Второстепенный
Шрифт:
– Да их везде, как грязи, – отмахнулся Натахтал, заерзав коленями под стойкой. – И вообще, многие разрисованы моими ребятами. Давно уже не впечатляет все это.
– Ах ты, зараза! – резко вскрикнула новая знакомая бойца. – Средь бела дня!
Воитель, обернувшись, успел заметить выбегающего из трактира шаромыжника, прихватившего кошель девушки.
– Я его схвачу, – шепнул красавице Натахтал, выхватил из ножен клинок – и помчался за паршивцем.
Нагнать хиленького прохвоста не составило труда. Героическим прыжком Натахтал преодолел оставшиеся пару метров до грабителя и толкнул его в спину. Парнишка тут же
– Не надо их подбирать, пускай разберут люди!
Смущенный, но не побежденный, мускулистый воин отряхнулся, спрятал клинок и, не глядя на разгорающуюся за монеты потасовку, проследовал обратно к трактиру.
– Ладно, прощаю на этот раз, – иронично бросил боец воришке.
– Идем, пока пиво не нагрелось, – красавица схватила воителя за руку, и обоих бросило в жар.
В трактире после маленького происшествия ничего не изменилось. Завсегдатаи в таком же гулком хоре из голосов обсуждали свои привычные заботы. Никто даже ухом (усом, хвостом, псевдоподией – нужное подчеркнуть) не повел, когда Натахтал погнался за прохиндеем. Такое здесь случалось чуть ли не каждый час.
– Нагрелось-таки, – констатировал Натахтал, коснувшись кружки пива.
До чего неудачно складывается. Наверное, это прекрасное создание уже всерьез принимает бесстрашного воителя за неудачника, способного только на идиотские поступки.
–Спасибо, что вступился за меня, – сказала красавица, занимая место рядом с воителем. Одной этой фразы хватило, чтобы вывести Натахтала из начавшейся апатии. Воспрянув духом, бесстрашный повстанец уже собирался очаровывать даму сердца дальше, но…
– Ну и что ты уже тут натворил без меня? – деловито спросил Серетун, появившись за мощной спиной бойца.
– А вот и мой друг вернулся, – сообщил Натахтал с напускным весельем. Он обрадовался бы Серетуну в любой другой момент, но только не сейчас. – Как нога, о, волшебник?
– Как новенькая! – саркастично воскликнул чародей, изображая, что вот-вот пустится в пляс.
– Правда? – воитель расплылся в улыбке.
– Нет, – ехидно ответил чародей. – Перебинтовали, всучили шоколадку – и на воздух.
– Может, представишь меня своему другу? – наигранно возмутилась красавица.
– Конечно, – сказал бесстрашный боец. – Это моя новая знакомая, зовут ее… ты не представилась.
Натахтал растерянно взглянул на девушку.
– Астролябия, – гордо произнесла она.
– Какое красивое имя, – восхитился Серетун. – А главное, едкое.
Непонятно, опечатка это, или своенравный маг действительно захотел сказать именно так. Очень остроумно, однако, не по адресу. Как будто я это имя выдумал.
Рукопись все больше выходит из-под контроля. Появляются персонажи, которых я не знаю, сюжет отклоняется от задуманного. Придется вычитывать с самого начала и править каждую нестыковку с тем водевилем, что происходит сейчас. Знатно добавил мне работы Серетун.
Волшебник получается очень живым. Порой, живее меня самого. Но так не должно продолжаться вечно, иначе работа над книгой зайдет в тупик без логического окончания. Мага нужно убрать более тонким способом. Примитивных средств недостаточно. Он легко их просекает, не оставляя шансов на успех.
Пусть еще какое-то время поживет, а дальше я ему устрою сюжетный поворот, который шокирует даже самого искушенного читателя.
Мне жаль, Серетун. Искренне жаль.
Но так будет правильно.
9
Иногда на мир стоит смотреть не слишком пристально – перестать щурить глаза и сделаться чуточку близоруким.
Вот знакомитесь вы с мужчиной лет тридцати-тридцати пяти. Зовут его, к примеру, Полуэкт. Первое, что сделает любой взрослый человек с головой на плечах, – прощупает его статус. Об этом еще писал Экзюпери: взрослых интересуют цифры. Вы узнаете о его работе, прикинете оклад и возможный метраж, а за ним – наличие машины, литраж, гараж, войдете в раж – и чуть ли не запишете номер страховки.
А сути человека так и не уловите.
У этого самого Полуэкта, возможно, прямо за его метражом (вы даже не поинтересуетесь, квартира это или частный дом) растет прекрасный сад, повторяющий Семирамидин в миниатюре. И создал он его буквально своими руками, возя на мотоцикле удобрения целыми мешками. Не на машине, как вы сначала подумали, а на байке.
Или другой пример, более близкий мне. Вы капитан крупного контейнеровоза, стоите вместе с лоцманом на крыле мостика и сообщаете по рации неожиданную информацию: «Первым подаем шпринг». Для справки: в девяноста процентах случаев первым подается шпринг.
А в это самое время разгорается один из прекраснейших закатов за всю историю человечества. Но вы даже секунды себе не даете просто взглянуть на него и насладиться. Все мысли только о работе. Даже если до причала чесать еще десять минут, а по носу и корме не стоят никакие суда, внимание только на приборы и вызывающего смутные сомнения лоцмана.
Жизнь порой требует скрупулезного внимания к деталям. Но если только набрасывать мазки, не оценивая полотно на расстоянии, можно изобразить совсем не ту приятную картину, что возникла в воображении. Окажется, что и цвета подобраны неверно, и вместо нежного заката над рекой вы написали жутковатый автопортрет с той самой злорадной улыбкой, которая все чаще рвется изнутри.
Чтобы такого не случилось, иногда нужно расфокусировать взгляд и увидеть суть.
Перед вами не причал-двадцать метров между пушками-на развороте течение справа-флаг помечает положение надстройки – а просто закат, утопающий в только что зажженном свете.
Пока вы замечаете красоту, она остается в вас самих.
Если только движок не отказывает в самый важный момент.
– Подаем концы внимательно и быстро, – предупредил капитан по рации. – Мы сейчас идем без машины.
Прибытие в китайский порт Яншань ознаменовалось прекрасным событием, о котором давно предупреждал стармех. Работающий на реверсах двигатель потратил все запасы воздуха и больше не мог завестись. К судну экстренно подкатил третий буксир для страховки, и вся ответственность за спокойную швартовку легла на плечи вахтенных помощников.