Второе начало волшебства
Шрифт:
На столе лежал лист бумаги, по которому скользило перо, самопроизвольно рисуя какие-то каракули. Я округлил глаза, уставившись на самодвижущееся перо. А потом услышал голос, исходящий от противоположного стула. Голос был немного груб и раздражителен.
– Представьтесь.
– Пантелеев Иван Гордеевич.
– Иван Гордеевич, вы что, ни разу невидимку не видели?
– Н… ни разу.
– Ну вот теперь увидели. Приступаем к диктанту.
Голос надиктовывал мне разные предложения, а я торопился их записать, стараясь не обращать внимания на летающие в воздухе предметы. Пару раз я поставил жирные
– Идите к Митрофану Михайловичу за первый стол. Сегодня он принимает всех заклинателей. Для поступления в академию, вам необходимо получить оценку «хорошо» или выше. Иначе, следующую попытку можно будет совершить не раньше, чем через год.
Я отправился к последнему экзаменатору. На этот раз я довольно сильно волновался, припомнив слова Севы. Я подошёл к столу и попытался сесть за него. Но Митрофан Михайлович прервал моё действие властным голосом.
– Вам не разрешали садиться. Представьтесь.
– Пантелеев Иван Гордеевич.
– Гордеевич, значит… Помню, был у нас Гордей Пантелеев. Родственник?
– Отец.
– Решили пойти по его стопам? Жить надоело?
– Надеюсь, до этого не дойдёт.
– Отнюдь. Почему решили поступить?
– Хочу с нежитью бороться.
– Половину балла с вас снимаю. В храмовники идут не для того, чтобы бороться с кем-то или против кого-то. Храмовников готовят только для защиты. Защиты от нежити, но не для её истребления. Садитесь.
После того, как я сел, Митрофан Михайлович начал забрасывать меня разнообразными каверзными вопросами. Сначала он пошёл по самым, казалось бы, безобидным вещам – спросил какие виды бывают домашних существ, как их задабривать и как бороться, если задобрить не получилось. Но затем, его понесло в болота и леса. Вопросы были всё сложнее и сложнее. В какой-то момент, он перешёл на вопросы, ответы на которые мог знать только студент второго курса. Но я тоже знал на них ответы, поскольку последние пять лет моим основным чтением были книжки отца.
– Какое у кикиморы самое основное слабое место? Чем отличается заговор от заклятия? Куда нужно бить полевого беса, чтобы обездвижить? Каким образом можно избавиться от Лиха? Как освободиться от хвата Водяного?
Скорость задаваемых вопросов, а также повышающийся тон экзаменатора привлёк внимание других экзаменующихся и даже преподавателей. На один из вопросов, я всё же не смог ответить. За что получил ещё минус половину балла.
– Ну что ж. Теперь пришла пора оценить ваш боевой потенциал. Произнесите какой-нибудь заговор.
Вопрос был явно с подвохом.
– Н… не могу. Запрещено без лицензии.
– В стенах академии, ученикам и экзаменующимся разрешено продемонстрировать практические умения по просьбе преподавателя. Действуйте.
– Какой заговор произнести?
– Удивите меня.
Я лихорадочно соображал, каким заговором я могу удивить такого именитого храмовника. И не придумал ничего лучше, кроме как произнесения заклинания укрощения огня.
–
Я подумал, что после произнесения моих слов, на нашем столе погаснет свеча. Но результат превзошёл все мои ожидания. Сила, поднятая моим голосом, резко взмыла ввысь, в центр комнаты, а затем обрушилась резким ветром на все свечи в комнате. Ветер, не найдя, где вырваться наружу, также заколыхал все занавески и сорвал все бумажки, лежащие на столах. В шуме ветра, который навёл этот беспорядок, я расслышал свои слова, перемешавшиеся с чьими-то ещё. Мне даже показалось, что я почти понял, что за слова звучали вместе с моими. Но затем, в зале на несколько мгновений стало темно и тихо. Был слышен лишь шелест бумаги, опадающей на пол. После чего, словно по чьей-то воле, все свечи вновь зажглись. Я же всё это время ошеломлённо оглядывался по сторонам. Такого никогда раньше не было.
– И… извините.
– Сила в стенах нашей школы значительно увеличивает способности учеников. Она даёт ученикам понять, до какой степени может развиться их умение в мирской жизни. Снаружи вы так не сможете сделать. Точнее сможете, но не сразу. Но скажите, пожалуйста, неужели, вы раньше никогда не применяли это заклятие?
– Н… никогда.
– А другие?
– Тоже нет.
От его пристального взгляда я весь покрылся потом. Запонка Севы внезапно сильно похолодела. Настолько, что начала обжигать. Я с трудом сдержался, чтобы не снять её с рукава и выкинуть. Митрофан, пристально глядящий мне в глаза, заметно расслабился. Но затем схватил меня прямо за рукав и притянул меня ближе.
– Я не почувствовал никаких следов колдовства. И это очень странно. Такого быть не может. Многие заговоры люди используют веками, даже не подозревая об этом. Потому что они давно вплелись в нашу культуру. Неужели, вы за весь прошедший год ни разу не произнесли ни одного?
– Я… я не знаю. Не помню. Простите.
А потом произошло то, чего я никак не ожидал. Старик Гассан вдруг на весь зал крикнул какое-то заклятие на незнакомом языке, после чего, его голос стал таким громоподобным, что, я готов поклясться, испугался даже Митрофан.
– Такой демонстрации вам достаточно для прохождения испытания?!
Оказалось, что дедушку попросили произнести какой-нибудь заговор, и он не нашёл ничего лучше, кроме как в значительной мере усилить свой голос. Настолько, что всем пришлось зажать уши. Все уставились на старика, а тот, как ни в чём не бывало, опять выдернул какой-то волосок из бороды, что-то пробормотал так, что слышали все в зале, после чего его голос стал прежним.
– Прошу меня простить. Продолжайте экзамены.
Митрофан покачал головой.
– Ох уж эти обмены студентами. Старик приехал к нам откуда-то издалека. По договору с местным князем, он обязан пройти годовое обучение в нашей школе, чтобы продолжить заниматься своей деятельностью на территории Руси. Ну что ж. С трудом, но вынужден вам поставить отметку «Хорошо». Вы свободны, завтра приходите за вступительными документами. Судя по тому, что у остальных вы получили высокие отметки, вам удалось пройти в школу. Но будьте осторожны со своими умениями. Сила достаточно велика. Не такая, конечно, как у старика Гассана. Но всё равно довольно ощутима.