Второй шанс или Как стать Королем Пиратов
Шрифт:
Зоро поднялся и повесил на пояс три катаны. Этими двумя он сражался против Куины в их последнюю схватку. А вот эта принадлежала Куине. Ради своей подруги детства, он никогда и ни за что не проиграет. Никому.
Через час команда самых упоротых охотников на пиратов под предводительством Ророноа Зоро отплыла в сторону Шеллзтауна. Здесь Зоро осознавал полезность своих спутников: сам мечник страдал острой формой топографического кретинизма и вполне способен заблудиться в мелкой деревеньке, состоящей из одной-единственной прямой улицы и десятка дворов, не то что в необъятном море.
До Шеллзтауна охотники на пиратов добрались только к полудню следующего дня. Они успели вовремя, как раз на довольно жуткое зрелище.
В порт Дозора медленно вошел пиратский корабль в форме сердца и
– Э?– Зоро приоткрыл глаз и вопросительно воззрился на немного позеленевших Йосаку и Джонни.– Чего уставились?
– П-посмотри т-туда,– поднял трясущийся палец Йосаку. Зоро взглянул и стиснул зубы: на палубе корабля были разбросаны десятки мертвых, местами изрубленных тел, причем лежали они так, словно не сражались, а убегали от кого-то страшного. И этот кто-то сидел под мачтой, на единственном чистом, не заваленном трупами и не залитом кровью пятачке палубы. Сидел, опираясь спиной на мачту и устроив согнутую в локте левую руку на согнутой в колене левой ноге. Правая нога вытянута, правая рука лежит на палубе, а голова опущена вниз.
– Это он,– выдохнул Джонни.– Ворон! Мы покойники.
Об этом охотнике на пиратов достоверно известны лишь три вещи: прозвище, внешний вид и привычка оставлять от пиратской команды столько живых пиратов, сколько пар рук необходимы для управления захваченным кораблем. При встрече с разбойниками Луффи не оставлял в живых никого. Нет, его нельзя было назвать жестоким маньяком-убийцей, просто он… странный, и от этого страшный. Ну а как еще назвать человека, способного с совершенно спокойным лицом вырезать полсотни человек, и потом посетовать на то, что он запачкал шорты кровью?
Йосаку уже почти убедил себя в том, что нужно просто проплыть мимо острова, как Зоро подхватил три свои катаны и спрыгнул на причал, следуя за своим вероятным противником. Ворон двинулся в сторону базы по центральной улице. Жители, до ужаса напуганные появлением пиратского корабля, к известному охотнику на пиратов отнеслись вполне миролюбиво. И это еще одна странность: у Ворона неожиданно хорошая для головореза репутация среди мирного населения.
Зоро не стал догонять противника и окликнул его. Ворон остановился и медленно повернулся к нему лицом.
– Охотник на пиратов Ророноа Зоро,– не спросил, а утвердил Ворон.– Что же, я знал, что рано или поздно мы встретимся. Похоже, что вы искали меня для того, чтобы убить, Зоро-сан.
– Тебя называют сильнейшим охотником на пиратов в Ист Блю,– Зоро завязал бандану и сунул рукоять белой катаны между зубов.– Если я не смогу тебя одолеть, мне нечего делать на Гранд Лайн.
Ворон приподнял брови: его немало удивил тот факт, что Зоро совершенно внятно говорит с катаной между зубов и при этом не роняет ее. «Так вот в чем суть санторью,– понял он.– Но похоже, что сильнейший мечник в Ист Блю просто очередной слабак».
– Меня называют по-разному,– Ворон продолжил спокойно стоять.– И что же ты от меня хочешь? Ах да, одолеть. Что ж, попробуй.
Зоро атаковал незамедлительно. Ворон стоял спокойно и расслаблено, наблюдая за несущимся на него мечником. Зоро чуть стиснул зубы:
– Ниторью. Нигири Магума!
Два клинка со страшной силой врезались в грудь Ворона и разрезали его на три части… нет, так должно было произойти. Ворон не ответил ударом на удар, не парировал, а просто уклонился, ловко подставив Зоро подножку. Нелепо взмахнув руками, мечник с придушенным воплем покатился по пыльной дороге. Йосаку и Джонни подавились возгласами при виде вскочившего на ноги аники. Зоро выглядел, мягко скажем, устрашающе. Если бы здесь были дети, они точно заработали бы себе психическую травму на всю жизнь. Впервые за полтора года, что Йосаку и Джонни знают Ророноа Зоро, они видят его настолько взбешенным. Его, лучшего мечника Ист Блю, посмели валять в пыли и грязи, как какого-то сопляка. ЕГО!!!!
– Порву!– невнятно прорычал Зоро, в ярости стремясь пустить противника на винегрет. Ворон вздохнул и обнажил… кинжал. Небольшой кинжал с длиной клинка сантиметров тридцать. Катаны Зоро запорхали вокруг него, стремясь разрубить ненавистного противника
– Санторью! Они Гири!
Ворон едва сумел уклониться от удара, и следующий Они Гири принял на свой меч с волнообразным клинком. Мощь двух столкнувшихся ударов заставила просесть землю под ногами столкнувшихся мечников. Зоро едва успел отпрыгнуть, ускользая от выпада кинжалом, направленного ему в сердце. Ворон с нечитаемым выражением лица– чертовы очки так мешают– возник сразу перед Зоро и нанес мощный рубящий удар. Четыре клинка столкнулись, ударная волна прошла сквозь тело мечника и расколола пыльную мостовую на десяток метров за ним, подняв глыбы земли и камня. Мгновение– и вот он уже по правую руку, наносит мощный рубящий удар. Катана в руке Зоро задрожала, едва сдерживая чудовищный напор. «Что? Откуда у него эта сила?»– лихорадочно соображал мечник, отступая под градом мощных ударов. Попасть под фламберг ему хотелось в последнюю очередь– за одно ношение такого клинка можно запросто угодить в тюрьму, а при использовании дозорные церемониться не будут. В сравнении с прямым клинком последствия рубящего удара фламбергом гораздо более тяжелые: волна на лезвии действует на манер пилы и значительно уменьшает площадь соприкосновения с мишенью, тем самым поднимая силу удара в разы. А если учесть, что из-за особенностей конструкции фламберг почти вдвое тяжелее обычного меча, сила удара просто огромна. Колющий удар оставит глубокую рваную не заживающую и не закрывающуюся рану– таковы особенности заточки этого клинка. Воинов с клинками, подобными языкам пламени– отсюда и название– боялись и ненавидели во все времена, в основном из-за мифов о том, что этот клинок отравлен. Никакого яда, только оружейный гений– конструкция меча плюс заточка. Но и владение фламбергом обязывает его хозяина обладать значительной физической силой и высоким уровнем контроля над ней.
Все это прекрасно известно Ророноа Зоро, равно как и то, что даже неглубокую царапину фламбергом ему придется зашивать или, еще хуже, прижигать раскаленным железом. Так просто такие раны не закрываются, и после десятка порезов в бою, длящемся больше часа, можно скончаться от банальной потери крови. Этот меч не для поединков. Этот меч для убийства.
Поэтому мечник перестал дурить и начал рубиться изо всех сил. Ему даже удалось остановить противника, загнавшего его к краю городка, и перейти в атаку. Но все его удары, казалось бы быстрые и мощные, Луффи парировал без заметных усилий, словно знал, куда Зоро собирается ударить. А потом интуиция мечника закричала о смертельной опасности. Зоро едва успел отпрыгнуть назад, и грудь вспыхнула болью. Кровь с готовностью заструилась из глубокого пореза, к счастью, не доставшего даже до ребер, но руки стали слушаться хуже, а мечи заметно потяжелели– пострадали грудные мышцы.
– Неплохо, Зоро-сан,– усмехнулся Луффи.– Я хотел рассечь вам сердце и легкие, но вы в последний момент сумели уклониться. И очень хорошо уклонились, я достал вас лишь кончиком меча. Если это все, на что вы способны, мне пора с вами заканчивать.
– Черт,– выдохнул Зоро.– Так и вправду помереть недолго. Санторью Оги: Санзен Секай!
Две катаны разлетелись на части, а третья катана вылетела изо рта мечника, едва не вырвав ему челюсть. Удар, направленный рассечь Зоро от левого плеча до правого бедра, соскользнул в сторону и ударил в землю, без каких-либо усилий вспарывая мостовую.
Зоро, стискивая зубы, опустился на одно колено, опираясь на ножны. Кровь из раны на груди лилась ручьем, глаза застилал пот, руки и ноги потяжелели и словно налились свинцом. Казалось бы, он сражался меньше получаса, но эта схватка измотала его как никогда в жизни.
Он ждал смерти, но услышал лишь тихий шелест и щелчок меча, вошедшего в ножны. Луффи не стал его добивать.
– Ты сражался с редкостным упорством,– услышал Зоро голос противника.– Ради чего? Или же ради кого? Ты стремился победить, даже не думая о проигрыше, я не видел ни тени сомнений даже тогда, когда я ранил тебя. Ты знаешь, что раны фламбергом не закрываются, но не испугался.