Второй шанс. Это наша планета

Липницкий Николай

– С чего ты это взял? – удивился Алик.

– Защитные поля были у них, как только они высадились на землю. Вспомни, как потомки рассказывали. Их дисковидные аппараты сразу были неуязвимы для ракет землян. Даже, ядерные боеголовки поглощались защитным полем. А, тогда, таких антенных полей ещё не существовало. Их пришельцы позже понастроили.

– Мне, вообще, кажется, что всё это время мы воюем с искусственным интеллектом, – задумчиво проговорил Старый. – Сами посудите: и защита, и нападение, всегда у них подчиняется определённым алгоритмам. И, стоит сломать этот самый алгоритм, сразу всё у пришельцев идёт через пень-колоду. Ну, не может разумное существо так поступать.

Тем более, настолько высокоразвитое.

– Так, где же, тогда, сами пришельцы? – Верёва расстроился так, словно узнал, что никогда, больше, не увидит ближайшего родственника.

– Может, и нигде. Сидят, себе, на своей планете и получают посылочки с полезными ископаемыми от своих автоматических станций дальнего базирования.

– Это, тебе потомки сказали? – усмехнулся я.

– Нет. Сам додумался.

Сегодня в резервации праздник. Первый день весны. Хотя, не понимаю, чему тут радоваться? Здесь, под землёй, что весна, что зима, что лето, всё едино. Климат ровный, всегда тепло. Но, праздник, есть праздник. И мы собрались. А, что? Имеем право. Во-первых, мы такие же граждане резервации. А, во-вторых, заслужили своей ратной службой. Да и отдохнуть надо после трудов праведных. Тем более, что праздники тут редкость. Положа руку на сердце, в город я, после гибели Эгиды, не выходил. Не мог. Только, последний месяц отпустило. Не то, что я не вспоминаю о ней. Помню. Просто, горечь утраты притупилась и ушла куда-то глубоко, напоминая о себе ноющей болью.

– Ты, как? – поинтересовался у меня Верёва. – Опять, сиднем на базе сидеть будешь, или, составишь нам компанию?

– Составлю, – решился я.

– Да ты что?! И, как это ты сподобился? Монах Стаф решил явить миру свой лик!

– Будешь стебаться, в лоб получишь.

– А в ответ? У меня рука бионическая. Стены можно ломать.

– А я с ноги заряжу. У меня там, тоже, кости титановые и мышцы синтетические. Мало не покажется.

– Нет, правда, решил с нами пойти?

– Говорю же, что иду.

– Вот и славно. Бери коньяк и выходи. Встречаемся на стоянке.

Верёва умчался, а я, проведя краткую ревизию своего внешнего вида и, убедившись, что всё нормально, прихватил из бара плоскую бутылку коньяка и пошёл к выходу из базы. Спиртное с собой – это обязательно. Пробовал я местную химию. Помнится, Эгида, как-то, уговорила меня попробовать её любимую «Ряску». Гадость редкостная. И, как им это может нравиться? Хотя, дело привычки, наверное. Ещё лет пять поживу и, если не погибну, тоже втянусь и с потомками вместе буду их пойло за воротник закладывать. Я усмехнулся, представив эту картину, и отметился на выходном терминале. На стоянке уже собралась вся наша группа.

– А я не верил! – удивился Грешник. – Думал, разводит меня Верёва.

– Что бы я разводил? – мой друг усмехнулся и, похлопав по карману, вопросительно посмотрел на меня.

– Взял, – коротко ответил я и показал горлышко бутылки.

– Ну, раз группа в сборе и экипирована соответствующим БК, грузимся, – скомандовал командир, и все, весело перешучиваясь, полезли в гравитранспортёр.

Центральный проспект, как и в прошлом году, был заполнен людьми. Всё так же, кучковались вокруг танцующих, сидели в кафешках, или, просто прогуливались в сквериках. Мы ввинтились в толпу в предвкушении праздника. А, всё-таки, отличие есть. Если, в прошлом году, на нас никто внимания не обращал, то, сейчас, на нас посматривали, кто украдкой, кто откровенно, в упор, а за нашими спинами, то и дело, слышались шепотки. Похоже, отношение общества к нам изменилось. Зауважали нас. А, как иначе, если многие мужчины резервации сами, сейчас, воюют с пришельцами и не понаслышке знают, что такое столкнуться с теми же крабами? И в деле нас видели. То есть, вся резервация в курсе, чего мы стоим, и что мы делаем для их общества.

Мы прошли к кафе и уселись за крайний столик. Я поймал себя на том, что подсознательно среди проходящих девушек выискиваю глазами Эгиду. Даже, больно на душе. Настроение, неожиданно, испортилось, и я пожалел, что согласился на этот выход в резервацию. А парням было весело. Потягивая коньяк прямо из горлышка в ожидании заказа, Даня перемигивался с сидящей за соседним столиком красоткой. Алик, вообще, выскочил из-за столика и, уже, во всю любезничал с миловидной девушкой, проходившей мимо. Девушка, судя по всему, была не против, потому что остановилась и защебетала что-то в ответ. К ней подошла её подруга, и Мура поспешил на помощь товарищу. Похоже, компания наша становится всё меньше и меньше. Вот, Грешник, поговорив с кем-то по коммуникатору, тоже откланялся и удалился. Внезапно, я понял, что Верёва и остальные ребята сидят рядом, только, из чувства долга, пытаясь по дружески поддержать меня. А так, тоже бы, уже, приступили к активному отдыху. Поэтому, доев свою порцию лимонного мороженого, я отодвинул креманку и поднялся.

– Ты куда? – окликнул меня Верёва.

– Пойду пройдусь.

– Я с тобой.

– Не надо. Я сам.

– Что, не празднуется?

– Хочу побыть один.

– В этой толпе?

– Верёва, это от количества людей не зависит. Можно быть безумно одиноким в толпе, и прекрасно себя чувствовать, оставаясь совершенно один.

– Да ты философ! Не замечал за тобой.

– Ты много чего за мной ещё не замечал. Ладно, пойду я.

– На базу?

– Нет. Прогуляюсь немного, а там – посмотрим.

Я сидел на лавочке в сквере и смотрел на веселящихся людей. Как я Верёве сказал? «Можно быть безумно одиноким в толпе». Красиво ввернул! Сам от себя не ожидал такого. И, в принципе, это правда. Сейчас я, именно, безумно одинок. Вокруг сновали люди, а я чувствовал себя, как на необитаемом острове. На дорожку неподалёку приземлился ярко жёлтый глайдер с надписью «Полиция» по борту. Фигура в тёмно-синем форменном комбинезоне спрыгнула с него и направилась ко мне, на ходу отстёгивая магнитную застёжку шлема. На секунду, мне показалось, что, сейчас, из-под шлема вырвется на свободу копна рыжих волос, и это окажется Эгида, живая и невредимая. Даже, сморгнул от неожиданности. Дежавю, прямо.

Это был мужчина полицейский, совершенно мне незнакомый. Интересно, что привлекло во мне местную полицию? Сижу тихо, спокойно, порядок не нарушаю. «Вы нарушаете общественный порядок по пункту семь дробь одиннадцать, часть восемь Уложения о взаимодействии граждан в условиях резервации», – вспомнились мне слова Эгиды. Только, сейчас праздник и употребление «веселящих», как она, тогда сказала, напитков разрешено. Я вопросительно посмотрел на полицейского, ожидая, что он мне предъявит.

– Инспектор полиции Сумалис. Сергей.

– Очень приятно. Что я нарушил?

– Ничего.

– Что, тогда, от меня понадобилось нашей доблестной полиции?

– Вы Стаф?

– Да. Это я.

– В таком случае, я предлагаю вам проехать со мной.

– Куда? Меня арестовали?

– Что вы? – полицейский, даже, руками замахал, стараясь показать всю абсурдность моего предположения. – Просто, вас ожидают.

– Кто?

– Это вы увидите на месте. Поверьте, вам нечего опасаться.

– Хорошо, – я поднялся со скамейки. – Поехали.