Второстепенный: Плата
Шрифт:
Как когда-то давно, Корион потянулся навстречу Владыке и окунулся в волну сопереживания. Альвах ненавязчиво шагнул Злату за спину. Светлые пряди, кажущиеся в полумраке подземелий серебряными, легонько кольнули в затылок. Злат ощутил, что не один, и немного расслабился.
– Надо же, меня помнят спустя столько лет! – тем временем сказал Жорж. – Должно быть, я произвёл неизгладимое впечатление…
– Мы помним каждого нашего брата, которого науськали против нас, и скорбим по каждому, чьи заблуждения не удалось развеять до самой смерти, – с достоинством ответил Златовлас.
Жорж горделиво вскинул голову.
– Я вам не брат! Я человек, которому
Златовласа и Альваха перекосило. Корион понял – с Жоржем бесполезно разговаривать. Его не переубедить, не переделать. Инквизитор был с Мерфином давно. Он видел и слышал всё, что с ним происходило, таился, тасовал воспоминания, прикрывался им, как маской. Может, Мерфин уже растворился в фанатичной вере и исчез, а всё, что видел мир, – лишь осколки былой личности?
– Я страдал, о, как я страдал поначалу! – продолжал Жорж, глядя на Златовласа с улыбкой. – Но я нашёл своих единоверцев. Вы славно постарались в искоренении веры, они почти ничего не знали о таинствах, не знали правильных молитв и вместо служб справляли какие-то дикие ритуалы. Я научил их истинной вере, даже смог спасти душу Николаса, крестив его… – он хихикнул. – Потом понял, какое сокровище попало мне в руки! Богомерзкие книги с ритуалами язычников. Клятва на Библии, конечно, вернее, но было важно подчинить демоническую часть. Ведь Николас был божьим воином!
– А Крис Броун? – спросил Альвах. – Ты убил Элизуда Броуна? Как ты его выследил?
– Крис… – с нежностью повторил Жорж. – Мерфин очень помог, когда спрятал Элизуда от резни. У них были такие доверительные отношения. С его семьи я и начал травить эльтов. Мать я пощадил, она всё-таки была человеком и жертвой, а Крис – невинное дитя. Я крестил его и отдал на воспитание верным людям. Я надеялся вытравить из него эти богомерзкие способности, но Мерфин рядом с ним становился слишком сильным. Я же был занят. Знаете, это довольно сложно – организовать полноценную лабораторию с верными алхимиками, не привлекая внимания. Но я справился! – он гордо вздёрнул подбородок и прошептал Златовласу и Альваху с самым заговорщицким видом: – Эльты – дураки, я вам скажу. Они искали отравителей среди перевёртышей, даже вышли на высокопоставленных сопротивленцев. Они думали, что организаторы покушений среди людей, проверяли организации, заводы… Ха-ха! Никто из них не подумал, что все яды производятся на маленьком забытом островке в Океании. Он настолько мал, что его даже на картах нет. А координаты, какие координаты! – он закатил глаза и, к полному шоку Кориона, пропел и широту, и долготу, и даже назвал наиболее удобное место для высадки, а потом застыл с ошеломлённым видом. – Я… я всё рассказал? Почему я вам всё рассказал?
Альвах посмотрел в его глаза, в глубине которых бился белый огонек, и звонко рассмеялся.
– Потому что ты эльт, – ласково сообщил он. – Жорж Коттье может сколько угодно быть епископом и инквизитором, но он – всего лишь страница в бесконечной книге жизни нашего брата, Девятого из бруидена Аунфлай, весёлого балагура и хитреца, всеобщего любимца. Пусть он не помнит себя, но суть его чувствует предательство и требует быть честным со своим Владыкой и Верховным Судьей, хочет заслужить прощение. Иначе как бы мы смогли уничтожить церковь и инквизицию? Мы спрашивали наших несчастных братьев, что попали от них к нам. И они рассказывали. Прямо как ты сейчас. Это ты проник в архив Службы Надзора и выкрал документацию Циклогенератора?
Жорж попытался промолчать. Он сжал зубы, закрыл рот руками, но правда рвалась наружу и причиняла ему почти физическую муку.
– Да! – выкрикнул он. – Да, это я. Я посещал архивистку Дженнифер Уинстон, прикрываясь личным интересом, вместе с ней проник в архивы, а затем лишил сознания, забрал документацию и стёр память. С помощью этих документов мои единоверцы нашли инженеров… Жаль, что в том отделе оказалось не всё! Вы... заворожили меня!
– В этом нет никакой необходимости. Ты сам хочешь сказать нам правду, – невозмутимо ответил Альвах. – А теперь, месье Коттье, расскажи о своих сообщниках. Кто они и где они?
И Жорж, захлебываясь от ненависти и срываясь на молитвы, снова заговорил. Альвах слушал невозмутимо и очень внимательно. Кончики острых ушей чуть подёргивались.
Златовлас же был совершенно вымотан. Он даже покачивался слегка. Корион почувствовал в его усталости горький привкус безнадёжности и снова обнял тёплой волной вслед за Альвахом. «Мы все любим тебя. Ты наша память и наш светоч», – прошептали они хором. А Альвах ещё мягко погладил бледного вялого Владыку по плечу и подтолкнул в сторону выхода.
– Злат, иди наверх. Тебе нужно отдохнуть. Я сам здесь закончу.
– Хорошо, – безучастно ответил Златовлас.
Он давно осознавал, что эльты были отравлены человечеством. Но до сегодняшнего дня в нём жила надежда, что это пройдёт. Ведь это Земля. Здесь всё меняется и проходит. Друиды ведь исчезли. Сами. Им не помогали. Сегодня же Златовлас осознал окончательно – пока живы эльты, призрак Инквизиции и Сопротивления будет витать рядом. Очень многие имели в памяти своего Жоржа Коттье. Поэтому пробуждения сути так опасались и подавляли воспоминания. Никто не знал, в ком спит опасность, никто не хотел становиться бомбой для своих близких.
И Мерфин тоже не хотел. Недаром в Фогруфе так никто и не умер.
Перед тем, как за Златовласом захлопнулась дверь, Корион услышал ненавидящий крик Жоржа:
– А Волхов нам мешал! Проклятый язычник, он поплатится за всё! И вы, вы все исчезнете! И даже если убьёте меня сейчас, то не сможете ничего изменить! К нам сошёл сам архангел! Сам архангел из райских садов Его ведёт нас к победе! И он победит!
Златовлас фыркнул и медленно поплёлся вверх по ступенькам.
– Архангел? Ведёт Сопротивление? Какая ирония.
Корион невольно развеселился.
Действительно. Змей-искуситель во главе божьего воинства – любой святоша помер бы на месте.
Глава 11. Вопросы исцеления
Я, похоже, останусь в Фогруфе на второй год.
Буквально за день до выписки меня нагло подняли с тихого часа, умыли, завернули в халат и чуть ли не на ручках донесли до кабинета главного врача. Внутри было бы довольно просторно, но практически всё пространство занимала толпа народа. Кто стоял, кто сидел, кто вообще залез на подоконник. Во главе длинного стола сидела деловая женщина неопределённого возраста. Увидев меня, народ явно удивился, а целительница МакДугал – это было любезно указано на табличке двери – смутилась.