Второй шанс-IV
Шрифт:
Юбилярша и все собравшиеся дружно аплодируют, а я заявляют, что готов исполнить в честь Аллы Борисовны одну из своих новых песен, которая, как я уже слышал из доверенных источников, разлетелась по советским ресторанам. Запрыгиваю н сцене, спрашиваю музыкантов, знакомы ли они с песней «Ах, какая женщина!», и те, улыбаясь, дружно кивают.
— А я и не знал, что это твоя песня, — доверительно сообщает руководитель коллектива. — Отличная вещь, идёт на ура.
Спев и сорвав овации, возвращаюсь на место, достаю из дипломата шкатулку, в левую руку беру лёгкий и не причиняющий неудобств поздравительный адрес в пакете
— Недаром говорится, что лучший подарок — это подарок, сделанный своими руками. Сразу предупреждаю — шкатулку делал не я, а кто-то из французских мастеров 18 века. Но то, что внутри — уже моя работа. Вернее, моя и моих музыкантов из вокально-инструментального ансамбля «GoodOk».
Я ставлю перед ней шкатулку, нажимаю секретную кнопочку и поднимаю крышку. Все сидящие рядом привстают с мест и вытягивают шеи, чтобы рассмотреть, что находится внутри. Алла аккуратно берёт аудиокассету, встаёт и с довольной улыбкой демонстрирует гостям подарок.
— Это минусовая фонограмма новой песни, называется она «Погода в доме». А вот здесь, — протягиваю Алле пакет с её изображением, — ноты и текст.
Пугачёва снова лезет ко мне целоваться, на этот раз даже касаясь моих губ.
— Спасибо, Максим, я знала, что ты сумеешь меня порадовать!
— А давайте послушаем, что за песня!
Это выкрикнула та самая загадочная Редель. По её раскрасневшемуся лицу заметно, она уже успела поддать.
— А что, правда, давайте послушаем, что Аллочка будет нам исполнять со сцены в скором времени, — слышу чей-то мужской голос, кажется, Буйнова. — Поставим «минусовку», споёшь нам, Аллочка?
Вижу, что Алла слегка растеряна, механически открывает адрес с партитурой, читает, закусив нижнюю губу, затем лицо её светлеет.
— Вроде бы простая мелодия, можно попробовать, — говорит она.
— Просим! Просим! — звучит со всех сторон.
— Мама, давай спой, покажи всем! — требует Кристинка дёргая мать за платье.
Хазанов в микрофон орёт, что знает, куда всунуть кассету. Чуть ли не силой выхватывает её у юбилярши и трусцой направляется к музыкантам на сцене. О чём-то шепчется с руководителем ансамбля, тот кивает, берёт кассету и скрывается позади колонок. А спустя несколько секунд из них полились звуки вступления песни «Погода в доме». К тому временем Алла уже на сцене, в одной руке держит микрофон, в другой — адрес с партитурой.
Теперь моя очередь кусать губы. Как-то она исполнит композицию? Проигрыш, и я невольно делаю движение головой, мол, вступай. Но Алла, к её чести, в нотной грамоте разбирается неплохо, вступает где нужно, и поёт практически строго по нотам. Спустя три с небольшим минуты публика бешено аплодирует юбилярше, а та сама аплодирует, показывая пальцем в мою сторону.
— Замечательная песня, — совершенно искренне заявляет в микрофон Пугачёва. — Спасибо, Максим, вот уж удружил так удружил. Уверена, я её исполню на «Песне года».
После чего, спустившись со сцены, приближает губы к моему уху:
— Успел залитовать и в ВААП зарегистрировать?
— Пока ещё нет, — так же тихо отвечаю я. — Но по тексту не должно быть претензий, там всё очень пристойно.
— Согласна, но давай не затягивай с этим, а то я без литовки не могу её петь. Как залитуешь — сразу мне
— Договорились… Кстати, у тебя Кристина ещё не поёт?
— Уже начинает понемногу. К прошлом году, например, выступила на телевидении — в передаче «Весёлые нотки» она спела песню «Солнышко смеётся». А что, хочешь и ей что-то предложить?
— Почему бы и нет?
— Хм, ну, в общем-то, можно попробовать. Только там расценки, сам понимаешь, будут другие, Кристинка ещё деньги не зарабатывает пением…
— Да я вообще первую песню подарю, — заявляю легкомысленно.
— Тогда мы с тобой подружимся, — смеётся Пугачёва.
— Эй, Алла, Максим, хватит уже там шептаться! — кричит хорошо поддавший Буйнов. — Давайте уже поднимем бокалы за юбиляршу!
К полуночи праздник покинула примерно половина гостей. Я сидел до последнего, ожидая, когда меня отвезут к этой самой Марине. У гримёрши я оказался ближе к часу ночи. Эта Марина была вполне миловидной женщиной лет под сорок, и даже сейчас, в это время, выглядела вполне ухоженной, с лёгким макияжем на лице. Даже не скажешь, что лесбиянка, те обычно представлялись мне мужеподобными. Хотя… Если вспомнить любовный дуэт из моего будущего, состоящий из одной башкирской рок-певицы и жеманной блондинки, снимающей и снимающейся в кино, то вот вторая-то выглядит вполне женственно. И тут понятно, что она играет роль «жены», а рок-певица — «мужа». Не исключено, что у этой Марины тоже имеется «муженёк».
— Ничего, если я тебе постелю в зале на диване?
— Без проблем, — отвечаю я, борясь с зевотой. — Можно я душ приму?
— Без проблем, — парирует Марина и мы с ней синхронно смеёмся.
Я отрубаюсь моментально, впрочем, не забыв Марину попросить, чтобы завела будильник на половину седьмого. Полчаса мне хватит на сборы, а на дорогу в аэропорт уйдёт минут сорок.
Однако проснулся я намного раньше, за окном ещё царила ночь, а по моей груди ползло что-то… Блин, это же пальцы, и принадлежат они не кому иному, как этой самой Марине, возлежавшей рядом со мной. Какого хрена?!! Она же лесбиянка, с какого полезла она полезла в мою постель?!
Вот, заметила, что я проснулся, уже и целоваться лезет. А рука с груди перемещается в область паха, где непроизвольно наливается силой «хоботок».
— Марина, — шепчу я, кое-как увернувшись от поцелуя. — Марина, ты что делаешь? У меня невеста есть, я дал ей слово никогда в жизни не изменять. Да и ты…
— Что я? — как ни в чём ни бывало переспрашивает она низким, сексуальным голосом.
— Ты же вроде как… Ну, из этих…
— А, так ты в курсе, — тихо смеётся она. — Сашка рассказал? Ну, неважно… Да, я действительно люблю женщин. Но вот тебя увидела, как ты в одних плавках выходишь из душа, и что-то во мне всколыхнулось.
Вообще-то на мне не плавки, а гэдээровские трусы, дизайном выгодно отличавшиеся от советских семейных труселей. Но я не поправляю хозяйку, лихорадочно соображаю, что предпринять в данной ситуации.
— Увидела тебя, — продолжала между тем Марина, — и всю меня жаром из печки словно обдало. Сама себе удивилась, вроде прекрасно всё это время обходилось без мужиков, а тут на тебе, морок какой-то. Спать легла, думала, пройдёт, но нет, только жарче стало. Я уж и пальцами себя ублажала, но мысли были только о тебе. Сама не знаю, что со мной…