Второй потоп
Шрифт:
— Сегодня в полдень, — прошептал Стас Михаилу, стоящему позади него, — когда загонят в бараки. Они все-таки берегут нас и стараются, чтобы мы не загнулись от солнечной радиации, или загнулись, но не сразу.
Через пять минут посланные в разведку боевики вернулись и доложили, что все в порядке. Солнце уже поднялось из-за горизонта, когда всех рабов распределили по наделам. До полудня работали в поте лица, охранники наблюдали за всеми из маленьких будок, поставленных по периметру. Шансы на побег под таким присмотром были равны нулю, а то и меньше. Штырь арматуры, к которому прикреплена цепь,
В полдень все произошло точно так же, как и накануне — всех рабов отковали от их рабочих мест, снова соединили в общую цепочку и загнали в небольшой сарай. Охранник выдал воды и ушел.
Вокруг Стаса тут же собрались все заговорщики: Миша с друзьями и Аркадий с двумя мужиками. Того, что постарше, звали Сергей, седого парня — Владлен. Все были уже в курсе и единодушно согласились на побег.
— Шанс один, — прошептал Стас, — сейчас избавляемся от цепи. Аркадий, здесь есть кто-то, кто может предупредить бандитов?
Арк окинул быстрым взглядом рабов и, спустя секунду, указал на мужика, сидящего в углу отдельно от остальных. Он делал вид, что спит, но Стас мгновенно определил, что он прислушивается к разговору.
— Его нужно нейтрализовать в первую очередь и только потом снимать цепи.
Стас не стал спрашивать, почему раб может их продать, у каждого свои мотивы и они Стаса не интересовали, его заботила только жизнь людей, которые шли с ним.
— Я это сделаю, — сказал Владлен, — эта гнида меня охране заложила, когда я гвоздь нашел, а он увидел и сдал. Стас, дашь мне нож?
Секунду парень думал, потом запустил руку за спину и извлек лезвие.
— Держи! Но учти, без шума.
Владлен спрятал лезвие в ладони и, состряпав злую мину на лице, отошел от остальных, бросив на прощание:
— Да пошли вы, сволочи, куда подальше.
Он сел возле мужика и стал что-то нашептывать ему на ухо. Стас, который наблюдал за ними из-под приспущенных век, чувствовал себя не очень уютно, но пока сохранял видимое безразличие.
У мужика на роже проступила мерзкая улыбка. И тут Владлен ударил коротко, резко, без замаха, прямо в сонную артерию. Рот предателя открылся для крика, но седой парень резко повел лезвие в сторону, расширяя рану, и одновременно левой рукой с силой ударил в солнечное сплетение. И вместо предсмертного крика у него вышло только шипение выходящего воздуха. Выдернув нож и уложив мертвеца на бок, Владлен вернулся обратно. От двери должно было казаться, что человек спит. Рабы, которые тут же завалились спать, ничего не заметили, кроме двух мужиков, сидящих напротив и тихо разговаривающих. Но они сделали вид, что это их не касается.
— Хорошая работа, — похвалил Стас, — где ты так научился глотки резать?
— В армии служил! — коротко, не вдаваясь в подробности, ответил Владлен.
— Где? — тут же среагировал Миша.
— Об этом позже, — оборвал начавшийся разговор Стас, — кто хорошо стреляет?
— Я, — первым поднял руку все тот же Владлен.
— Если стреляешь ты так же, как с ножом обращаешься, то не сомневаюсь, — улыбнулся Стас, — возьмешь автомат.
— Есть, — козырнул паренек.
— Кто
— Я в тир каждую субботу ходил, — поднимая руку, сказал Богуслав, смешно коверкая слова, — но стрелял только из ружей.
— Я в милиции работал, — подал голос Сашок, — но сами понимаете — плечо.
Остальные вообще оружие в руках держали всего несколько раз.
— Хорошо, Богуслав, — решил Стас, — тебе достанется пистолет. Если охранников будет двое, автомат возьму я, а пистолет Сергей. Все, разобрались с этим? Дальше идем к воротам, охрану нужно валить, жалко, что сразу это сделать не удастся, и они успеют вызвать подкрепление. Стволы не помешают. К тому же у старшего есть рация, и она нам пригодится, когда за нами пойдет погоня. А теперь время избавиться от цепей.
— Оковы рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа, и братья меч нам отдадут, — продекламировал четко и с интонацией Аркадий. — Пушкин, — увидев заинтересованные взгляды, пояснил он, — я раньше в школе учителем русского и литературы работал.
— Хороший стих, — сказал серб, — правильный.
Замки, соединяющие цепи, были полным барахлом производства Китая. Михаил, отличавшийся хорошей физической силой, для их открытия использовал два кирпича.
— На один положить, другим прихлопнуть, — приговаривал он, открывая очередной замок.
Рабы уже проснулись и нервно наблюдали за освобождением от оков. Стас в двух словах объяснил им план побега.
— Кто хочет сдохнуть здесь, может оставаться, — произнес он громко, — захватываем оружие, валим оставшихся боевиков и деру, а дальше каждый за себя. Здесь вы все равно умрете.
— А так — убьют, — хмуро сказал парень лет семнадцати с пушком на подбородке.
— Да, убьют, — согласился Стас, — но быстро. Или ты предпочитаешь сдохнуть на этих грядках, как парень вчера? Рубленная котлета под тесаком Егора?
Все опустили головы, понимая правоту Стаса.
— Итак, шанс один, приходит охранник, нас всех выводят, покойник остается лежать. Охранник идет его проверить, вот тут мы его и валим, все ясно?
— А если их двое? — спросил тот же паренек.
— Значит одна группа валит его, вторая того, кто идет проверять.
— Тебе не кажется, что весь твой план шит белыми нитками? — заметил мужик средних лет с пустой глазницей, прикрытой повязкой из какой-то грязной тряпки.
— Да, он не идеален, но другого у нас нет, — согласился Стас. — Если вы хотите бежать, то поможете нам. В любом случае, повторяю, смерть от пули лучше, чем медленное гниение на этих грядках. Короче, мне плевать, что вы решите. Идете с нами — хорошо, нет — оставайтесь, но не мешайте. Я убью любого, кто встанет на моем пути к свободе.
— Все, время вышло, — сказал Владлен, наблюдающий за входом, они идут.
— Сколько их?
— Трое, — угрюмо отозвался парень.
— План меняется, — быстро сказал Стас, — никто не выходит, никаких отвлекающих маневров, валим первого, кто входит, завладеваем оружием, и валим остальных. Все, а теперь всем лечь, будто спите, и не подниматься, пока я не брошусь.
Владлен улегся справа от входа, Стас слева, остальные заговорщики поближе к ним. Рабы быстро расползлись по своим местам. Все, обратной дороги не было.