Второй шанс 6
Шрифт:
Разорвал дистанцию, встречая шедшего на меня немца прямым левой. Причём так удачно встретил, что удар пришёлся точно в челюсть и соперник покачнулся. В моём мозгу тут же загорелась красная лампочка, и действуя больше на инстинктах, нежели просчитывая возможные последствия, делаю шаг навстречу и, собрав оставшиеся силы в кулак как в переносном, так и в прямом смысле, выбросил три удара подряд. Два по корпусу, включая левым по печени, и третий – хук в голову.
– Into the corner!
Понял, иду в нейтральный угол, пока рефери будет отсчитывать сопернику нокдаун. Или нокаут? Нет, всё-таки нокдаун.
– Минута осталась, – слышу крик Грачёва.
Ну и ладненько,
– Гематома какая приличная… Покажись врачу. А так молодец, медаль заработал, – похвалил меня Лавров-старший. – Но в полуфинале у тебя соперник посерьёзнее, Слободан Качар из Югославии. Чемпион Средиземноморских Игр, бронзовый призёр чемпионата мира. Так что не расслабляйся.
Расслабишься тут… Всё-таки полуфинал Олимпийских Игр, на которые приехали сильнейшие боксёры мира. И четверо лучших из лучших сойдутся на стадии 1/2 финала.
Во втором полуфинале в моей весовой категории встречались поляк Скшеч, одолевший на предыдущей стадии кубинца Рохаса, и представитель США Рамирес. Я видел в четвертьфинале того и другого, и показалось, что темнокожий американец выглядит предпочтительнее. Напор, мощь, скорость – всё при нём. Но пока о будущем сопернике по финалу думать рано, нужно сначала разобраться с югославом.
Врач сборной сунул мне пакет со льдом, и я его держал, приложив к глазу, до тех пор, пока он окончательно не растаял. В смысле, лёд. Гематому по меньшей мере удалось купировать, надеюсь, к следующему бою, который состоится послезавтра, она станет поменьше. Но в целом я видел после примочки нормально, хоть и в углу глаза белок покраснел от прилива крови.
После боя из Олимпийской деревни созвонился со своими. Поединок показывали по телевизору, так что мама с Ингой видели, что у меня какие-то проблемы с глазом, пришлось их успокаивать. Мама рассказала, что они с Ингой вчера ездили на дачу, провели там целый день, навели порядок. А самое главное, достали билеты на финалы турнира по боксу, которые пройдут 2 августа. Вернее, достал Сергей Борисович, что для него, как я догадываюсь, не стало невыполнимой задачей.
– Ты-то ведь будешь выступать в финале? – скорее утвердительное, чем вопросительно заявила мама.
– Сделаю для этого всё возможное, но пока нужно разобраться с югославом в полуфинале.
Не успел положить трубку – проходящий мимо Кошкин зовёт на встречу с творческой интеллигенцией. Почему бы и нет? В клубе, отстроенном вместе с Олимпийской деревней, сегодня для советских спортсменов выступают Геннадий Хазанов, Евгений Петросян, Владимир Винокур, Лев Лещенко, София Ротару, Николай Сличенко, Амаяк Акопян… А в следующий раз, говорят, Высоцкий будет выступать с сольным концертом. Пока же культурно отдыхаем, просто сидим, слушаем, как поют певцы и певицы, смешат юмористы и показывает фокусы Акопян. Ротару спела мою песню и пожелала мне творческих и спортивных побед. Лещенко исполнил «Батяня-комбат», которую я что-то стал часто слышать в последнее время. После концерта эти двое вместе с Пугачёвой подошли, хотели пообщаться, но нас тут же окружили спортсмены, так что удалось только перекинуться парой слов.
В первом полуфинале американец достаточно легко разобрался с поляком. Пусть не досрочно,
А вот и мой полуфинал… Потряхивает, не без этого, но какой-никакой олимпийский опыт уже есть, два боя позади, так что всё же коленки не подгибаются и руки не трясутся. Слободан Качар при своём достаточно высоком росте ещё и держался прямо, не вжимая голову в плечи, что делало его выше меня как раз на эту самую голову. Тут уж хочешь не хочешь, а больше начнёшь работать по корпусу, как мы с Грачёвым и планировали.
Благо что и соперник не слишком его прикрывал, между двоечек позволяя локтям болтаться так, как им заблагорассудится. Джебы его, кстати, были достаточно чувствительными, пусть и летели всё больше по перчаткам. Но я постоянно сокращал дистанцию, не давая югославу особо раздухариться, и сам активно работал апперкотами, хуками и полукрюками. Не без клинчей, ясное дело, но пока их было немного, оба ещё оставались достаточно свежими для того, чтобы виснуть друг на друге.
– Глаз нормально? – спросил Грачёв в перерыве.
– Нормально.
– Береги его.
«Как повяжешь галстук – береги его…», промелькнула в голове строчка из стихотворения, автора которого я не помнил [27] . Но совету тренера внял, левую сторону старался лишний раз под удар не подставлять. Однако и пренебрегать атакующими действиями не стоит, иначе очков не набрать.
Нет, соперник, конечно, умница, если я слишком уж сближаюсь, попросту отталкивает меня, а потом на дистанции успевает выкинуть в мою сторону один-два удара. Не иначе тренер посоветовал, а может, и сам додумался. Но на хитрую задницу, как говорится…
27
Стихотворение «Пионерский галстук» принадлежит перу Степана Щипачева
В общем, в момент, когда он в очередной раз меня решил оттолкнуть, я упёрся подошвой боксёрок в канвас и в свою очередь толкнул его на канаты. Тот отпружинил от них, и в этот момент на встречном движении я сочно засадил ему в солнечное сплетение.
Твою ж мать!.. Мало того, что на канвас полетела капа, югослава ещё и вырвало. Не так чтобы сильно, но брызги попали и на меня, отчего меня самого едва не вывернуло наизнанку.
Рефери, что неудивительно, остановил бой, пригласил врача, а помощник секунданта из югославского угла схватил швабру и резво принялся замывать не очень аппетитного вида пятна. Понятно, что в такой ситуации нокдаун отсчитывать не будут, соперника усадили на поворотную сидушку, и наш советский врач, обслуживающий боксёрский турнир, о чём-то с ним общался на английском. Меня же всё равно отправили в нейтральный угол.
Прошло минут пять, прежде чем эскулап вынес вердикт: продолжение боя невозможно. Рефери под аплодисменты болельщиков поднял мою руку. Фух, теперь-то можно облегчённо выдохнуть. Даже появилось желание послать воздушный поцелуй в нацеленную на меня камеру. А что, полуфиналы в прямой трансляции показывают, мои сто процентов замерли у телеэкрана. Взял и всё-таки послал воздушный поцелуй, предварительно изобразив сердечко, авось за такое не получу выговор по комсомольской линии.
Как же, не получу… На следующий день накануне финальных поединков, куда пробились трое наших боксёров, включая меня, выступал тот самый мужик из Госкомспорта, а под конец своей мотивирующей речи остановился на моменте с воздушным поцелуем.