Второй шанс для Короля волков
Шрифт:
Он провел пальцами по краю ворота нежно дотрагиваясь до участка оголенной кожи.
— А я скучал…жалею, что отпустил тебя, надо было оставить тебя рядом с собой.
В какой-то момент он странно принюхался, сжал руку на моем горле зарываясь носом поглубже…
— Кто он?
Я не могла понять, о чем он…
— Ах ты дрянь…не успела покинуть мою спальню, как позволила прикоснуться к себе другому. И судя по запаху он не только прикасался…
Он резко отшатнулся, его глаза опять сияли желтым светом и напоминали волчьи…лицо ужесточилось, показались клыки, он тяжело дышал и сжимал кулаки.
Вдруг он усмехнулся… — Я казню его на твоих глазах, вырву ему хребет…никто не смеет трогать то, что принадлежит мне.
— Я не принадлежу Вам, я просто очередная игрушка… и все в замке знают это. Все ждут пока Вы избавитесь от меня и согреете постель своей невесты.
— Думаешь волки не понимают кому ты принадлежишь? Ну что ж пора изменить твой статус,
Он развернулся и жестким шагом направился в сторону лестницы. А я так и осталась стоять не понимая, о ком он и что мне теперь делать.
Глава 16
Я наблюдал за ней весь вечер. Не мог оторвать глаз. Она ходила по залу принося мне еду и периодически наполняя мой бокал. Странная женщина…да, в моем царстве периодически случались споры из-за места женщины в этом мире, но они быстро затихали. Говорят, на островных царствах, где нет войн из-за их изолированности от остального мира, женщины равны мужчинам во всем. У нас это было бы невозможно, но периодически, когда долгое время нет войн, женщины пытались стать с мужчинами наравне. Алиса явно считала себя ровней мужчине, это чувствовалось во всем и особенно в ее желании быть независимой. Она искренне считала, что сможет выжить в этом мире одна — без мужчины. Я усмехнулся. На самом деле ей достаточно один раз увидеть, что такое война, чтобы понять, что ее выживание зависит на прямую от мужчины рядом. Я не то, что бы считал женщин как-то ниже по рангу…нет, просто рядом со мной смогла бы выжить любая женщина и не одна, но вряд ли хоть одна смогла бы спасти меня в бою. Как только приходит война, все самые независимые женщины собираются на территории замка и просят мужчин умереть ради них, кормить их, спасти от болезней. Но почему мужчина должен умирать за совершенно незнакомую ему женщину, которая еще вчера пыталась его убедить, что она такая же сильная и умная как он и он ей не нужен. Если она ему ровня, то пусть берет оружие лезет на стену и умирает за себя сама. И если не смогла отбить обоз с едой, то умирает от голода вместе со своими детенышами. На войне все просто, если ты хочешь, чтобы тебя кормили, охраняли и защищали твой выводок, то ты должна дать то, ради чего мужчина будет это делать — секс, уют, покой — логово, в котором можно заснуть, не боясь удара в спину и наследников, которые продолжат твой род, именно за это можно умереть. Умирать за чьи-то амбиции не хочется никому, на войне не важна грамотность или умение делать красивые букеты и совершенно не важно, насколько ты умен, если ты не полководец. Наверно, когда в моей империи наступит долгожданный покой и слово война перестанет пугать даже младенцев, я сделаю женщину своей управляющей. Говорят, женщины любят создавать уют и она облагородит мое логово. Но пока Черная цитадель, оплот черных волков, может быть подвергнута нападению, мой управляющий должен уметь запереть все ворота обрекая живых по ту сторону на смерть и быть готовым сварить заживо врагов выливая им на голову кипящее масло и смолу.
Она хотела свободы, готова была вернуться в свою таверну и продолжать бороться за свою независимость. Наши женщины пережив сначала захват территорий, а потом гражданскую войну четко усвоили, что мужчина рядом это единственная возможность выжить. Если кормилец умирал, вдова могла просить помощи у волков и ей бы не отказали — дети священны. Если женщина была одинока и без детей, но ей либо предлагали перейти под чью-то защиту, либо она никого не интересовала, а значит должна была выживать одна. На войне это сложно, припасы распределялись исключительно между воинами, а они в свою очередь кормили семьи. Собственно альтернатива это — проституция, а на это мало кто хотел идти добровольно.
Алиса…девочка моя…как же ты будешь жить если начнется война и трактирщик не захочет оплачивать твои услуги. Куда пойдешь? Что будешь делать?
Я знал, что бываю груб и несдержан и наверно не мечта для юной девушки, т. к. не очень красив. Я привык ни в чем не отказывать себе, но умел и благодарить за верную службу. Я мог дать все, обеспечить уверенность в завтрашнем дне, защитить. То, что она кого-то подпустила к себе, удивляло меня. Я вспылил, а потом успокоившись не понимал зачем. Неужели ей так сильно кто-то понравился из моих волков? Так сильно, что она сразу после секса со мной побежала к нему обниматься. Алиса хотела независимости, а не один волк не даст независимости своей женщине. Но если ее заставили, то почему она не рассказала мне, не пожаловалась? Любая женщина в замке могла пожаловаться на любого мужчину, и я бы наказал, если бы вина была доказана. Изнасилование я считал преступлением равным убийству — оно ломает людей, в чем то убивает и наказание за него смерть. Исключение если оно было вызвано волчьим безумием — тут насильник был наказан жизнью с женщиной которая его боится и ненавидит, ценой собственной боли он искупал свою вину. Хороший пример моя правая рука и друг — Вернский
— Господин мой, ты не пришел ко мне вчера — голос моей несостоявшейся невесты вывел меня из задумчивости.
Так…пора заканчивать этот фарс…я хотел вывести мою девочку на эмоции, а в порыве не сдержался сам и пометил ее. Затем оскорбил обвинив в измене, при этом так официально и не отрекаясь от невесты. Усмехнулся…что-то эта девочка лишает меня основ стратегического мышления, если бы я так завоевывал свое царство, как приручаю эту девочку, то не смог бы удержать не то, что земли, а и Черную цитадель. Пора дать ей понять, что она моя единственная жена, да и обсудить ее смехотворный выпад насчет похорон предыдущей жены. Она что действительно думает, что я не узнал ее. Хватит, все эти игры начали надоедать мне. Не хватало еще, чтобы другой волк объявил ее своей. Я, конечно, убью его, но она станет волчьей вдовой и тогда присвоить ее без ее согласия не получится.
— Я благодарен тебе что почтила меня своим присутствием, но более в твоих услугах я не нуждаюсь и женится на тебе не намерен. Передашь спасибо своим благодетелям, они сделали хороший выбор, но опоздали.
– Это все из-за рыжей девки? Говорят, она служанка из таверны, разве она может сравнится со мной?
Что такое для волка внешность…ничто если только одна женщина во всем мире способна понести от него, но моя Илле богиня. Нет другой такой же яркой…Женщины думают мужчины выбирают их из-за красоты или родовитой крови…впрочем возможно мужчины, а волки выбирают лучшую лишь для него…единственную…какое значение имеет кем она была, если рядом со мной она станет царицей. Я имею абсолютное право выбора, и никто не посмеет мне сказать, что мой выбор кому-то не нравится, Прислушиваются к мнению толпы только трусы и слабаки, и это точно не обо мне.
— Я выбрал ее и не тебе меня судить. Уезжай.
— Я докажу тебе, что лучше ее.
Я не успел даже взмахнуть рукой как эта девка взобралась ко мне на колени, вцепилась мне в шею и начала судорожно целовать. Тварь…я оторвал ее от себя и сбросил на пол… волки не изменяют своим женщинам…ее лобзания вызвали у меня только отвращение.
— Заберите эту девку, пока я не убил ее. Я сам делаю выбор и только я решаю с кем мне спать. Не уберешься до рассвета, на рассвете я попрошу своих людей удовлетворить твои аппетиты, с твоим усердием это не будет изнасилованием.
Пока мои слуги утаскивали мою визжащую невесту, я оглядывался в поисках Алисы, надеюсь этот концерт не сильно ее расстроил. Пора поговорить и наконец-то наладить, между нами, взаимопонимание.
Алисы нигде не было. Странно, мне казалось, она стояла где-то рядом.
В зал вбежал запыхавшийся вестовой.
— Господин, тарги перешли северную границу. Они жгут поселения. Война…господин…война.
Я бежала по коридорам и слезы лились из моих глаз. Я пыталась убедить себя, что он практически насильник, что он использовал меня. Но это не помогало. Он был первым мужчиной, который заинтересовался мной, может это и неправильно влюбится в первого…но он был первым во всем. Я чувствовала исходящую от него силу. Он мог заставить меня, а вместо этого пометил. Я знала значение волчьей метки. Так волки метили если не своих жен, то постоянных любовниц. Это был особый подарок, возможность испытать небывалый экстаз. И пусть я была не рада и плохо помнила происходящее, но не могла недооценить того, что он сделал. Он выбрал меня…пусть на время …но меня. Я была уверена в этом пока не повернулась и не увидела, как его невеста держит его за шею и страстно целует. Я не могла на это смотреть, я поверила в то, что что-то значу для него. Я хотела присмотреться к этому месту, остаться на некоторое время. Только в сказках капризные принцессы отвергаю королей, в жизни быть рядом с сильным и богатым мужчиной которой из всех выбрал тебя это честь доступная очень не многим. И пусть он не был нежен, но и не обижал меня. Да он психанул, услышав от меня запах казначея, но и его можно понять. Я только встала из его постели и сразу побежала к другому…и меня облизывали. Я поморщилась. Почему я не сказала ему? Не бросила обвинения, что в его замке меня ни во что не ставят… боялась услышать что так и надо и я никто…Что прислуга ненавидит меня после избиения своей подруги, а волки ждут пока хозяин выгонит меня опять на кухню, что бы попытаться присвоить меня себе. Я испугалась…растерялась и промолчала.
Он ведь снился мне…его желтые глаза преследовали меня. Его алчный взгляд будто облизывал меня, ласкал. Никто и никогда так не смотрел на меня.
Я думала после проведенной ночи он мой…но он выбрал другую, выбрал на моих глазах.
Я выбежала из зала на улицу, стараясь уйти от себя, от своих иллюзий. Спрятать свою боль от людей.
Посреди двора гарцевал на коне мой вчерашний знакомый, красавчик, который меня пожалел. Сегодня он был как никогда красив, в черном кожаном костюме с арбалетом на перевес и бездонными голубыми глазами. Возле него собралась стайка служанок наперебой предлагая ему в дорогу какие-то свертки.