Второй шанс для героя. Часть 2

Каштанова Юлия

3

Генри не знал, куда его везли и зачем. Герба на воротах замка он разглядеть не успел, люди были неразговорчивы, да и осмо-треться было некогда. Когда они приехали и бойцы спешились, его сняли с лошади, провели по коридорам и втолкнули в темную

тесную комнату с низким потолком, в которой и развернуться-то

было сложно. Мебели, разумеется, никакой, кроме каменной ниши, покрытой соломой, заменявшей кровать. Из маленького окошка, забранного решеткой, сочился тусклый свет. Да уж, удачная «го-стиница» для благородного дона! Он в очередной раз позавидовал

своему персонажу: боли и усталости не чувствует, не умирает…

хотя, кто знает, как было бы, будь он живым. Он не обладал таким

буйным воображением, как его друзья, потому никогда об этом не

задумывался и не был готов к «поворотам судьбы» вроде нынешнего. Самое время было почувствовать себя героем – только вот героем не своей сказки.

Однако что будет с ним дальше? Долго его здесь будут держать, и кому и зачем он нужен? А если не нужен никому, то почему

его не убили сразу? Он усмехнулся про себя, вспоминая разговор

с Элеонорой незадолго до нынешних событий. «Как ты думаешь, если здесь убьют, мы совсем погибнем? Даже дома?»

« Quien sabe, – ответила она тогда. – Здесь всё по-настоящему…»

Генри тогда пребывал в редком для себя лирическом настроении, 31

Юлия Каштанова

поэтому проникся самим звучанием фразы, а потом и вовсе забыл.

Но теперь… теперь мысль вернулась снова, с ужасающей фатально-стью. Реконкистовец никогда не задумывался о смерти, поскольку

ни разу не видел ее настолько близко, да и сейчас не очень верил

в ее возможность. Он старательно убеждал себя, что здесь – игра, фантастическая история, но точно – не реальность, и закончить

жизнь, исчезнуть попросту, настоящий, живой человек не может…

Или может?

От мутных мыслей у Генри разболелась голова, и спасти его могло только наличие подсказок, которых он не мог найти… Пока. За неимением лучшего, он продолжал вспоминать дом, родной город. Верно

сказано: что имеем – не храним, а потерявши – плачем. Плакать Генри

не умел, но воспоминания о родине возвращались к нему последнее

время все реже и сейчас вновь терзали его. Так же приходили мысли

о друзьях: Грейди, Призраке, Ветре, Хуане и остальных. Как они там?

Наверняка ищут их… Или они сами попали в беду? Черт, а он ведь

ничем помочь им не может, даже предупредить!

Генри с досады и злости саданул кулаком по стене. Кровь выступила на костяшках, но легкая боль он содранной кожи не отрезвила совсем. Молодой человек мрачно осмотрел руку и вздохнул. Было стыдно перед друзьями, что он их подвел, и которые наверняка бросятся

его искать и вытаскивать… И угодят в ловушку сами. А все-таки как же

хитер их враг! Надо же было так всё удачно подстроить!

Щелкнул запор, и отворилось снаружи маленькое окошко в

массивной двери в его «камеру». Генри не отреагировал. Он, конечно, думал о побеге, но делать это спонтанно, без четкого плана, без оружия, да еще и в неизвестной обстановке – гарантированный

провал. К тому же, после этого стеречь его будут вдвое серьезнее.

Тогда уж не убежишь… Сначала нужно всё детально продумать, а

потом действовать, и, главное, не дать понять его тюремщикам, что

у него на уме. Наверняка, от него ждут какой-нибудь глупости или

поспешности.

Дверь скрипнула и приоткрылась, в проеме появился офицер. Несмотря на молодость (парень выглядел никак не больше

двадцати), он был прекрасно осведомлен, как вести себя с заклю-ченными. В камеру он не зашел, а остановился в дверях и плен-32

Второй шанс для героя

ника все время держал в поле зрения. Опасаться ему было нечего: Генри не стал бы на него нападать сейчас. Безоружным выходить

против неизвестного противника глупо, он в менее выгодном положении, да и даже если допустить возможность, что он справится

с тюремщиком – где гарантия, что тот не успеет поднять тревогу?

Да и едва ли он там один…

Генри смерил незваного гостя равнодушным взглядом. Он не

испытывал никаких дурных чувств в отношении этого человека –

тот просто выполнял свою работу.

– Добрый день, господин граф, – произнес парень спокойно, без тени издевки и злорадства, и уважительно поклонился. – Я не

побеспокою вас надолго. Просто хотел знать, не нужно ли вам что

и как вы себя чувствуете.

– Благодарю за заботу, – невозмутимо ответил Генри, – мне

ничего не надо.

– У нас скоро ужин…

– Я не голоден.

Парень понимающе вздохнул: скорее всего, далеко не первый

его «подопечный» отвечал теми же штампованными формулировками.

– Я понимаю, такая обстановка не слишком подходит благо-родному человеку…

– Я переживу, – отрезал Генри, не глядя на собеседника.

Генри вел себя так вовсе не из гордыни. Его сейчас меньше

всего заботил личный комфорт: его волновали совсем другие вещи, возможно, тюремщику непонятные. Впрочем, кое-что выяснить

было бы можно.

– Долго меня здесь собираются держать? – осведомился он, пользуясь тем, что незваный гость не успел еще заскучать и уйти, хотя уже начал позевывать и переминаться с ноги на ногу.

– Дня три, может – четыре, – отозвался офицер. – Вас это так

беспокоит?

– Меня беспокоит, юноша, – с нажимом пояснил Генри, бросив на собеседника внимательный взгляд (такого его взгляда порой