Второй Беличий Песок
Шрифт:
– Тогда есть предложение поставить в Сушнячихе, - цокнул Ратыш, - Она на самой горе, и там постоянно будет кто-нибудь из наших, чтобы забраться и послушать. Как оно?
Расслушав, грызи сошлись, что оно сойдёт - тем более что планировалась не колокольня, а всего-то высокий столб из скрученных вместе брёвен, с "гнездом" наверху для слушателей. Такая вышка торчала над лесом от силы шагов на десять, но позволяла заметить дым на вполне достаточном расстоянии - собственно, дальше уже не разглядишь из-за дымки и рельефа. Ходившие за дровами бригады трясов заодно зашли в посёлок и быстро вкорячили уцокнутое сооружение - как показал обзор оттуда, действительно намордствует
Макузь и Ситрик сами испытали, что такое сидеть в гнезде, когда шквальный ветер раскачивает вышку туда-сюда, и кажется, что вот-вот произойдёт событие. Проходивши в Сушнячиху принимать очередную партию груза, пуши попали в сильную грозу, и поскольку вышка была рядом - воспользовались оной. При этом, само собой, хвосты находились в гнезде наверху только до и после активной фазы грозы с молниями, потому как удар оной в высокую мачту был более чем вероятен. Верхушки елей и берёз склонялись под мощным ветром, летела листва и семечки, а потом в воздух выбросило целые тучи пыльцы, отчего облака окрасились насыщено зелёным. Грызи, следившие за этим с площадки возле водяной башни, зачихали от того, что в нос попала эта самая пыльца.
– Как завернуло!
– цокнула Ситрик сквозь шум ветра, - Как бы деревья не попадали.
– Да он не особо сильный!
– проорал в ответ Макузь, - Просто пыль подняло, вот и кажется.
Вслед за зелёными тучами поднятой пыльцы на лес обрушился летний ливень - кусками, настолько резко очерченными, что грызи слышали, как лупит струями дождя в сорока шагах от них, в то время как на уши только слегка капало! Пуши спрятались под навес, и вовремя - пачка ливня грохнула по Сушнячихе, как будто выплеснули таз с водой - вымокло всё и враз, с деревьев лило потоками капель, а с крыши вообще хлестало, как из трубы. С истошным визгом между грызями забился кабанчик, оказавшийся на открытом месте; пушные хвосты успокоили его, так что животное хрюкнуло и задремало.
Ситрик и Макузь сидели вокруг кабана и пырились на светлеющее после дождя небо. Бывшие тяжело синими тучи всё более истончались, летели белые и золотые облачка, подсвеченные солнцем, что выслушило как минимум идеально. Оба грызя подумали о том, что для счастья нужно исчезающе мало чего. По лужам падали остаточные капли, настолько большие, что при падении они издавали не "бульк", а "бултых". Вдобавок ко всему этому великолепию тучи совсем разошлись, и лес озарился ярким солнечным светом. Эту штуку грызи тоже хорошо знали: стоит подумать, что в Мире идеально, как становится ещё лучше. На основную дорогу, залитую теперь почти по колено, с гоготанием приводнились два гуся, потрясли гузками и стали вальяжно плавать, полоща жирные бока.
– В пушнину, - заметил Макузь, наподдавая ногой прозрачную воду в луже.
– Ну ты ещё поваляйся, как грызунёнок, - засмеялась Ситрик.
– Это мысль, - согласился грызь, - Только почему как грызунёнок? Те по своему, а йа по своему!
Разбежавшись, Макузь проскользил по мокрой траве и въехал в лужу, подняв фонтаны брызг. Само собой он вымок по уши, но при имевшейся погоде это было делом трёх килоцоков, высохнет как миленькое. Ситрик сначала только хохотала и фыркала, но наслушавшись, сама пробежалась по лужам на дороге и завершила забег в канаве, нынче полной до краёв, так что туда можно было сигать.
– В Щенкове есть дождевой канал, - цокнула белка, выжимая воду из ушных раковин, - Только он старый и потому по большей части зарос, а кое-где и зарыли.
– Дождевой канал?
– повёл ухом Макузь.
– Угу. Такая же канава, выложенная по дну прессоваными плитками глины. После сильных дождей её наполняло водой, и можно было таскать по ней баржи с грузом, чем-нибудь тяжёлым, брёвна для строительства, камни, и тому подобное. Потом, когда появились паровики, это уже стало не так нужно.
– А почему после дождей?
– не вгрыз грызь.
– Потому что канал значительно выше уровня реки, да и далеко от неё, - пояснила Ситрик, - Так что вода там может взяться только от стока со склонов холмов, и через десять-пятнадцать дней неизбежно уходит в грунт, неслушая на глиняную изоляцию.
– Мда... Но всё-таки грызи докумекали, как перевозить много груза, не вылезая из шкуры.
По крайней мере, ослушавшись вокруг и удостоверившись, что всё - мокрое, пуши пришли к мнению о том, что пожара нынче не будет ни разу, хоть двадцать молний ударь. Шлёндая босыми лапами по оставшимся тёплым лужам, они пошли куда и собирались - забирать предметы для стройки.
– Подгрызает вот что, - бубнил Макузь, - Ну, услышать-то дым можно издалека, килошагов за пять - так весь лес покрыт вышками, что в пух. Но добежать-то дотудова - это несколько килоцоков, а при суши за килоцок разгорится уже в полный рост.
– Да, это мимо пуха, - задумалась Ситрик, - Но вообще мне кажется это редко, чтобы молнии без дождя?
– Редко не редко, но если примерно в такой обстановке случится огненная буря, выгорит весь околоток.
Ситрик вспушилась, потому как понимала, что это не шутки - выгорит и не поморщится. Сама она никогда не слыхала даже небольшого лесного пожара, ибо пуши ликвидировали их в зародыше, но знала из рассказов, что огненная буря - это закатай гусь вату и помилуй хвост. Когда высушенный жарой лес вспыхивает, как хворост, а вдобавок пламя раздувается сильным ветром - огонь распространяется с огромной скоростью и переходит даже широкие реки, не то что просеки. В областях на востоке были известны громадные гари, откуда сейчас возили уголь и большое количество чая, который лучше всего и растёт на гарях.
– Мне кажется, тут ничего не сделать, - цокнула грызуниха, - С нашими силами.
– Пожалуй что да, - почесал уши Макузь, - Но это повод не успокаиваться, а искать пути для.
Грызи так делали всю дорогу, и это постоянно попадало в пух - в частности, не успокоившись вытапливанием смолы из поленьев, они сейчас лезли в болото выковыривать тар.
Сушь в околотке продолжалась до самой осени, если не цокнуть что до зимы, и грызи не слезали с усиленного противопожарного режима. Как цокалось по ушам, возле самого цокалища затушили очаг, возникший от попадания молнии, а на краю болот прорыли канаву, отрезая от леса залежи торфа, каковые при высушивании могли загораться изнутри самопроизвольно; в остальном всё прошло хрурополучно, что вызвало возвратно-поступательные движения ушных раковин, свидетельствовавшие о годовании.
Макузю же, как одному из основных кашеваров, стоило задуматься над пробными запусками основного оборудования платформы, потому как там всё было почти готово, забивали последние заклёпки и закручивали гайки. И после оставалось ещё выше ушей чего сделать по мелочам, но главное, что оборудование стояло на месте и могло чуть ли не начинать качать тар. Это было важно, потому как напилить досок или тем более брёвен для навесов и настилов можно прямо тут, а вот достать второй паровой котёл без вопросов точно не удастся. Грызи собрались возле означенного агрегата, ослушали его и убедились, что это котёл - после чего перешли к более сложным вопросам.