Второе Установление
Шрифт:
Законченный образец искусства, не правда ли?
— Безусловно!
— А вот и нет! Это ошибочное мнение! — он продолжал более резким тоном: — Это первый урок, который вам необходимо переучить. Селдоновский План не является ни законченным, ни правильным. Это просто лучшее, чего можно добиться в данный момент. Более двенадцати поколений людей сосредоточенно трудились над этими уравнениями, разбирали их до последнего десятичного знака и собирали снова. Они делали и большее. На протяжении четырехсот лет они сопоставляли реальность с предсказаниями и формулами — и учились. Они выяснили больше, нежели было известно Селдону, и
Ученик выглядел слегка растерянным.
— Перед тем, как вы станете Спикером, — продолжал Первый Спикер, — вы должны будете сделать собственный вклад в План. Это не такое уж святотатство. Каждая красная пометка на стене — это работа одного из нас, живших уже после Селдона. Вот… хотя бы… — он глянул вверх. — Вот!
Вся стена вихрем ринулась вниз.
— Вот это, — показал он, — мое.
Тонкая красная линия окружала две расходящиеся стрелки, охватывая примерно шесть квадратных футов вычислений вдоль каждого из путей. Между строками красным был вписан еще один ряд уравнений.
— Вообще-то, — сказал Спикер, — это не такой уж серьезный вопрос. Это относится к точке Плана, которой мы достигнем не ранее, чем через четыреста лет. Она соответствует периоду слияния, когда формирующаяся Вторая Империя окажется в руках соперничающих личностей, угрожающих разорвать ее на части, если борьба будет равной, или повергнуть в болото застоя, если борьба будет слишком неравной. Обе эти возможности здесь рассмотрены, прослежены, и указан метод, как их избежать. Но при всем при том это вопрос вероятности, и может существовать также третий вариант.
Вероятность его сравнительно мала — а именно, двенадцать и шестьдесят четыре сотых процента, — но бывало, что ситуации обострялись и при меньших шансах, а План завершен только на сорок процентов. Третий вариант представляет собой возможный компромисс между двумя или более из числа конфликтующих личностей. Как мне удалось показать, это сперва заморозит Вторую Империю в очень невыгодной стадии, а затем, ввиду начала гражданских войн, принесет еще больший вред, чем если бы компромисс никогда не был достигнут. К счастью, данного варианта тоже можно избежать.
Вот это и было моим вкладом.
— Позвольте перебить вас, Спикер… Как вносятся изменения?
— Посредством Радианта. На своем собственном примере вы увидите, что ваши математические расчеты будут тщательно проверены пятью различными коллегиями. От вас потребуется защитить их от всеобщей и беспощадной атаки. Потом пройдет два года, и ваша работа будет рассмотрена еще раз. Уже случалось, что труд, казавшийся безупречным, образцовым, раскрывал свои пороки только отлежавшись несколько месяцев, а то и лет. Иногда сам автор обнаруживал ошибку. Если же через два года новый, не менее подробный анализ подтвердит выкладки и, — что еще лучше, — если молодой ученый между тем отыщет дополнительные детали, новые доказательства, — его работа будет добавлена к Плану. То было одной из вершин моей карьеры — и будет вершиной вашей. Первичный Радиант будет настроен на ваше сознание, и все исправления и дополнения будут внесены с помощью ментального взаимодействия. Но ничто не будет указывать, что эти исправления и дополнения — ваши. За всю историю Плана не проводилось никакой персонализации. Он является нашим общим творением. Вы поняли?
— Да, Спикер!
— Что ж, тогда достаточно об этом.
Один шаг к Первичному Радианту — и стены померкли. Их верхние края вспыхнули обычным комнатным освещением.
— Присядьте к моему столу, и поговорим. Для психоисторика как такового достаточно знание биостатистики и нейрохимической электроматематики. Некоторые ничего больше и не знают, и годятся только в техники-статистики. Но Спикер должен уметь обсуждать План без помощи математики. Если и не сам План, то хотя бы его концепции и цели. Прежде всего — в чем цель Плана?
Расскажите мне своими собственными словами и не подбирайте изысканных сентенций. Уверяю, о вас не будут судить по утонченному красноречию.
Ученику впервые предоставилась возможность высказаться, не ограничивая себя разрозненными фразами. Прежде чем погрузиться в специально расчищенное для него пространство, он поколебался и, наконец, робко начал:
— Как итог всего изученного мною, я делаю вывод, что в намерения Плана входит создание человеческой цивилизации, основанной на воззрениях, в корне отличных от всего доныне существовавшего. Воззрениях, которые, в соответствии с изысканиями психоистории, никогда не могут спонтанно…
— Стоп! Вы не должны говорить «никогда», — заявил Первый Спикер. — Это — ленивое перепрыгивание через факты. На самом деле психоистория предсказывает только вероятности.
Вероятность события может быть бесконечно мала, но в любом случае она заведомо больше нуля.
— Да, Спикер. Желательная ориентация общества, если вы разрешите мне поправить самого себя, как хорошо известно, не может наступить со сколько-нибудь значимой вероятностью в результате спонтанного хода событий.
— Уже лучше. Что же это за ориентация?
— Это цивилизация, основанная на науке о разуме. Достижения человечества всегда, во все времена имели отношение главным образом к физической технологии: к возможностям управлять неодушевленным миром, окружающим Человека. Контроль над собственной личностью и над обществом был предоставлен случаю или же воздействию едва намеченных интуитивных этических систем, основанных на вдохновении и эмоциях. В результате все когда-либо существовавшие культуры не обладали коэффициентом стабильности свыше пятидесяти пяти процентов, да и они образовались ценою великих человеческих бедствий.
— А почему ориентация, о которой мы говорим, не может считаться спонтанной?
— Потому что значительная, хотя и составляющая сравнительно малый процент часть человечества умственно одарена в степени, достаточной для участия в развитии физических наук, и тем самым приобретает очевидные и осязаемые блага. Но лишь незначительное меньшинство одарено от рождения способностью вести Человека сквозь куда более серьезные трудности Науки о разуме; обретаемые же в результате этого выгоды, будучи относительно долговечными, являются одновременно труднее воспринимаемыми и не столь зримыми. Более того, поскольку подобная ориентация общества вела бы к развитию просвещенной диктатуры наиболее одаренных — в сущности, высшего подвида Человека, — она воспринималась бы с негодованием и не могла бы достичь стабильности без употребления силы, что ввергнуло бы остальное человечество в варварское состояние. Подобный ход событий несовместим с нашими воззрениями, и мы должны его избежать.