Второй Грааль
Шрифт:
53
В понедельник утром, ровно к началу смены, Рейхан Абдалла переступила порог лаборатории. Она еще не оправилась от путешествия в Париж и вчерашней поездки автобусом из Джидды в Аль-Кудс, но не раскаивалась ни в чем. Она даже почувствовала себя исключительно находчивой и инициативной. Встреча с Ларой и Эмметом ее окрылила.
Выполнив обычные утренние дела, она решила навестить Энтони Нангалу, чтобы сообщить ему, что успешно справилась с порученной миссией. Однако его кровать в комнате отсутствовала.
Не
— Мадемуазель Абдалла?
Она повернулась и оказалась лицом к лицу с мужчиной, которого никогда до этого не видела, но который почему-то показался ей знакомым.
— Мое имя — Леклерк, — сказал он. — Матс Леклерк. Мы еще не имели удовольствия познакомиться.
Он протянул ей руку, но при этом вовсе не казался любезным.
— Во дворце я отвечаю за безопасность. Не будете ли вы так любезны, последовать за мной в офис доктора Гольдмана?
Это был не вопрос, а приказ. Рейхан почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.
— Само собой, разумеется, — сказала она и постаралась скрыть страх.
Чего хотел от нее доктор Гольдман? И почему послал за ней ответственного за безопасность, а не одного из своих ассистентов, как обычно?
Вопрос разъяснился уже через несколько минут.
— Очень приятно вас снова видеть, Рейхан, — сказал доктор Гольдман, как только она вошла в офис вслед за Леклерком. Поднявшись из-за письменного стола, он подошел к ней и поприветствовал, слегка кивнув. При этом на лице не отразилось никаких эмоций. — Как прошел ваш уик-энд?
— Прекрасно, — ответила она и нерешительно улыбнулась. — Слишком быстро пролетел, как всегда.
Гольдман оставался серьезным.
— Я слышал, что вы были в Париже.
— Откуда вы знаете?
Гольдман покосился на Леклерка.
— Я попросил его немного за вами понаблюдать, — объяснил он. — В пятницу вы выглядели довольно-таки усталой. К тому же этот шок от нового способа добычи свежих натальных клеток… Я хотел убедиться, что с вами все в порядке.
Ей стало ясно, что Гольдман по-прежнему ей не доверяет. И хотя Рейхан надеялась, что ее благоразумное поведение несколько успокоило его, она предполагала, что за ней может быть установлена слежка.
— Я знаю, что в Париже вы встретились с женщиной, и меня интересует, кто она, — сказал Гольдман, нахмурив брови. — Вообще меня интересует, что вы делали в Париже.
Рейхан кивнула. На случай, если бы ей пришлось оправдываться, она уже подготовила заранее одну историю.
— Вы правы, — ответила она доктору Гольдману. — Несмотря на то что почти все последние двенадцать месяцев я провела исключительно в постели, в настоящее время я чувствую себя не очень хорошо. Я чувствую, как понемногу, с каждым днем иссякают мои силы.
Слезы навернулись ей на глаза. Даже не пришлось притворяться.
— В пятницу я подслушала часть вашего разговора с шейхом Ассадом, — призналась она. — Вы говорили о том, что моя болезнь не поддается вашей
— А та женщина в музее?
— Случайное знакомство. Я ее не знала. Она заинтересовалась одной из картин, и по этому поводу у нас завязалась беседа.
Леклерк и доктор Гольдман хотели знать подробности, и Рейхан пришлось безбожно врать дальше. Что женщина — искусствовед. Что из Парижа она собиралась отправиться в Мекку с промежуточной остановкой в Джидде. И о том, что она пригласила Рейхан выпить чашечку кофе в отеле.
Так продолжалось довольно долго. На каждый вопрос Рейхан давала уверенный ответ. Наконец оба мужчины, кажется, остались довольны.
— Пожалуйста, извините меня, — сказал доктор Гольдман, пожимая ей в конце беседы руку и явно стараясь снова расположить ее к себе. — Я должен был больше вам доверять. Но груз ответственности — нелегкая ноша.
— Вы не должны просить у меня прощения.
— Должен. Еще и потому, что дал вам напрасные надежды на выздоровление. Вероятность того, что моя терапия вам поможет, в действительности весьма незначительна. Тем не менее шанс есть. — Он твердо посмотрел ей в глаза. — Чтобы доказать серьезность моих слов, я предлагаю вам одной из первых пройти курс лечения. Что вы на это скажете?
Рейхан энергично затрясла головой, даже отступила на шаг, но Гольдман держал ее за руку.
— Что вы теряете? — Он говорил так убедительно, что его слова проникали до глубины души Рейхан. — История медицины изобилует случайными успехами. Никто не может с уверенностью сказать, как на ваш организм подействует терапия. Я тоже не могу. Но даже в худшем случае она вам не повредит. Вы можете только выиграть.
Его слова музыкой звучали в ее ушах. Симфония. Сладкий соблазн. Но когда Рейхан представила, что другие люди должны умереть, чтобы дать ей шанс на продление жизни, решение далось ей легко.
Кажется, Гольдман предвидел такой ответ, но, не желая довольствоваться им, одарил ее гипнотическим взглядом.
— По крайней мере, поразмыслите над моим предложением. Этим вы сделаете одолжение не только себе и своей семье, но и мне. Вы нравитесьмне.
Итак, он сказал это. Рейхан не знала, как ей реагировать. Прежде она относилась к этому мужчине с уважением. Но теперь, узнав его настоящее лицо, испытывала к нему лишь отвращение.
— Почему вы колеблетесь? — допытывался Гольдман. — Вы боитесь процедур? Напрасно, вы будете в хорошем обществе. Кроме Леклерка, шейха Ассада и трех других участников нашего проекта, я тоже собираюсь подвергнуться этой терапии. Начинаем уже завтра утром. Первый цикл назначен на восемь утра. Сразу после этого мы начинаем второй цикл. Так что спокойно все обдумайте. Если вы сегодня до вечера сообщите о своем решении, у нас еще будет достаточно времени для подготовки.