Второй шанс на счастье

Лакс Айрин

— Я тебя тоже люблю, милый!

Я обняла Макса, вдохнув полными лёгкими сладковатый, родной аромат. Сердце начало биться в размеренном ритме. Мне становилось легче с каждой секундой, проведённой рядом с сыном.

Богдан держался в стороне. Он дал мне время насладиться близостью сына и поговорить с ним, и только потом отправил его в коридор, попросив побыть с няней. Макс поцеловал меня в щёку и пообещал, что придёт завтра.

Богдан дождался, пока за Максом закрылась дверь, и резко шагнул к кровати. Я ждала, что он сядет на стул, но он опустился на колени и прижался

губами к моей руке.

— Прости за всё. Я не знал о болезни сына. Я вёл себя, как кретин. Если бы я знал, то забрал вас сразу же. Без обид, условий и всего дерьма, что лезло из меня. Прости…

Я не могла подобрать слов, чтобы выразить свои чувства. Отёрла слёзы ладонью и накрыла его голову пальцами, ероша светлые волосы.

— Я должна была сказать всё. Не тянуть. Но я трусила. Отчаянно трусила, боялась довериться. Опасалась сделать шаг навстречу и потерять.

— Не потеряешь, крошка. Сейчас ты не потеряешь ни меня, ни сына. Я хочу быть вместе, семьёй. Подал на развод с Анькой. Ещё до того, как узнал, что она на тебя напала. Позволь мне быть рядом?

Сколько мы не виделись? День? Два? Неделю? Целый месяц? Я ещё плохо ориентировалась во времени и знала с громадной долей уверенности только то, что сейчас летнее утро. Мне вдруг показалось, что мы не виделись целую вечность. Нескончаемо долго находились вдали друг от друга, и теперь хватит ли жизни, чтобы наверстать упущенное.

Мои пальцы подрагивали от сильного желания обнять Богдана изо всех сил и смотреть в светлые, прозрачные глаза. Долго-долго. Разговаривать и молчать. Просить прощения за ошибки и обещать не наделать новых.

Прислушалась к своему сердцу. Ему хотелось только одного — биться в унисон с его сердцем. Я хорошо чувствовала напряжение и мощную волны силы, исходящие от Богдана. Его уверенность в себе и своих желаниях были словно обещания, что мы обязательно справимся со всеми сложностями, которые возникнут на нашем пути.

Богдан поднял на меня взгляд. Он смотрел на меня с тоской и сильным голодом. Медленно поднялся и коснулся пальцами моего лица, погладил волосы, заправив пряди за ухо. Даже от его ладони и пальцев исходил нестерпимо сильный жар. Казалось, что я начинаю плавиться от него.

Эмоции были обоюдоострыми — я читала это в его потемневшем взгляде. Богдан застыл, не шевелясь. Ничего вокруг не имело значения — палата, моя болезнь и долгие годы, проведённые порознь. Сейчас он был тем же парнем, в которого я влюбилась без памяти. Моим дерзким и сумасшедшим Бо, с замашками циника и наглеца, бесконечно влюблённого в свою девочку.

— Я тебя люблю, — прошептала одними губами. — Я так тебя люблю, что мне почти нечем дышать.

— Дыши, крошка. Давай дышать вместе? — с надломом в голосе произнёс он. Похудевший, со слегка впалыми щеками, от чего черты лица стали ещё более резкими и знакомыми до боли. Мой любимый.

— Я без тебя не хочу! — произнёс, гладя пальцами щёки, запуская электрический ток под кожу. — Я люблю тебя, девочка моя. Давай начнём всё с начала. С чистого листа. Подари мне второй шанс, прошу?

Богдан попросил дать ему второй шанс. А я, глядя в его любимое

лицо, которое то и дело расплывалось из-за выступивших слёз, понимала, что буду готова дать ему не только второй шанс. Но и третий, и пятый, и даже десятый, если это потребуется. Хочу надеяться и верить, что у нас всё получится, и готова пробовать снова и снова, откинув в сторону все свои страхи.

— Да, — едва слышно сказала. — Да.

Он обжёг мои губы поцелуем. Слишком жадным и обжигающим, чтобы быть нежным. Но сейчас мне как никогда раньше требовалось именно это — жалящие укусы обоюдной любви, чтобы почувствовать, что у нас есть шанс стать счастливыми.

Эпилог

Меня выписали из больницы через неделю. Богдан устроил большой праздник по этому поводу. Я немного волновалась, впервые переступая порог его дома. Ведь это был шаг в новую жизнь, где было место нам троим: мне, любимому и нашему сыну.

Раньше я даже не позволяла себе мечтать о таком, считая это желание несбыточным. Не хотела травить себе душу напрасно, но сейчас получала сполна всё то, чего было лишена так долго. Нежность, внимание, забота… Жаркие ночи в объятиях друг друга и разговоры обо всём, до севшего, охрипшего голоса. Сбитый к чертям пульс и ощущение, что в груди постоянно горит костёр.

Богдан начал готовиться к операции Максима. Мы уже выбрали клинику в Израиле и собирали все необходимые выписки. Когда Богдан показал все те документы, что отдал ему Виталий, я поняла, что не хватает части медицинских выписок. Пришлось позвонить Виталию. Я не хотела этого делать, но ради сына была готова потерпеть короткий разговор и ради себя — короткую встречу для того, чтобы развестись.

Дела Виталия пошатнулись. Банк забрал нерентабельные объекты, оставшееся имущество Виталий был вынужден продать, чтобы на плаву остались крошечные мотели. На мой звонок он отвечал неохотно. Заявил, что отдал все бумаги, а остальное осталось в доме Марины.

Пришлось нанести туда визит. Максим остался вместе с няней, а я, заручившись поддержкой Богдана, поехала к дому, который долгое время был для меня тюрьмой.

Я снова и снова нажимала на кнопку звонка. Звонок трезвонил без умолку, но Марина не спешила открывать дверь. Не было слышно ни одного звука. Дом стоял как будто мёртвый.

— Может быть, она просто не хочет тебя видеть? — предположил Богдан.

— Не думаю. Марина не упустила бы шанс высказать мне в лицо всё, что она обо мне думает. Честно признаться, я даже немного беспокоюсь. В последнее время она сильно сдала…

Я позвонила в охранное агентство, чтобы узнать, когда в последний раз срабатывала сигнализация. Дежурный охранник ответил, что сигнал не приходил уже несколько дней. На фирме решили, что хозяева дома уехали в отпуск. Ведь Марина действительно могла уехать в отпуск. Но интуиция утверждала обратное. Я предупредила охранников, что уже не живу в этом доме, и собираюсь зайти. Возможно, вредная бабка сменила код, тогда я не смогу снять сигнализацию, и на место прибудет дежурная смена.