Второе поколение
Шрифт:
Слишком тихо в гостинице. Так думали два незнакомца, приближающихся к ней. Одежда их была дорогой, лица закрыты шелковыми шарфами. В такую жару это выглядело странно. Виднелись только их черные глаза. Незнакомцы обменялись угрюмыми взглядами, ускорили шаги и распахнули деревянную дверь.
Слегарт сидел за стойкой, вытирая кружку грязной тряпкой. Он занимался этим уже час и, возможно, еще час протирал бы свои кружки, если бы одновременно два неожиданных обстоятельства не прервали его.
Это были два незнакомца с закрытыми лицами, вошедшие в переднюю дверь, и служанка, сбежавшая сверху по ступенькам.
— Джентльмены, прошу прощения. — Слегарт медленно встал, жестом прося подождать одного из гостей, когда тот хотел заговорить с ним.
Повернувшись к служанке, он хрипловато спросил:
— Все нормально?
Девушка замотала головой. Плечи Слегарта поникли.
— Ах, — прошептал он, — что ж, может, так оно и лучше.
Незнакомцы переглянулись.
— А ребенок? — спросил Слегарт.
Девушка разрыдалась.
— Что? — воскликнул Слегарт. — И ребенок тоже?
— Нет! — ответила девушка сквозь слезы. — Малышка чудесная. — Она снова всхлипнула. — Вы не слышите ее отсюда. Но… но… Ох! — Девушка закрыла лицо руками. — Это ужасно! Я никогда не видела ничего подобного…
На это один из незнакомцев кивнул, а другой шагнул вперед.
— Извините, хозяин, — произнес он хорошо поставленным голосом, но с необычным акцентом. — Здесь, кажется, произошла какая-то ужасная трагедия. Возможно, нам лучше уйти…
— Нет, нет, — поспешно сказал Слегарт. Мысль о потере денег привела его в себя. — Лиззи, или вытри слезы и помоги приезжим, или иди плакать на кухню.
Закрыв лицо передником, Лиззи выбежала на кухню.
Слегарт провел незнакомцев к столу.
— Да, печально, — покачал он головой.
— Можем ли мы узнать… — начал один из гостей небрежно, хотя внимательный собеседник заметил бы, что он необычайно напряжен и нервничает, так же как и его товарищ.
— Ничего, что могло бы обеспокоить вас, джентльмены, — сказал Слегарт. — Одна из служанок умерла в родах.
Тот, который задавал вопрос, невольно протянул руку и схватил ладонь сидящего рядом с ним. Тот предупреждающе посмотрел на него.
— Это действительно печальная новость. Мы очень сочувствуем, — сказал первый голосом, в котором все оттенки эмоций явно находились под контролем.
— Это была… ваша родственница? Извините, что спрашиваю, но вы так расстроены…
— Да, я расстроен, джентльмены. Но она мне не родня. Пришла сюда зимой, умирая от голода, попросила работу. Что-то знакомое было в ней, но как только я начинаю об этом думать, — он взялся рукой за голову, — у меня возникает это странное ощущение… В общем, я хотел ей отказать, но вы знаете, что такое женщины. Кухарка стала на ее сторону, переживала за нее, и я ее принял. Я не из тех, кто легко привязывается к людям, — важно добавил Слегарт, — но такой хорошенькой я отроду не видывал. Она стала почти всеобщей любимицей. Что ж, — сказал Слегарт, чуть оживившись, — я могу предложить вам, джентльмены, холодное мясо и эль, но ничего горячего сегодня нет. Кухарка в расстройстве. И похоже, со слов Лиззи, с ребенком что-то не то…
Внезапное, быстрое движение руки одного из незнакомцев приковало Слегарта к полу с полуоткрытым ртом, с полусогнутым телом и приподнятой в разговоре рукой. Открывающаяся дверь кухни застыла на полпути. Плач девушки прекратился. Капля эля из крана повисла в воздухе над полом. Среди этого заколдованного оцепенения два незнакомца действовали быстро. Они побежали наверх, открывая все двери и заглядывая внутрь. Наконец они подошли к комнате в самом конце коридора. Один из них заглянул внутрь и поманил рукой второго.
Огромная женщина, очевидно кухарка, замерла во время расчесывания чудесных волос бледной девушки, которая лежала на кровати. На толстом добром лице кухарки блестели слезы, натруженные руки, по-видимому, убирали тело только что умершей. Глаза девушки были закрыты, руки скрещены на груди и держали букетик роз. Юное лицо освещала свеча, необычайная красота девушки усиливалась нежной, умиротворенной улыбкой на побелевших губах. — Эмберил! — вскрикнул незнакомец, упав на колени. Он схватил холодные руки девушки. Его товарищ положил ему на плечо руку:
— Какое несчастье, Кэрил.
— Почему мы не приехали раньше! — Кэрил гладил руку Эмберил.
— Мы приехали так скоро, как только могли, — тихо ответил ему друг.
— Так, как она хотела сама.
— Она послала нам сообщение…
— Только когда поняла, что умирает, — сказал друг Кэрила.
— Почему? — Кэрил смотрел на счастливое лицо Эмберил. — Почему она решила умереть среди… среди людей? — Он указал на кухарку.
— Я думаю, мы этого никогда не узнаем, — тихо ответил ему друг. — Хотя я и догадываюсь, — добавил он, но так тихо, чтобы не услышал убитый горем Кэрил, и подошел к колыбели. Это был наспех приспособленный для кроватки деревянный ящик. Незнакомец что-то шепнул, и малышка очнулась от чар, вздохнула и захныкала.
— Все ли с ней в порядке? Что там говорила служанка… — Голос Кэрила звучал испуганно. — Она не мерт… — Он не мог говорить.
— Нет, — сказал его друг как-то таинственно. — Не бойся. Служанка сказала, что никогда не видела ничего подобного. Но малышка прелестна…
Ах! — Он замер в благоговейном восхищении, потом повернул малышку к Кэрилу. — Смотри, смотри на ее глаза!
Кэрил склонился над девочкой, погладил пальцем крохотную щечку.
Малышка повернула голову и открыла большие глаза. Она инстинктивно искала пищи, любви и тепла.
— Они… золотистые! — прошептал Кэрил. — Золотистые, как солнце!
Такого еще никогда не случалось среди нашего народа… Интересно…
— Это дар ее отца — человека, без сомнения. Хотя я не встречал ни одного из людей с такими глазами. Но и этот секрет Эмберил унесла с собой.
— Он покачал головой и вздохнул. — Ее дочь так же прекрасна, как была она сама. — Он завернул девочку в одеяло. — Теперь, мои друг, пора. Мы достаточно долго пробыли в этой странной, ужасной земле.
— Да, — сказал Кэрил, но не двинулся с места. — А как же Эмберил?