Второй шанс 6
Шрифт:
Я старался точно выполнять установку тренера, и мне это, кажется, неплохо удавалось. Тогда как Квачадзе определённо нервничал, пытаясь воплотить в жизнь напутствия старшего брата, однако на взводе, в ситуации, когда нужно набирать очки, а соперник постоянно держит дистанцию, ещё и при этом удачно контратакуя, толком у него мало что получалось. На последней минуте раунда, подзуживаемый криками из своего угла, Давид пошёл на решительный штурм. Всё-таки сумел зажать меня в углу, осыпая мои корпус и голову градом ударов. Но до цели доходили единицы, то есть удара два, от силы три. А дождавшись, когда он выдохнется и
– Да! – раздался торжествующий крик из моего угла.
Правда, рефери не успел досчитать и до трёх, как Квачадзе снова был на ногах и всем своим видом демонстрировал, что готов продолжать бой. И бой продолжился, но буквально на несколько секунд, так как раздался звук гонга.
Чувствуя, как по спине стекают струйки пота, я направился в свой угол, где Грачёв сиял, как начищенный пятак.
– Ай молодца, вот это я понимаю, вот это мы с тобой показали класс, – говорил он, расшнуровывая перчатки.
– Я был настолько убедителен?
– Не то слово, Максим, не то слово… Ну, ступай.
Я пожал руки Давиду и его расстроенному старшему брату, после чего рефери вцепился пальцами в наши запястья. Что-то долго судьи совещаются, какие-то хождения, общения, переглядывания… Чего там обсуждать, если бой был выигран мною пусть и не в одну калитку, то всё равно преимущество одного боксёра над другим было заметно невооружённым глазом.
– Итак, судьи, посовещавшись, вынесли свой вердикт, – объявил судья информатор. – В этом равном бою со счётом 3:2 победа присуждается боксёру в красном углу. Таким образом, Давид Квачадзе становится трёхкратным чемпионом Советского Союза!
Последнюю фразу я уже слышал, как в тумане. И словно сквозь вату до меня доносились крики с трибун, как в каком-то странном состоянии между сном и явью я увидел, как Грачёв спрыгнул вниз и, потрясая кулаками, кинулся к судьям.
– Ты здорово дрался, извини, но это судейское решение, – услышал я голос недавнего соперника.
Давид приобнял меня, похлопав легонько по спине, а я на ватных ногах направился в свой угол. Уткнулся лбом в мягкое навершие угловой «подушки», опёршись руками на канаты, и стоял так, закрыв глаза и отрешившись от всего, пока не почувствовал, как кто-то трогает меня за плечо.
– Ты это, парень, не переживай, у тебя всё ещё впереди.
Я повернулся и посмотрел на рефери. Тот смущённо кашлянул:
– Давай, ступай в раздевалку, пора уступать ринг тяжеловесам.
Тут и Грачёв появился, злой, как чёрт, у которого из-под носа ангелы украли душу грешника.
– Ну вот же ведь… У меня нет приличных слов. Будем подавать протест на судейское решение.
Я спустился с ринга, и всё ещё толком не осознавая происходящее вокруг, в сопровождении тренера поплёлся с арены, на которой возвышался ринг. Навстречу мне попались финалисты в тяжёлом весе, Заев и следом за ним Ягубкин.
– Что, говорят, тебя засудили? – спросил Саня с сочувствием голосом.
Я
М-да, не задался день, все наши «юниорские» финалы были проиграны. Я всё же нашёл в себе силы напомнить нашим об обещанных посиделках с рыбой и пивом. Смотреть в номере в записи свой бой у меня не было никакого желания. По возвращении в пансионат мы уединились в беседке на задах. Холодное пиво разливали по выданным нам напрокат поварихой гранёным стаканам. Глядя на них, почему-то думалось больше о водке. И видно, не мне одному, так как от такого же грустного, как и все остальные, Лёхи Никифорова поступило предложение сбегать ещё и за водкой. Я едва не повёлся, полез уж было за кошельком, но в последний момент решил, что это уже чересчур.
Допили пиво мы уже ближе к полуночи, под треск цикад, а недоеденную рыбу (слишком уж много приволок) я раздал парням. В коридоре по пути к номеру наткнулся на Грачёва.
– Максим, тебя где носит? Я уж думал…
– Что я руки на себя наложил? – невесело пошутил я. – Нет уж, не дождётесь.
– От тебя пивом, что ли, несёт? Б..! Хорошо хоть не водкой. Ладно, учитывая обстоятельства, обойдёмся без выговора. А сейчас спать, у нас в 9 утра самолёт.
Глава 9
Интересно было уже потом, не на эмоциях, почитать статьи в газетах, посвящённые итогам чемпионата СССР. «Советский спорт» отвёл под итоги турнира целую полосу, где нашлось место и моему финальному поединку. Корреспондент, видевший поединок своими глазами, выказывал удивление судейским вердиктом, отмечая, что «юный боксёр Варченко показал не по годам зрелый бокс и смотрелся как минимум не хуже теперь уже трёхкратного чемпиона страны».
Ещё больше эмоций было выплеснуто на страницы «Московского комсомольца», где эксперт, в прошлом чемпион СССР Анатолий Грейнер, смотревший финалы по телевизору, выражал своё возмущение судейским, как он выразился, произволом.
«Я всё понимаю, Давид Квачадзе уже имеет за спиной десятки побед на высоком уровне и, откровенно говоря, именно он по итогам предолимпийских спаррингов, а не Анатолий Климанов, должен был ехать на Игры в Монреаль. Возможно, тогда бы у нас в этой весовой категории была бы медаль. И понятна в этом случае судейская толерантность, которые невольно сочувствовали Квачадзе, но всё же должно иметь свои границы!».
Обозреватель также выразил удивление молчанием федерации бокса по этому поводу. Ведь есть протест от «Динамо». Почему молчат?