Второй горизонт
Шрифт:
Тех, кто забрался в кузовы, расстреливали там же, скопом, по двое солдат возле каждого фургона. Остальные же рассредоточились, успев окружить толпу, и палили по всем без разбора. Выйдя из секундного оцепенения, Эстер машинально пригнулась и зажала уши руками, будучи не в силах выносить сплетение жутких криков и оглушительной пальбы. Мальчишка же всего на мгновение выпал из поля ее зрения и исчез. Рид лихорадочно заскользила взглядом по разбегавшейся толпе, пытаясь выцепить фигуру ребенка, но тщетно.
А затем, почти не разбирая дороги под ногами, она убежала прочь…
Миновав арку, Эстер оказалась во дворе дома и осмотрелась. В противоположном углу находилась вторая пара решетчатых ворот, выходивших на нужную ей улицу, что вела прямиком к ветклинике. С Калебом или без – менять свой маршрут Эстер категорически отказалась, не имея к тому же достойной альтернативы.
Выстрелов по-прежнему слышно не было. Вполне вероятно, что зачистка рыскала сейчас внутри опустевшего здания, еще недавно служившего для Эстер укрытием. Мысли о судьбе Калеба Джонса она пресекала, не давая тем развиться в очередной виток сожалений.
За всей суматохой и побегом от ликвидаторов Эстер лишь сейчас ощутила, что мочевой пузырь полон под завязку.
– Зараза!
Юркнув в первую попавшуюся парадную, Рид начала одна за другой дергать входные двери квартир – многие сбегали, не заботясь о том, что оставляли позади.
Удача подвернулась лишь на третьем этаже, когда Эстер готова была плюнуть на остатки никому не нужного приличия и достоинства и присесть прямо посреди лестничного пролета.
Квартира была небольшой, и туалет располагался практически возле входа. Эстер наспех стянула джинсы с бельем и плюхнулась на унитаз, печально усмехнувшись – за две недели даже чистый туалет увидеть считалось за счастье.
Закончив, Эстер заглянула в ванную комнату – вдруг повезет.
Пустая.
Еще бы, вряд ли так уж много человек встретили чертов апокалипсис, купаясь в пенной ванной. Зато на полке перед зеркалом и по краю идеально белой ванны стояла целая обойма женских мелочей: дезодоранты, шампуни, гели, тоники, помады, тампоны, косметика и пара тюбиков зубной пасты. Закинув самое необходимое в рюкзак, Эстер нашла кухню, пошарила по ящикам в поисках пригодной еды и воды, чтобы пополнить немногочисленные запасы.
Запах гнили облаком окутал Эстер, едва та открыла дверцу холодильника. Фрукты покрылись плесенью, сыр вонял так, что у нее заслезились глаза, а ветчина плавала в мерзкого вида жидкой каше, отчего Рид непроизвольно передернуло. Однако в самом низу она наткнулась на банки с консервами. Судя по надписи, внутри под томатным соусом томился тунец весьма пригодный к употреблению.
Желудок призывно заурчал от мысли о еде и отчасти затуманил неугасавшую тревогу.
– Твою ж… – выругалась она и засунула в рот указательный палец, который умудрилась поцарапать о неаккуратный край консервной банки. Ранка оказалась неглубокой и быстро прекратила кровоточить.
Уплетая тунца на ходу, Эстер решила быстро осмотреть оставшуюся часть квартиры. Единственная комната служила бывшей хозяйке и спальней и гостиной. Диван был заправлен, но у его подножия стояли тапочки, а на сиденье в тарелке лежал давно пожухший салат.
Повезло, что не труп. Впечатления от подобного опыта до сих пор отзывались рвотными спазмами.
… Это случилось на четвертый день после катастрофы. Остатки выживших глубоко затаились – весть о зачистке разлетелась молниеносно.
Теперь днем улицы осаждали ликвидаторы, ночью же власть переходила к порченым. Тогда у последних еще не было названия, а Эстер не знала о существовании Калеба Джонса.
Без еды, с одной лишь початой бутылкой воды в рюкзаке Эстер Рид всю ночь напролет сидела в какой-то книжной лавчонке на первом этаже незнакомого дома. Перед глазами расплывчатой чередой кадров проносилась стрельба, окровавленные мертвые тела, насекомообразные лица солдат, но чаще всего зареванное лицо напуганного мальчишки – его, в отличие от всего остального, Рид помнила до отвращения ясно.
– Ты ничего ему не должна! – неожиданно даже для себя самой выкрикнула Эстер, размазывая по щекам соленые слезы вперемешку с капающей из носа влагой и холодным потом. Казалось, ее знобит, не переставая, с той самой минуты, как она сбежала от бойни.
– Не должна… – теперь уже совсем тихо проскулила и уткнулась мокрым носом в дрожащие ладони, зарыдав навзрыд.
В какой момент отрубилась, Эстер не помнила. Проснуться заставил шум, доносившийся снаружи.
Выстрелы и звук мотора, работающего вхолостую. Значит, зачистка уже в доме.
Вынюхивают.
Идут по следу.
Эстер подскочила и побежала к задней двери. Солнечный свет неприятно резанул по глазам, зато ликвидаторов на горизонте видно не было. Не колеблясь, Эстер рванула вперед, отчаянно стараясь не думать, что в любую секунду ее стремительное движение может в одночасье прервать крохотная пуля. Не ведая, куда бежит, Эстер, однако, не останавливалась, пока легкие практически не загорелись.
Сколько улиц и домов пронеслось мимо – одному Богу известно, но главное, что звуки стрельбы больше не доносились до ее ушей. Маячить на виду было слишком опасно, и Эстер забежала в первый попавшийся дом, стараясь отдышаться. Легкие жгло, горло саднило, а мышцы ног будто превратились в вату. По привычке нажав кнопку вызова лифта, Эстер чертыхнулась, когда с болью вспомнила, что электричество и водоснабжение отключили два дня назад.
Поднявшись по лестнице, сколько смогла, Эстер остановилась, заметив приоткрытую дверь и вошла.