Второе убийство Сталина
Шрифт:
Л. Троцкий
«Сереже, с которым он был дружен, Яша рассказывал, что отец его тяжело наказывает, бьет — за курение. "Но нет, побоями он меня от табаку не отучит "Знаешь, вчера Яша провел всю ночь в коридоре с часовым, — рассказывал мне Сережа. — Сталин его выгнал из квартиры за то, что от него пахло табаком"».
Н. Седова (жена Троцкого)
Единственное свидетельство о том, что Сталин дома рукоприкладствовал, принадлежит Троцкому. Больше никто никогда и ничего подобного про него не говорил. Наоборот, из рассказов Артема об их с Василием детстве явствует, что он не бил детей даже тогда, когда другой родитель выпорол бы их автоматически, не задумываясь, — когда мальчишки, например, насыпали в щи табаку или баловались с ружьем. Но с появлением в доме Якова перед его отцом и Надеждой действительно встала трудная задача, потому что даже Артем был им более своим, чем выросший вдали от отца старший сын.
Он приехал в Москву в 1921 году, четырнадцатилетним подростком. Привез его к отцу дядя, Алеша Сванидзе — и, может быть, зря привез, в Грузии мальчику было бы лучше. Чужой дом, чужая обстановка, чужой язык — он почти не говорил по-русски. Рядом с отцом, на месте, которое раньше принадлежало умершей матери, — чужая женщина, молодая и не слишком приветливая.
Светлана пишет, что у Якова и Надежды были очень хорошие отношения, но сама она этого помнить не может, ибо, когда она была в сознательном возрасте, Яков уже не жил с ними, и кроме того, она все время идеализирует погибшую мать. Зато глухое упоминание о том, что не все было так просто, проскальзывает в дневнике Марии Сванидзе в 1935 году. «Заговорили о Яше. Тут Иосиф опять вспомнил его отвратительное отношение к нашей Надюше, его женитьбы, все его ошибки…» Даже так — «отвратительное отношение»? Причем ведь это пишет не Аллилуева, родственница Надежды, а Сванидзе, из родни Екатерины. Впрочем, все логично: как еще мальчик может относиться к сопернице умершей матери?
С отцом отношения были тоже сложные, Яков отцу не нравился. Светлана пишет, что Сталин относился к старшему сыну холодно и несправедливо, что он «был недоволен его переездом в Москву, недоволен его первой женитьбой, его учебой, его характером, словом, всем». Но недовольство имело и свою причину, о которой Светлана опять же не пишет, идеализируя сводного брата, в противовес родному. А причину назвала ее мать в письме к свекрови. «Я уже потеряла всякую надежду, что он сможет когда-нибудь взяться за ум. Полное отсутствие всякого интереса и всякой цели. Так, что-то необъяснимое. Очень жаль и очень неприятно за Иосифа, его это (при общих разговорах с тт.) иногда очень задевает. Но что же делать…» Письмо датировано 1926 годом, значит, Якову было тогда уже девятнадцать лет. Мог ли не только Сталин, но и вообще любой отец быть довольным девятнадцатилетним сыном, у которого нет ни интереса, ни цели в жизни? Другое дело, что свое недовольство он выказывал со свойственной ему резкостью и прямотой, не учитывая силу своего характера, о который разбивались и более сильные и стойкие натуры.
Однако Яков был хоть и тихим, но самостоятельным. Он очень рано женился на однокласснице, звали ее Зиной, у них был ребенок — девочка Ленина, которая рано умерла. Первый брак был неудачным. «Доведенный до отчаяния отношением отца, совсем не помогавшего ему, Яша выстрелил в себя у нас в кухне, на квартире в Кремле. Он, к счастью, только ранил себя — пуля прошла навылет. Но отец нашел в этом повод для насмешек: "Ха, не попал!" — любил он поиздеваться». (Интересно, что значит «не помогавшего»? Денег не давал? Вполне реально, ибо у простого народа считается, что мужчина, коль скоро он женится, должен сам содержать семью. Из всех детей Сталин помогал деньгами только Светлане.) В общем, эта история окончательно уронила в глазах отца сына, который даже застрелиться, и то не сумел. «Передай Яше от меня, что он поступил как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего. Пусть живет, где хочет и с кем хочет», — пишет Иосиф Надежде.
Яков уехал в Ленинград, стал жить в семье Аллилуевых, затем, разойдясь с женой, поступил в Московский институт инженеров транспорта. Сталин не то что пошел на примирение с сыном, но… присматривал. Рассказывали занятный эпизод о поступлении Якова в институт. В приемной комиссии никто, естественно, не обратил внимания на абитуриента Джугашвили. И вот как-то раз, уже после экзаменов, директору института позвонили и сказали, что с ним будет говорить Сталин. Ошарашенный директор взял трубку. «Скажите, Яков Джугашвили выдержал экзамены, принят в ваш институт?» Директор даже не сообразил, в чем тут дело, машинально взял список и ответил утвердительно. Вероятно, к тому времени отец и сын еще не общались — иначе почему бы отцу не спросить у самого Якова, — а знать-то хотелось! В конце концов они помирились, Яков бывал дома у отца, но люди они были все-таки разные, и душевной близости между ними не возникало.
«…Он был глубоко мирный человек, — пишет Светлана. — Мягкий, немного медлительный, очень спокойный, но внутренне твердый и убежденный. Он был похож на отца миндалевидным, кавказским разрезом глаз, и больше ничем… Больше он походил на свою мать… Это сходство бросается в глаза и на портретах. Очевидно, и характер достался ему от нее — он не был ни честолюбив, ни властолюбив, ни резок, ни одержим. Не было в нем противоречивых качеств, взаимоисключающих стремлений, не было в нем и каких-либо блестящих способностей. Он был скромен, прост, очень трудолюбив и трудоспособен и очаровательно спокоен».
После первого неудачного брака Яков долго не женился. Уже в середине 1930-х годов в Урюпинске, у родственников Аллилуевых, он познакомился с Ольгой Голышевой, которая в январе 1936 года родила от него сына Евгения. Однако за месяц до рождения ребенка его отец уже был женат на другой женщине — Юлии Мельцер. От этого брака в 1938 году родилась дочь Галина.
«Юля была еврейкой, и это опять вызвало недовольство отца. Правда, в те годы он еще не высказывал свою ненависть к евреям так явно…»
С. Аллилуева
Однако у Сталина и без «пятого пункта» были причины, чтобы не прийти в восторг от брака своего старшего сына. Юля, на год старше Якова, была родом из Одессы, в молодости танцевала в кафешантане — радости от такого пункта в биографии мало, но это еще не криминал. Хуже было другое. Мария Сванидзе рассказывает о своей новой родственнице в дневнике: «Яша вторично вступил в брак с Юлией Исааковной Бессараб (фамилия приведена по ее последнему мужу. — Е. П.). Она хорошенькая женщина лет 30-32-х, кокетливая, говорит с апломбом глупости, читает романы, поставила себе целью уйти от мужа и сделать "карьеру", что и выполнила. Не знаю, как отнесется к этому Иосиф. Она живет уже у Яши, вещи пока у мужа. Яша у нее третий или четвертый муж… Конечно, она хорошая хозяйка, женщина, которая возьмет Яшу в руки и заставит его подтянуться и фигурировать, но если он будет подтягиваться за счет отца, то ее афера потерпит фиаско — а она, конечно, метит на это. Поглядим, что будет». Впрочем, Галина Джугашвили пишет, что вроде бы новая невестка сумела понравиться Сталину, который при знакомстве даже поднял первый тост в ее честь. Но рассказывает она это со слов своей матери, это тоже надо учесть.
Сталин хотел видеть сыновей военными. Он посоветовал Якову пойти в армию, и тот, хотя уже имел специальность инженера-энергетика, немедленно поступил в Московскую артиллерийскую академию. Сначала учился так себе, но к концу выправился, большинство госэкзаменов сдал на четверки, получил звание старшего лейтенанта и в мае 1941 года был назначен командиром батареи 14-го гаубичного артполка. Война для Якова Джугашвили началась 27 июня 1941 года. 4 июля полк попал в окружение, и вскоре он оказался в плену.
Из немецкой листовки:
На листовке фотография и текст:
«Это Яков Джугашвили, старший сын Сталина, командир батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка 14-й бронетанковой дивизии, который 16 июля сдался в плен под Витебском вместе с тысячами других командиров и бойцов.
По приказу Сталина учат вас Тимошенко и ваши политкомы, что большевики в плен не сдаются. Однако красноармейцы все время переходят к нам. Чтобы запугать вас, комиссары вам лгут, что немцы плохо обращаются с пленными.