Второстепенный герой
Шрифт:
Иногда Ким думал о том, как бы сам отреагировал, окажись он на месте того бедолаги – но это были чисто гипотетические размышления. Нейра по неизвестной причине никогда не язвила в его адрес – вместо этого время от времени она обстреливала его дружескими шутками, мягкими, словно мячики для тенниса, которые Ким с легкостью парировал.
И даже в этот раз ее вопросы не таили серьезной угрозы - Нейра не нападала на него.
Все, что Киму надо было сделать - отвести взгляд, выждать паузу, уделив внимание великолепному супу из спаржи, который он постоянно ел по выходным в их любимом кафе "Плюшка", а потом просто
– Мне скучно. Я решил, что это будет интересно. Ты все еще занимаешься этим расследованием?
– спросил он с показным безразличием. Все внутри него сжалось - так было страшно услышать "нет", пусть даже в мягкой форме. Он не умеет искать информацию и людей, как она. Без нее у него нет шансов.
– Да, занимаюсь, - кивнула к его облегчению Нейра и задумчиво наколола на вилку кусочек помидора. Ким невольно проследил за тем, как она донесла его до губ и задумчиво погрузила в рот - и, дернувшись, отвел взгляд. Глупо, но это показалось ему слишком интимным, когда она сомкнула губы на зубцах вилки и облизала их, съедая помидор.
– И как успехи, пончик? Я могу чем-то быть полезным?
– спросил он, стараясь вновь не посмотреть на ее губы.
Поперхнувшись, Нейра метнула гневный взгляд, и он ответил улыбкой. Этим прозвищем она была обязана своей любви к пончикам, которыми часто угощали журналистов на мероприятиях в Ксеариате. На самом деле трудно было придумать более неподходящее прозвище для такой женщины, как Нейра Хаш, и ему редко приходило в голову использовать его.
Киму также нравилось думать, что никто, кроме него, вообще никогда не посмел бы так ее называть. Но именно поэтому возможность поддразнивать ее этим словечком доставляла ему особое удовольствие. А еще потому, что она всерьез кипятилась каждый раз - и сейчас это было особенно полезно, чтобы отвлечь ее внимание от реальных причин его интереса к ее расследованию. Он не собирался рассказывать ей, что умирает - по крайней мере, пока.
– Если ты еще раз назовешь меня пончиком - я воткну в тебя эту вилку. Я серьезно, - процедила его vis-a-vis.
– Верю. А ты воткнешь мне ее в руку или, скажем, в глаз?
– с наигранной обеспокоенностью уточнил Ким.
– В руку, конечно, я же не садист, - невозмутимо отреагировала Нейра, жестом подзывая официанта.
– А, ну, это меняет дело, пончик, - отреагировал он, сразу подбираясь, и, когда в следующую секунду Нейра выбросила вперед руку с вилкой, Ким был готов. Он отдернул ладонь и засмеялся, когда вилка с силой вонзилась в столешницу там, где его рука лежала мгновение назад.
Зубцы столового прибора из хрупкого местного металла с хрустом переломились - все четыре - и парочка мелких деталей отскочила в официанта, застывшего на месте немым знаком вопроса, излучая шок не только лицом, но и всей фигурой. Изучив его взглядом, Ким понял - бесполезно объяснять, что Нейра так шутит. И тем более сложно было бы донести до ресторанного служащего причину, по которой ему нравится ее диковатое поведение.
– Запишите вилку на наш счет, пожалуйста, - попросил он с нейтральным выражением лица.
– И заверните с собой немного плюшек, о'кей?
***
– Выпьешь что-нибудь?
– спросил он уже у себя дома, куда они отправились сразу после обеда.
Нейра любила бывать у него, и Ким с удовольствием приглашал - попить пива, уютно посидеть, поболтать. Иногда Нейра даже писала у него свои статьи - ей по какой-то причине нравилось делать это в его присутствии, при условии, что они оба молчали. Что-что, а молчать Ким умел - и они часто работали вместе: он корректировал фотографии, она - сочиняла свои заметки, делала звонки, собирала информацию в сети.
– Что-нибудь, - кивнула она, читая сообщения на своем коммуникаторе перед тем, как отложить его и приступить к разговору. Нейра всегда так делала перед длинной беседой: проверяла почту, отвечала на все сообщения, а потом выключала коммуникатор и погружалась в разговор, глядя только на собеседника. Этим она разительно отличалась от многих других знакомых ему журналистов, которые даже на важных интервью умудрялись каждые пять минут бросать взгляд в коммуникатор - вроде бы украдкой, но собеседник всегда замечал.
И он подозревал, что именно отсутствию таких привычек, как эта, Нейра обязана своим успехом, а вовсе не каким-то мифическим связям, которые ей всегда приписывали - то с Ксеаром, правителем мира, то с остальными повелителями.
Следующие несколько минут Ким занимался любимым делом: смотрел на нее. Он надеялся, что Нейра не догадывается о нелепой влюбленности, поразившей его с первого взгляда, с первого же ее слова, которое он услышал. Больше всего ему нравилось наблюдать за ней за работой - и дома, и на мероприятиях. Иногда он специально вставал напротив на пресс-конференции, чтобы украдкой фотографировать - на его компьютере хранились сотни ее фотографий, сделанных за годы знакомства: ироничный изгиб ее губ крупным планом, когда она слушала ответ Ксеара на заданный вопрос, яростный взгляд, когда спорила с главным законником Яльсикаром Бьяккой – ее бывшим любовником, между прочим, но от этого не менее опасным для нее.
Она не боялась никого из повелителей – Ким восхищался этим, хотя в любой ситуации не считал разумным открыто дискутировать с ними. К тому же, ему не хватило бы на такое красноречия - он предпочитал молчать даже в кругу вечно гогочущих, болтающих без остановки коллег. Как правило Ким слушал, лишь изредка поддакивая. Так же он вел себя и с девушками в баре – те с удовольствием болтали без остановки, а Ким просто кивал и соглашался в нужных местах. Иногда ему даже казалось, что некоторые красивые женщины проводили ночь в его постели из благодарности за исключительную возможность выговориться. Он, впрочем, уговаривал себя, что это лишь иллюзия.
Ким знал, что не так плох – но и только. Если бы он был героем какой-нибудь повести или кино, то лишь второстепенным. Он не умел совершать выдающихся поступков, как не умел - да и не хотел - сосредотачивать на себе всеобщее внимание. А Нейра точно стала бы одним из главных действующих лиц. Ей подошел бы такой мужчина, как Яльсикар Бьякка. Узнав, что они были близки, Ким испытал смешанные чувства: с одной стороны – радость, что они все же расстались. Если бы она была занята с таким мужиком, уж точно ей бы не хватило времени на общение с такими, как он. С другой – злость на Яльсикара. Как он мог бросить ее, совсем, что ли, козел? И еще немного ревности – но это уж было совсем глупо с его стороны.