Второстепенный: Торг
Шрифт:
Она прижала ладонь к сердцу, склонилась, и пышная грудь стала видна как никогда. Златовлас довольно прищурился, поджав уши.
– Не вижу для этого никаких препятствий, прекрасная валькирия, - мурлыкнул он.
– Безусловно, это только ваше дело. Корион, Мэдог, как Мерфин?
– Ещё… ещё две минуты, Владыка, - хрипло ответил Мэдог.
– Верховный, наше наказание… оно…
– Зелье завершит свою работу - и твой брат прощён, - ровно ответил Альвах.
– Больше подобного я не потерплю. Книги Тлалока были его вотчиной, и он должен был всё сделать лично, а не науськивать того, кого эти знания
Мэдог даже не попытался скрыть благодарность и облегчение. Корион помог ему вытащить Мерфина, чей обморок плавно перешёл в глубокий сон, и донести из темниц до покоев. В этой, хозяйской части замка ученики не появлялись. Мерфина можно было даже не укутывать в полотенца и не раздражать новую нежную кожицу лишний раз.
Когда его опустили на кровать, он снова застонал. Ресницы задрожали, из-под приоткрывшихся век мазнул мутный лиловый взгляд. Корион не стал отнимать руку, на которой неожиданно стальной хваткой сомкнулись пальцы Мерфина, и наклонился, вслушиваясь в неразборчивый шёпот.
– Стенли… Не возвра… Не возвращайте его… - разобрал он почти по губам.
– Ты говоришь о Кристиане Стенли? Не возвращать его в семью? – уточнил Мэдог.
Мерфин посмотрел на брата, кивнул и упал на подушки – это простое действие высосало из него остатки сил. Мэдог погладил его по голове.
– Я всё сделаю. Не волнуйся, просто спи.
Но угомонить младшенького лорду всегда удавалось плохо. Мерфин всё цеплялся за руки Кориона, тянул его к себе, удерживаясь в сознании одним лишь могучим усилием воли.
– Волхов… Где Волхов?
– Он сбежал, - безжалостно ответил Корион. – Сбежал и скрылся от поиска. Как и куда – я не знаю.
Лиловые глаза расширились. Лицо, и без того не наполненное красками, приобрело нехороший серый оттенок. Мэдог коротко выругался и схватился за лежащие на прикроватной тумбочке длани. В воздухе вспыхнули знаки заклинаний. Взгляд Мерфина окончательно поплыл, шёпот стал совсем неразборчивым. Корион наклонился ещё ближе.
– Спаси и сохрани… Сопротивление… - выдохнул Мерфин перед тем, как провалиться в наведённый сон.
Корион презрительно хмыкнул. Сопротивление было последним местом на Земле, где мальчишка укрылся бы. Пусть какие-то методы ему не нравились, а о каких-то традициях ему и вовсе бы лучше не знать, но Вадим оставался их родичем, эльтом с соответствующим характером. И никакое христианское кольцо, никакое воспитание этого не могло изменить. А уж после убийства Стоунов, подрыва школы и последней деятельности в целом Сопротивление рисковало заиметь в друиде врага.
– Волхов действительно мог уйти в Сопротивление, Корион? – спросил Мэдог, укрыв Мерфина лёгким покрывалом.
– Абсурд! Волхов считает их террористами, - отмахнулся Корион. – Он не мог к ним уйти. Я в этом уверен.
– Насчёт Ая мы тоже были уверены, - справедливо заметил Мэдог. – Его мы знали гораздо дольше. Он рос на моих глазах, Корион, и мы всё равно его упустили. Как ты можешь быть уверенным в Волхове, когда он взял рог Ая и, судя по словам Ки, сделал его дух своим помощником? Почему он ушёл, не признавшись, не дав допросить предателя?
Корион напряжённо выпрямил спину. Да, Мэдог определённо говорил правильно. После того, что слышала статуя у пристани и что рассказал келпи, они не могли быть уверены в Вадиме, но… Что-то внутри бурно протестовало, не позволяя согласиться с лордом даже гипотетически. Волхов не пошёл к Сопротивлению – это была непреложная аксиома, вроде той, о непересекающихся параллельных прямых. От попытки найти воспоминания в подтверждение своей уверенности у Кориона снова заломило виски.
– Он всё время был на глазах и с людским миром никакой связи не поддерживал, - наконец подобрал он достойный аргумент. – За весь срок учёбы он получил всего лишь одно письмо, и то ему передал Стенли.
– Они хорошо дружат?
– Я бы не сказал, - Корион неопределённо повел рукой. – Со стороны Вадима это скорее приятельство. А вот Стенли, несомненно, питает гораздо более тёплые чувства. Не возвращать его к семье разумно. Скорее всего, Стенли захочет помочь и в попытке наломает дров. Мерфин просто волнуется за своего подопечного.
– Лучше бы он так за Волховым смотрел, - буркнул Мэдог, аккуратно расплетая косу Мерфина. Его руки касались брата как никогда бережно.
В лорде Аунфлае не было злости, лишь усталая досада и облегчение. Они с Мерфином готовились расстаться и встретиться лишь в посмертии. Всё-таки именно их ошибка почти уничтожила Владыку. Верховный проявил высшую милость, когда всего лишь выпорол Мерфина. Мерфин и не думал протестовать или оправдываться – он принял наказание с радостью.
Корион посмотрел, как Мэдог почти невесомыми касаниями очищает слипшиеся от крови платиновые пряди, и откланялся. Присутствие слуги в хозяйских покоях сейчас было явно лишним.
В Фогруфе к побегу Вадима отнеслись по-разному. Барды отчасти понимали причины, которые побудили мальчишку решиться на повторную попытку. Приступы случались на их глазах и порой выглядели действительно жутко. Но уйти в неизвестность, в одиночку, когда уже нашёлся бруиден с сильной и уважаемой женой? Нет, этого поступка они никогда бы не поняли. Филиды же дружно желали Волхову удачи в побеге. Целитель им не нравился. Очень яркое чутьё “свой-чужой” никак не давало им принять иномирного друида в ряды эльтов окончательно. Единственным исключением был Стенли. Но у того эта градация приняла странные, какие-то извращённые формы. Корион прекрасно запомнил, как этот мелкий парнишка орал на весь Фогруф о предательской сути Хова и не побоялся прийти к нему в дом. Да, не зря Мерфин беспокоился за него, не зря. У Стенли хватило бы дури кинуться за Волховым и встрять в неприятности.
Корион взглянул на наручные часы и после недолгого колебания пошёл обратно в темницы. После пробуждения сути ему дали перерыв сроком в двое суток, но растягивать ожидание не хотелось. Златовлас скрупулезно следовал договорённости и отводил душу на провинившейся Тени аккуратно, с большой выдумкой. Корион всегда чётко знал, что с ним сделает Злат. Например, сегодня на очереди была жёсткая фиксация и непрерывно, монотонно капающая на лоб вода. Люди от такого сходили с ума. Эльты же обладали куда более крепкой психикой, так что Златовлас наверняка постарался бы, не случись у Кориона пробуждения сути.