Второй мир
Шрифт:
Он слез с нее, сдвинул ей ноги и встал на колени за спиной Джеки. Вошел в нее сзади, и они оба ожили. Ощущение было ошеломляющим. Никогда еще у него не было такого секса! Эмоции, подхлестываемые наркотиком, путались, но вскоре, несмотря на калейдоскоп, проносящийся перед глазами, он почувствовал полную ясность сознания. По его телу словно пустили электрический ток.
— Не кончай, подожди, — услышал он голос Клер. Пока он обхаживал Джеки, она ласкала его сзади. — Не кончай. Не надо, малыш. Мой маленький Тедди.
Он знал, что продержится сколько угодно. Ему поможет наркотик. Он превратился в полового гиганта… И каждая ласка, каждая фрикция оставляла ощущение шаровой молнии.
— А теперь меня! — крикнула Клер, перекатываясь на спину.
— Да, да, трахни ее! — взвизгнула Джеки.
— Я не могу остановиться, — ответил он.
Джеки отпрянула и упала на кровать; он вышел из нее.
— Теперь ее очередь. Трахни ее! — потребовала она.
Он развернулся к Клер и раздвинул ей ноги.
— Я люблю тебя! — закричала она. — Я всегда любила только тебя. Дай мне то, что ты только что дал Джеки. Пожалуйста… Прошу тебя!
Он старался, он очень старался, но никак не мог войти в нее. Он толкался сильнее, но не мог найти той щели, того отверстия… ничего. Он просунул руку ей между ног… и нащупал пенис. Почувствовал мягкость яичек — не своих, ее! Он резко опустил голову.
Клер, по-прежнему красивая и нежная, по-прежнему с грудью, волосами и губами, которые он так любил, в самом важном месте превратилась в мужчину.
— Разве ты больше не любишь меня? — промурлыкала она. Вдруг она расхохоталась — грубо, хрипло — и оттолкнула его.
Сзади пронзительно закричала Джеки.
— Я же велела тебе трахнуть ее! — визжала она. — Трахни ее! Сделай ее!
Он скатился с кровати и упал навзничь на пол. Подруги на кровати обнялись; Джеки встала на колени и взяла в рот новый пенис Клер. Клер со стоном откинулась на спину; Джеки умело обрабатывала ее.
Диксон с трудом поднялся на ноги, не сводя взгляда с двух женщин. То, что он видел, завораживало его. Глядя на них, он неожиданно разрыдался. Утраченная юность! Утраченные мечты! Все пропало в киберпространстве!
Он всхлипнул, обнял себя руками и снова зарыдал. Он плакал и никак не мог остановиться. Наркотик усиливал его досаду, превращал стыд и беспомощность в депрессию, которая все больше сгущалась. Рыдания раздирали душу; он чувствовал, как они вскипают внутри — безудержные, волна за волной, волна за волной… Волны отчаяния. В комнате стемнело; с кровати доносились все более страстные стоны и крики.
Действие наркотика прошло так же быстро, как началось. Снова стало светло. Он по-прежнему находился в комнате, но никакой Джеки на кровати не было, только милая Клер. Она лежала голая на смятой постели; из глаза вытекала тонкая струйка крови и ползла по левой щеке. Постель начала окрашиваться кровью; по простыне расплывалось огромное бурое пятно.
Он встал; лицо распухло от слез, глаза жгло.
— На твоем месте я бы оделся, — холодно и сухо произнес Голос. Оказывается, он все время стоял на пороге.
Диксон потянулся за одеждой, поволок ее к себе по полу и начал торопливо одеваться. Ему стало ужасно стыдно оттого, что его видели в таком состоянии. Когда он, наконец, оделся, то подошел к двери.
— Зачем ты это сделал? — спросил он.
— Я всего лишь отпер твой разум. То есть не я отпер, а наркотик. А ты… надеюсь, теперь ты понимаешь, какой ты извращенец?
— Зачем ей понадобилось умирать?
— Почему бы и нет? Что, Тедди, не очень-то приятно увидеть себя таким, какой ты есть на самом деле?
— Я много лет о ней не вспоминал.
Дверь открылась; вошел официант.
— Других пожеланий не будет? — спросил он у Голоса.
Голос покачал головой.
— Девятьсот шестьдесят два доллара, сэр. — Официант протянул ему счет. Он ясно видел, что произошло в комнате, но делал вид, будто ничего не замечает.
— У тебя есть платежная карточка? — спросил Голос у Диксона. Когда президент кивнул, Голос протянул руку. — Пожалуйста, дай ее официанту. Надо оплатить счет.
Диксон достал свою платежную карточку и отдал Голосу. Зачем? По карте меня выследят. Меня найдут. Неужели он не понимает?
— Сейчас авторизую, сэр. — Официант вышел.
— А неплохо вернуться к своей первой любви, да? Здесь, в «Изумрудном городе», это самое обычное дело. — Дожидаясь официанта, Голос прислонился к дверному косяку.
— Где ты раздобыл ее фото? И как, скажи на милость, ты вообще про нее узнал? И комната… точно такая же… Как?
Голос пожал плечами:
— Говорю тебе, сейчас можно найти любые сведения — обо всех и обо всем. Надо только знать, где искать.
— О нас знала только Клер… то есть… никто больше не знал!
— Напрасно ты так считаешь. Нет ничего святого, как нет ничего закрытого. Я знаю даже о том, что ты занимался сексом с теткой Энни.
У Диксона отвисла челюсть. Об этом не знал никто!
— Или о том, как ты сбил ребенка и умчался с места происшествия. К счастью, юный Ник Мюррей выжил, правда, ему приходится передвигаться в инвалидной коляске. Он умный юноша. Сейчас работает с инвалидами. Ты настоящий политик, Тедди! Политики меняют жизнь людей. После встречи с тобой жизнь Ника Мюррея изменилась навсегда!
— Откуда ты?..
— Тедди, наверное, тебе стоит для начала хорошенько оглядеться кругом. Если ты, конечно, вернешься назад.
Дверь открылась; вернулся официант. Он протянул Диксону карточку:
— Вам чек нужен?
Диксон покачал головой.
— Спасибо, джентльмены. Пожалуйста, заходите, если вам снова понадобятся наши услуги. — Официант улыбнулся Диксону. — Рад встрече, мистер президент, невзирая на обстоятельства! — Он повернулся и вышел.
— Где мне искать? — спросил Диксон.