. Потому что я не представляла, что соврать родителям, а правде они банально не поверят, как бы меня ни любили. Хотя скорее как раз от этой большой любви они меня после подобного рассказа в дурку и отправят. Да что там, папа самолично отвезёт. А Родька мог мне в этом деле помочь. Пусть магом он в этом мире и не был, но Гарахи прекрасно понимал, как работает человеческий мозг. И искусством гипноза овладел в совершенстве. Что как-то раз мне продемонстрировал, когда одна из моих коллег, экстренно завозя ко мне домой рабочие документы на подпись, сунула нос в его записи. Меня Родька, правда, тогда из комнаты выставил, под предлогом, что ему с такой симпатичной девушкой надо познакомиться поближе, а вот вышла она оттуда буквально уже минут через пять и точно уверенная в том, что я живу одна и никого, кроме меня, в квартире нет. И вообще, в мою жилплощадь входит только кухня, а комнаты и нет как будто. Единственное, что я тогда спросила у Родьки, так это применял ли он ко мне когда-нибудь свои способности. На что тот покачал головой, говоря, что даже не пробовал. Повода не было, да и не уверен был, что на моём сознании, пережившем пару переносов, это сработало бы.
Родька доехал на удивление быстро, вышел из лифта, окинул меня внимательным взглядом. Пересёк разделяющее нас расстояние, присел рядом на подоконник.
– Ну и что ты от меня хочешь? – спросил он со вздохом.
– Сможешь сделать так, чтобы они мне поверили? Просто поверили, больше ничего не надо,– проговорила каким-то севшим голосом.– Я не хочу, чтобы они за меня переживали. И при этом хочу рассказать правду.
Гарахи взлохматил пятернёй свои волосы, поднялся:
– Много хочешь. Ладно, пошли. Только ты при этом не присутствуешь.
Я сощурилась, глядя на него с предостережением.
– Вреда не причиню, клянусь источником магии,– серьёзно ответил Родька.
Кивнула, встала, открыла дверь в родительский дом.
– Мам, пап, я тут с Родькой к вам.
– Я ненадолго, только кое-что хотел вам показать,– тут же подал весёлый голос Гарахи, скинул кроссовки и пальто, устремился в гостиную.– Жди здесь, пока не позову,– шепнул мне, проходя мимо.
Я медленно сняла куртку, стянула сапоги и осела на пуфик в прихожей. Честно говоря, ждать было страшно, но Родька вернулся буквально через десять минут.