Второй потоп
Шрифт:
Петро вскинул автомат, наводя ствол на Степана.
— Все, мужики, баста, — скомандовал старший. — Петро, опусти ствол, и ты не дергайся, привык с рабами общаться, не понтуй, и к стволу не тянись.
Степан еще какое-то время сверлил взглядом группу, но поняв, что ему явно не успеть, опустил руку.
— Проваливайте, — бросил он, поднимая хлыст, который тут же обвил плечи одного из рабов. — А вы чего встали? Дверь закрывайте. — Те мгновенно напряглись и потянули тяжеленную дверь обратно.
Стас с группой ловцов двинулся дальше.
Стас шел и вертел головой — длинный коридор шириной метра в три, бетонные стены, старые советские плакаты по технике безопасности и действиям при ядерном взрыве. Через каждые семь метров металлическая дверь или решетка, ведущая в помещения. Несколько небольших коридоров уходили в стороны. За одной из таких решеток Стас увидел женщин. Их было около двух десятков, выглядели они довольно неплохо — чистая одежда, прическа и так далее, но парня поразили их глаза, у одних был затравленный взгляд, покорность судьбе. Таких, наверное, было в этой комнате большинство, но две девушки смотрели на отряд не так: в их глазах бушевало пламя ненависти, их взгляды прожигали дыры в охранниках Стаса, они готовы были разорвать боевиков голыми руками. Перехватив взгляд парня, старший, идущий рядом, пояснил:
— Рабыни. Их может взять любой из отряда, и они не смеют отказать. Единственное правило — на утехи отводится день, когда нельзя выходить на улицу.
Стас не понял, с чего это его пленитель так разоткровенничался, но на всякий случай кивнул. Коридор оказался длиной метров сто и заканчивался металлической дверью, рядом с которой на стуле сидел охранник и жевал сухарики.
— Командир занят, — с набитым ртом произнес он.
— Твое дело сообщить, — начал заводиться старший, — скажи, что Грин поймал чужака.
Бандит на стуле какое-то время тягался взглядами со старшим, но, поняв, что тот не отступит, достал маленькую рацию:
— Командир, пришел Грин, привел пленника. Что делать?
Какое-то время рация молчала. Наконец, из нее раздался охрипший голос:
— Пусть пять минут обождет, я скоро закончу.
— Жди, — бросил охранник, хотя все в коридоре и так слышали ответ.
— Олег, сними пока с него рюкзак, — приказал Грин.
— Лицом к стене, — скомандовал боевик, который застегивал Стасу наручники, снова уперев ствол Стасу между лопаток.
Под дулом автомата не больно покачаешь права, и Стас молча выполнил приказание. С него быстро стянули рюкзак и куртку, следом последовала разгрузка.
— Ты где так упаковался, хлопец? — глядя на богатство Стаса, спросил Петро.
— Где взял, там уже нет, — огрызнулся Стас.
— Жалко, а то мог бы откупиться, — произнес Грин. — Олег, вертай наручники в зад.
Снова у Стаса на запястьях щелкнули браслеты. В этот момент дверь распахнулась, и из нее вывалились две девки, едва стоящие на ногах, причем у одной был свежий синяк на скуле, а у второй на плече ожог, оставленный сигаретой.
— Проводи до камеры, — приказал он охраннику, потом посмотрел на группу. — Грин, заводи, кого поймал, остальные пусть в коридоре обождут.
Пока он раздавал приказы, Стас его внимательно изучал: невысокого роста, полноватый, слегка за тридцать, но уже намечается лысина, глаза холодные, костяшки сбиты. В голове парня вспыхнул огонек, он словно по книге прочитал: «Трус, поэтому неоправданно жесток, честолюбив, больше всего ценит власть, поскольку понимает, что только власть дает богатство, а не наоборот. Подчинения добивается страхом». «Откуда я это узнал?» — задал Стас себе этот вопрос, но ответа так и не получил.
— Чего замер? — заорал ему на самое ухо Грин и дал мощного пинка.
Стас просто влетел в комнату, занимаемую Главарем этой банды, и пропахал носом по полу метра два.
— А ну поднимайся, — подходя и пиная его, прорычал Грин.
Стас поднялся и осмотрелся. Скорее всего, это помещение было лучшим из всех в бомбоубежище, у стены стоял массивный стол, напротив не менее массивная кровать, над ней на гвоздях висит броник, разгрузка и автомат.
— Шагай к столу, — приказал старший группы, толкая его в спину.
Стас повиновался. Главарь шайки уже занял кожаное кресло и разглядывал парня. Молчание затягивалось.
— Кто ты? — наконец спросил он.
— Просто путник, — стараясь смотреть в пол, произнес Стас.
— А что тебе понадобилось в нашем городе?
— Я искал своих друзей.
Главарь какое-то время смотрел на него, а потом захохотал. Он смеялся долго, смех перешел в хрюканье, а затем во всхлипывание.
— Нашел? — отсмеявшись, спросил он.
Стас отрицательно помотал головой.
— Неудивительно, — подвел итог его собеседник, — после того, что случилось, никто никого найти не может, даже если они выжили. Ты видел, что стало с городом?
Стас кивнул.
— Никитка, гаденыш, постарался, — не вдаваясь в дальнейшие пояснения, произнес главарь. — Я не спрашиваю, как тебя зовут, мне это не интересно. Теперь ты раб, делать будешь, что скажут, а не то умрешь, причем довольно болезненно. Не пытайся бежать. Грин, все, что было при нем, ко мне на стол. Утром выдам премию, переоденьте этого. Шмотки у них хорошие, у меня уже есть два костюма, третий не помешает.
— Слушаюсь, — с почтением в голосе произнес старший группы и толкнул Стаса в сторону выхода. — Все, что было при парне, в кабинет Черепа. Живо, — приказал он.
— Старший, но это же трофеи, — пробовал возразить конвоир Стаса.
— Ты что, не понял? — поворачиваясь к нему, произнес Грин. — Или забыл судьбу Тощего?
Стаса втолкнули в маленькую комнатку и заставили раздеться. Взамен его одежды, которую тут же забрал Грин, Стас получил старые шлепанцы, растянутые старые спортивные штаны и застиранную до дыр майку.