Второе поколение
Шрифт:
Карамон нырнул в темноту. Блеснуло оружие, послышались тяжелые шаги и затрудненное дыхание пробирающегося через снежные завалы воина.
Эмберил улыбнулась.
— Нет, мой друг, ты не скоро вернешься! — тихо сказала она, делая несколько шагов в сторону пещеры, — еще очень не скоро.
Подождав немного, чтобы убедиться, что Карамон отошел достаточно далеко, Эмберил глубоко вздохнула, вознесла про себя молитву своему богу и приблизилась к пещере. Она знала, что Карамон будет долго преследовать иллюзорное пламя, которое никогда не окажется в пределах досягаемости.
Отодвинув одеяло, повешенное Карамоном в качестве защиты от ветра над входом в пещеру, Эмберил вошла. В пещере было холодно, сыро, темно, лишь у входа горел слабый огонек. Эмберил покачала головой. Это все, что сумел найти Карамон для костра: сырой кусок дерева. Удивительно, как вообще сумел его зажечь. Скоро огонь потухнет, а другого топлива нет.
Вглядевшись в сумрак пещеры, Эмберил с трудом заметила мага, хотя до ее слуха долетало неровное дыхание и обоняние уловило специфический аромат волшебных компонентов. Маг закашлял.
Куча одежды и одеял около костра зашевелилась, и Эмберил увидела высунувшуюся из-под нее тонкую руку, которая потянулась к дымящейся у костра чашке. Пальцы дрожали, кружка чуть не выпала из руки.
Эмберил поспешно опустилась на колени и поддержала кружку в ладони мага.
— Позволь мне помочь тебе, — сказала она. Не дожидаясь ответа, Эмберил взяла кружку и помогла Рейстлину сесть.
— Обопрись на меня, — предложила она Рейстлину, который с трудом удерживался в сидячем положении. — Ты не удивлен, что я здесь? — спросила она.
Рейстлин несколько секунд смотрел на нее ничего не выражающими золотистыми глазами, затем, горько улыбнувшись, облокотился на сидящую рядом Эмберил. Хрупкое тело Рейстлина было холодным, но, несмотря на это, излучало странное тепло. Он сидел напряженно, дышал тяжело. Он поднял кружку к губам, но снова закашлялся. Эмберил захотелось плакать от жалости к нему.
Она убрала из его руки кружку и крепко обхватила его тело руками, словно боялась, что оно разорвется от кашля. Сердце Эмберил болело от сострадания к нему и страха за саму себя. Как он слаб! Что если он умрет!
Наконец кашель прекратился. Рейстлин судорожно вздохнул и жестом показал на питье. Эмберил подала кружку, поморщившись от ужасного запаха напитка.
Рейстлин пил медленно.
— Мне было интересно, найдешь ли ты нас здесь, — прошептал он. — Я хотел знать, пропустят ли волшебники тебя в лес.
— Я сама хотела это знать, — тихо сказала Эмберил. — Но, по правде говоря, — вздохнула она, — если бы я не пришла, ты сам бы нашел меня. Ты вернулся бы ко мне. Ты ничего бы не смог с собой сделать.
— Да, все так и есть, — сказал Рейстлин, дыша ровнее.
— Так и есть, — прошептала Эмберил.
— Помоги мне лечь, — приказал Рейстлин, опускаясь на одеяла.
Эмберил постаралась устроить его как можно удобнее.
Внезапно ветер задул в одеяло у входа в пещеру. От костра остались догорающие угольки.
— Я чувствую, что слабею, словно жизнь вытекает из меня, — сказал маг, съежившись в сырых одеялах. — Это результат заклятия?
— Да… Я тоже чувствую слабость. Но это не от заклятия, — сказала Эмберил. Она обхватила колени руками и пристально смотрела на мага, так же как и он на нее.
— Сними свой шарф, — прошептал Рейстлин. Эмберил медленно развязала шарф и опустила его на плечи. С мокрых от снега волос упали капельки воды.
— Какая ты красивая… — Он не договорил. — Что со мной будет? — резко спросил он. — Я умру?
— Я… не знаю, — неохотно ответила Эмберил и отвела глаза.
Смотреть на него было невыносимо. Эти глаза проникают в глубину души, наполняя сердце сладкой болью. — Я… никогда не слышала… чтобы кто-то умирал… из людей.
— Значит, ты не человек, — заметил Рейстлин.
— Да, я не человек, — ответила Эмберил, все еще не в силах поднять на него глаза.
— Ты не эльф, не кто-либо из других знакомых мне рас, живущих на Кринне. Я спрашиваю тебя: как твое имя?
— Эмберил.
— Эмберил, — произнес он протяжно, словно прислушиваясь к каждому звуку этого слова.
Эмберил снова задрожала.
— Я спрашиваю тебя, Эмберил, кто ты, — повторил он. — Мне известны все расы Кринна.
— Ты, должно быть, очень мудр, маг, — прошептала Эмберил, — но еще не раскрытые тайны этого мира так же бесчисленны, как эти снежные хлопья.
— Ты не откроешь мне свой секрет?
Эмберил покачала головой:
— Этот секрет принадлежит не мне одной.
Рейстлин молчал. Эмберил тоже. Они сидели и слушали шорох и перешептывание деревьев, шум ветра в холодных ветвях.
— Значит… я должен умереть, — нарушил молчание Рейстлин. В голосе не было гнева, лишь усталость и смирение.
— Нет, нет, нет! — закричала Эмберил. Она схватила его тонкую руку и прижала к своей щеке. — Нет, — повторила она. — Потому что тогда умру и я.
Рейстлин вырвал у нее свою руку. Слабо опершись на локоть, сверкая глазами, он хрипло прошептал:
— Есть какое-то средство? Ты можешь снять это… это заклятие?
— Да, — едва слышно слетело с губ Эмберил, к щекам ее прилила кровь.
— Как? — стиснул руки Рейстлин.
— Сначала, — Эмберил сглотнула комок в горле, — я… я должна рассказать тебе кое-что о… о Вэлине.
— О чем? — быстро повторил Рейстлин. Глаза его загорелись. Даже умирая, Рейстлин не переставал работать, мозг его жадно схватил эту новую информацию, запоминая навсегда.