Второй Договор. Привести в исполнение
Шрифт:
— Мы не готовы говорить о столь высоких… — начал было Разумов.
— Ты пытаешься лгать мне? — прошипел я, делая ударение на последнее слово в этой фразе. Не буду упоминать уже о стандартных методах воздействия в виду сгустившихся сумерек и моих бездонных серых глазах с немногочисленными вкраплениями алых точек.
Как же меня бесят эти попытки лжи и увиливаний. Вы зачем пришли сюда, прикрываясь столь громким словом, как «переговоры»? Причем мне и в головах ничьих копаться не надо, чтобы понять, что вы способны вынести то решение, на которое потом будут опираться все остальные
— Давайте не будем горячиться, Илья неправильно выразился, — махнул рукой Веня, пытаясь разогнать сгустившуюся темноту.
Пришлось слегка напрячься, чтобы этого не допустить. Нет уж, все должно идти так, как я хочу. Сумерки будут отступать медленно, оставаясь в дальних углах кабинета таким образом, чтобы глаза людишек постоянно на натыкались на бурлящую тьму. Она должна напоминать им, кого они пытаются разозлить и обдурить…
— Хорошо, я слушаю, — откинулся я на спинку стула, делая вид, что расслабился и выгнал злость из своего разума.
— Нам все понятно, но…
Слово взял Вениамин и я отчетливо вспомнил, почему испытываю к нему столь неприкрытое отвращение. Говорил он минут двадцать, не меньше, но не сказал вообще ничего, что меняло бы дело хоть как-то. Такое чувство, словно он переливает из пустого в порожнее, пытаясь запутать нас в обилии различных терминов, обращаясь к каким-то датам, которые вообще никакого отношения к нынешней ситуации не имеют, вспоминая, сколько поколений его предков жили в Москве. Зачем ты мне это рассказываешь, я общался с твоим родственником веке в двенадцатом, там и в помине не было такого словоблудия, откуда это взялось?
В конце концов даже Моу умудрился поплыть, будучи не в силах связать всю эту речь воедино. Я отчетливо ощутил, как в его голове появилась мысль «надо выпить», после чего он прекратил любые попытки вникнуть в тот бред, что нес Вениамин.
—…так что могу вас заверить, что наши требования ничуть не менее оправданы, чем то, что хотите вы. Но, к сожалению, ситуация складывается таким образом…
В своих мечтах эльф откупоривал уже третью бутылку виски и пил её прямо с горлышка, не задумываясь о закуске. Я вполне его понимаю и могу ответственно заявить, что мне это тоже надоело.
— У тебя три минуты на то, чтобы закончить свою речь, добавив в неё хотя бы немного реальных факторов. Не забудь и про вашу позицию заявить, — улыбнулся я, перебивая Вениамина на несколько секунд. Он аж вздрогнул, вглядевшись в мои глаза и ощутив весь спектр моих эмоций, направленных в данный момент в его сторону.
— Мы не можем согласиться с тем, что вы требуете. Рискуем потерять лицо перед нашими прихожанами и гражданами. Надо выработать более-менее адекватную позицию, учитывая все возможные компромиссы.
Вы только взгляните, стоило мне попросить добавить немного конкретики, как из его слов пропала вся ересь. Сколько там, десятка три-четыре слов, после чего все стало понятно?
— И что же вы предлагаете? — спросил Моу, который наконец-то вынырнул из своих мыслей. Не уверен, кстати, на какой бутылке, вроде он планировал уже шестую прикончить…
— Обязательная регистрация всей нелюди и нечисти.
Зашибись, мы вернулись к тому, с чего начали.
— В первом пункте проблем не вижу, контроль и так ведется нашей организацией. Мы согласны работать с правоохранительными органами в этом плане. Руководящие должности… Странно, как так вышло, что этой страной управляют одни только люди без нашего малейшего участия? Всё остальное — мусор. Сейчас в Москве скрывается около трех десятков последователей темного бога, чьи подопечные и начали всю эту канитель по миру. Вы хотите, чтобы мы перестали их искать и всучили полный им полный карт-бланш? Это будет тотальным фиаско. Хотите организовать резервации? С ума сошли, я могу перечислить вам десятки, если не сотни исторических факторов, которые укажут на то, что это приведет к пагубным последствиям, — спокойно ответил я.
— Как видите — мы согласны на два из четырех пунктов. Звучит так, словно мы отыскали здоровый компромисс, верно? — продолжил Моу, едва я замолчал.
Люди и Разумов думали, не произнося ни слова, прокручивая в своих головах наши слова. Физически ощущалось, насколько им это тяжело, громко скрипят шестерёнки в их мозгах. Только Вениамин мог похвастаться тем, что я не способен быстро прочитать мысли. Его бог неплохо защитил разум своего подопечного, мне пришлось бы слегка повозиться, прежде чем получилось бы взломать эту защиту…
— Нам нужно обсудить это. Предлагаю перерыв на двадцать минут, — выдавил из себя Веня.
— Идет, — тут же сориентировался Моу, посылая в мою сторону успокаивающие мысли. Почувствовал, блин, что я опять планирую надавить на этих дурней, чтобы быстрее закончить весь этот фарс…
— Не перегибай палку, не дай им окончательно потерять лицо хотя бы перед собой, — пояснил он своё действие, едва люди вышли из конторы на улицу.
— Постараюсь… — протянул я, осознавая, что он реально прав.
«Клятая зима, скорее бы весна», в тысячный раз подумал я, выглядывая в окно и морщась при виде многочисленных сугробов. Сколько лет живу, так и не получилось компенсировать воздействие эмоционального фона на самого себя. Уже и сдался пробовать это контролировать, осознал, что подобное тупо невозможно. Скольких проблем получилось бы избежать, если бы не многочисленные импульсивные решения и действия, которые попросту нереально остановить.
Сейчас, например, безумно хотелось запульнуть чем-нибудь смертоносным в спину уходящих переговорщиков, после чего разобрать на запчасти всю военную технику, скопившуюся вокруг моей конторы, собрать всё вооружение и создать из него один большой шар, который необходимо водрузить в центр перекрестка неподалеку от нас и назвать «Памятником глупости человечества». Держусь, однако, не допускаю таких радикальных мер, это уже можно себе в актив занести.