Второй Фонд
Шрифт:
— Но ведь ты говоришь, что они искренне думали освободить ее. Откровенно говоря, ты меня немного утомил, Антор. Заканчивай, я хочу пойти спать.
— Я скоро закончу. — Антор достал из внутреннего кармана небольшую пачку фотозаписей. Это были знакомые кривые энцефалографа.
— Мыслительные волны Дирижа, — небрежно сказал Антор, — взятые, когда он вернулся.
Даже невооруженному глазу Дарелла все было совершенно очевидно, и лицо посерело, когда он поднял его.
— Его контролируют.
— Именно. Он позволил Аркадии
— Даже после того, когда он узнал, что она едет на Трантор, а не на Терминус.
Антор пожал плечами:
— Его направили, чтобы он позволил ей уйти. У него не было возможности изменить это. Вы понимаете, он был только инструментом. И все-таки Аркадия последовала наименее вероятным путем, и, наверное, в безопасности. Или, по крайней мере, в безопасности на то время, пока Второй Фонд не изменит планы, чтобы принять во внимание это измененное положение вещей…
Он остановился. На видео замерцал небольшой сигнальный огонек. В частной сети это означало экстренные новости. Дарелл тоже увидел это и по долголетней привычке механическим движением включил видео. Они прервались на середине предложения, но еще до его завершения узнали, что «Хобер Мэллоу» или его обломки были найдены и что впервые за полвека Фонд опять был в состоянии войны.
Антор крепко сжал зубы.
— Хорошо, док, вы все слышали. Калган атаковал, а Калган под контролем Второго Фонда. Вы последуете примеру вашей дочери и поедете на Трантор?
— Нет. Я буду рисковать здесь.
— Доктор Дарелл, вы не так умны, как ваша дочь. Интересно, насколько вам можно доверять. — Он задержал на мгновение долгий, спокойный взгляд на Дарелле, а потом, не сказав ни слова, ушел.
И оставил Дарелла в сомнении и почти в отчаянии.
По забытому видео показывали мешанину из захватывающих кадров и звуков, возбужденно, в деталях описывая первый час войны между Калганом и Фондом.
17. Война
Мэр Фонда тщетно пригладил щетину волос, обрамляющих череп, и вздохнул.
— Потерянные годы, неиспользованные возможности. Я никого не обвиняю, доктор Дарелл, но мы заслуживаем поражения.
Дарелл спокойно сказал:
— Я не вижу причин для отсутствия уверенности в событиях, сэр.
— Отсутствие уверенности! Отсутствие уверенности! Клянусь Галактикой, доктор Дарелл, на чем может быть основано другое отношение? Идите сюда…
Он полуподвел, полуподтолкнул Дарелла к прозрачному яйцу, грациозно установленному на крошечном силовом поле подставки. От прикосновения руки Мэра оно осветилось внутри, точная трехмерная модель двойной галактической спирали.
— В желтом цвете, — взволнованно сказал Мэр, — у нас район Космоса, находящийся под контролем Фонда, в красном — под контролем Калгана.
То, что увидел Дарелл, был красный круг, находящийся внутри вытянутого желтого кулака, который окружал его со всех сторон, кроме направления к центру Галактики.
— Галактография, — сказал Мэр, — наш самый большой враг. Наши адмиралы не делали секретов из нашей почти беспомощной стратегической позиции. Заметьте. У врага есть внутренние линии связи. Он сконцентрирован, может встретить нас со всех сторон с одинаковой легкостью. Он может защитить себя при минимуме сил.
Мы растянуты. Среднее расстояние между населенными системами внутри Фонда почти в три раза больше, чем внутри Калгана Например, чтобы добраться от Сантанни до Локриса, нужно проделай путешествие в двадцать пять сотен парсеков, но только восемыхл парсеков для них, если мы остаемся внутри наших соответствующих территорий…
Дарелл сказал:
— Я все это понимаю, сэр.
— Но вы не понимаете, что это может означать поражение.
— Есть нечто большее, чем расстояние, в войне. Я говорю, мы не можем проиграть. Это совершенно невозможно.
— Но почему вы так говорите?
— Потому что у меня есть собственное толкование Плана Селдона.
— О, — губы Мэра скривились, и он хлопнул сомкнутыми за спиной руками, — так вы тоже полагаетесь на мистическую помощь Второй Фонда?
— Нет. Только на помощь неизбежности… и на смелость и настойчивость.
И все-таки, даже будучи твердо убежденным, он думал…
Что, если…
Допустим… Что, если Антор прав, и Калган стал непосредственным инструментом психических колдунов. Что, если их целью было нанести поражение и разрушить Фонд. Нет! В этом не было смысла!
И все-таки…
Он горько улыбнулся. Всегда одно и то же. Всегда всматриваться и всматриваться через глухой гранит, который для врага так прозрачен.
Ту же галактографическую истину ситуации заметил Стеттин.
Правитель Калгана стоял перед близнецом галактической модели которую рассматривали Мэр и Дарелл. Если не считать того, что там где Мэр хмурился, Стеттин улыбался.
Адмиральская форма внушительно сверкала на его массивной фигуре. Темно-красная лента Ордена Мула, которым его наградил прежний Первый Гражданин, шесть месяцев спустя смещенный им не без насилия, охватывала по диагонали его грудь от правого плеча к талии. Серебряная Звезда с Двойными Кометами и Шпагами сверкала бриллиантами на его левом плече.
Он обратился к шестерым из своего генерального штаба, чьи формы были только чуть менее напыщенными, чем его собственная, и к своему Первому Министру, худому и седому, — темная паутина, потерявшаяся в блеске.
Стеттин сказал:
— Думаю, что решения ясны. Мы можем ждать. Для них каждый день промедления будет еще одним ударом по моральному состоянию. Если они попытаются защитить все части своего государства, они растянутся, и мы Сможем прорваться двумя одновременными ударами здесь и здесь.