Второстепенный: Торг
Шрифт:
После обучения в Фогруфе эльт способен выжить вообще где угодно. Выкинь трёх ребят в песчаную пустыню – и через год тебя встретит оазис с источниками, дом с занавесочками на окнах и верблюды в загонах.
Казалось бы, взрослая женщина с высшим медицинским образованием, с палаткой в почтальонке и недельным запасом продуктов должна и так много чего уметь, да? А вот фигушки! Ту самую часть знаний и умений, необходимых для комфортной жизни в зимней пещере, я получила как раз таки в Фогруфе. Именно в Фогруфе меня научили правильно разводить костры с объяснением физики дыма и тепла (привет,
– Пришёл в себя! – с радостью заявил он после особенно долгого отсутствия.
– Точно? С ним всё нормально? – подскочила я, чуть не выронив кружку.
– Точно-точно. Его Верховный Судья вытащил и даже смог допросить. Причём профессор не перестал быть собой и сейчас ставит на уши весь Фогруф, чтобы тебя найти, - Ай растянулся на камнях во весь рост. Пожалуй, он был доволен даже больше меня. – Кстати, хорошие новости – тебя не тронут и вообще не накажут. Хов мало того что зря параноил, так ещё и вспомнил что-то. Ну, из прошлых жизней. Насколько я понял, ты вроде как уже с ним виделся и чего-то такого сделал, что Верховный теперь в тебе уверен.
Я не поверила своим ушам.
– Серьёзно? Он меня вспомнил?
– Насколько я понял, он подробностей не вспомнил, только ощущение и уверенность. По мне, звучало не очень убедительно, но Верховный почему-то проникся и даже убедил Владыку вашего, - Ай перевернулся на живот, сплёл пальцы под подбородком в замок и хитро прищурился.
– Кстати, пока твой профессор себя осознавал, я узнал тако-о-е!
Келпи пересказывал странные претензии Верховного, а я с каждым его новым словом чувствовала, как всё сильнее закипают мозги. Одно хорошо – пещера была немагической и думалось в ней не в пример легче, чем в Фогруфе или Альварахе.
По всем прикидкам получалось, что речь шла о том самом моём коллеге, который так коварно притаился под могильной плитой неподалеку от остатков храма в Альварахе. И из-за смерти своих детей Альвах, подобно китайскому мудрецу, сидел на берегу моря и любовался, как Корион и этот самый друид, который, видимо, тоже принял участие в той истории, плыли мимо друг друга из жизни в жизнь… Секундочку! Не потому ли я казалась Альваху знакомой? Ведь там, в могиле, тоже лежит друид и истинный целитель! И если это так, то… Что?
Я налила себе ещё чаю и придвинулась ближе к костру. Проверить догадку наверняка можно было только одним способом – поговорить с духами. Вот только с кем?
Ай настороженно вскочил, услышав звон бубенцов, и присел, когда из дыма и темноты соткался огромный бурый медведь.
– Сиди уж, - добродушно усмехнулся Овто, стряхнув медвежью личину. – Здравствуй, дитя. Ты хотел меня видеть?
Он уселся напротив меня, скрестив ноги по-турецки, уложил люляму на колени. Я смотрела на него сквозь языки костра и вьющийся дым, и его фигура расплывалась, рябила. Голос доносился едва-едва.
– Привет, дед. Хотел. Ай тут подслушал один интересный разговор, и у меня возникли кое-какие подозрения…
– Да-да, я тоже был там, - кивнул дед и огладил бороду. – Очень уж хотелось на твоего чужака глянуть…
Он сказал что-то ещё, но звук словно провалился на полпути в яму. Я моргнула, и фигура деда смазалась окончательно, превратившись на мгновение в крупного медведя.
– Слушай, ты рябишь, и звук у тебя с помехами, - заметила я. – Нельзя как-то подкрутить настройки?
Овто оборвал себя на полуслове.
– Слушай лучше, смотри внимательнее – и настраивать тебе ничего не понадобится! Ну и молодёжь пошла. Являешься им, значит, на помощь, мудрое слово говоришь, а они «ты рябишь, звук у тебя с помехами»! Да раньше и тень разглядеть счастьем было, а тут… Настройки ему, видите ли. Процессор не грузи – тогда ничего зависать не будет! – проворчал он.
Н-да… Предку с виду лет двадцать пять от силы, а ворчит как настоящий столетний дед.
– Ладно-ладно, извини, - не выдержала я.
– Что ты там говорил-то?
Люляма свистнула в воздухе и с громким звоном бубенцов врезалась мне в лоб. Аж искры из глаз брызнули.
– Ой-ёй! – я согнулась, хватаясь за лицо. – Ты совсем?!
– Не перебивай, – Овто погрозил мне пальцем и снова огладил свою короткую бороду. – Так о чём это я? Ах, да! Про детей чужаков ничего не знаю, говорю! Это тебе бабулю или Змея спрашивать нужно – они свидетелями той сделки были. А вот насчёт прошлой жизни догадался ты правильно. Чужак твой тебя всю свою жизнь искал, да вот беда – пересекались вы далеко не всегда. А когда пересекались, то не узнавали друг друга. Судьба у вас такая.
– Не, ну я так не играю! – возмутилась я, потирая лоб. Под пальцами стремительно наливался синяк. – Что значит «судьба»? Если прокляли, так и скажи!
– Не перебивай!
Мордовский символ мужского плодородия снова со звяканьем опустился мне на голову. Я снова взвыла.
– У-у… Садист!
Овто моими страданиями ничуть не проникся.
– Так вот, о чём я? Ах, да! Проклятье на самом деле есть. Чужак твой клятву когда-то умудрился принести. Да ещё в свидетели призвал одно из лиц нашей дражайшей хозяйки. А когда он клятву не исполнил, то она обернулась проклятьем. Чтобы проклятье снять, нужно, чтобы он тебе гребень подарил. Но не вздумай ему прямо говорить! Он сам - понимаешь?
– сам должен догадаться.
Я схватилась за голову. Сам, да? Интересно, каким образом до него дойдёт? Корион за тысячи лет до сих пор не догадался! А Овто невозмутимо продолжал:
– Если гребень попадёт не в твои руки, то чужак только после твоей смерти поймёт, что ошибся. А ты каждый раз умираешь быстро. Каждый раз по разным причинам, конечно. Когда из милосердия, когда со злости, когда тебя в жертву приносят…
В голове снова щёлкнуло. Душу затопил леденящий ужас.
– И в жертву меня приносит он, да? – прохрипела я не своим голосом. – Вот откуда я знаю мелодию его рода, да?