Второй шанс. Снайпер
Шрифт:
– Да, видела его. Тоже ранен, но легко. Из руки осколок достали, сейчас позову, он здесь рядом сидел, когда я к тебе шла.
Я сжал зубы в нетерпении. Ну, надо же, Зимин Саня, тяжелый. Ему столько раз везло, а тут на тебе. В своем же тылу, получил от таких же как и мы сами, диверсантов. То, что это были диверсы, я уже был уверен. Но наглые какие, прям как мы, напролом полезли, одно странно: почему меня или других не ликвидировали? Или просто не знали, что мы за группа? Хотя ведь я сам этому индюку рассказал. Видимо,
– Серега, не спишь? – услышал я голос Мурата и даже, кажется, подпрыгнул. Рука у него была на перевязи.
– Мурат, чертяка, как я рад тебя видеть? Рассказывай немедленно, что произошло.
Когда они подъехали к станции, увидели впереди бой. Спешились и побежали вперед. Оказалось, Истомина почти взяли, с ним было всего четверо охранников, их сократили наполовину. Сам генерал был легко ранен в ногу, но отстреливался, как мог. Вообще, Истомин довольно быстро сообразил, что перед ним не те, кто кажется. Это его и спасло.
Ребята с ходу смели шестерых диверсов, атаковав сзади. Дальше началась серьезная перестрелка. Если бы не подошедшая помощь от капитана Васильева, того, что пошел им наперерез, была бы жопа.
– Истомин матерился, надо было слышать. Впрочем, сам услышишь, он в соседней палатке. Кто из вас раньше встанет, тот и зайдет к другому.
– А с этими, что? Ну, с диверсами, всех положили?
– Нет, оставили на сладкое. Старшего ранили в руку и взяли живым. С ним еще одного, помощника, что ли, не знаю. Сидят здесь, их целый взвод сторожит. Истомин вызвал из Ленинграда людей, специально для конвоирования. Говорит, что повезет сам, вместе с нами.
– Хорошо. У вас как?
– А у нас целые-то были только я и Костя. У Сани голова была задета, помнишь, хоть и слегка, но все же. Я вот осколок словил, граната рядом рванула, а руку с пистолетом не успел убрать. Да он не глубоко вошел, так, ничего не порвало, только мясо. Если надо, я и хрень эту сниму, просто доктор настаивал на покое. Пальцы работают, чего еще надо. Костя отделался порезом на лице и руке. В рукопашном, когда сошлись, я с одной рукой чуть на штык не напоролся, Костя помог, а сам получил. Но тоже вроде нормально, только шрам теперь останется приличный. После ремонта, ну как зашили его, все плакался, какая, говорит, баба на меня теперь взглянет?
– Дурак, нашел, о чем горевать. Главное живой, а вернется с орденами, бабы сами будут на шею прыгать. Так ему и передай.
– Ты сам-то надолго здесь?
– Так хотели увозить с Истоминым, теперь от него зависит. Хотя я выспался сейчас, можно попробовать и встать. Кстати, ты мне и поможешь, дай руку, ту, что целая еще.
С помощью Мурата я сел, повернулся из стороны в сторону – нормально. Боль была, конечно, но вполне терпимая.
– Ну, чего, вставать будешь? – спросил казах.
– Подставь плечо, попробую. – Я облокотился на плечо друга и попробовал подняться. Слез с топчана, на котором лежал, и, опираясь на Мурата, который еще и поддерживал меня здоровой рукой, сделал пару шагов.
– Во блин. Битый небитого везет! – засмеялся я.
– Чего? – удивленно взглянул на меня Мурат.
– Пойдем говорю, попробуем до Истомина дойти. Продерет меня, как обычно, может, еще и бегать смогу. Да к Зимину заглянуть надо, как думаешь?
– Меня доктор не пустил, сказал, что тот спит.
– Все может быть, спросим.
Мы медленно выбрались из палатки, подбежала проходившая мимо Света, отругала, но помогла с другой стороны. Мурату хоть полегче стало, зато сестренке явно тяжело. Росту в ней от силы метр шестьдесят, тоненькая такая, как веточка. Дохромали до палатки Истомина.
– Куда, к товарищу старшему майору нельзя, – остановил нас часовой, стоящий с автоматом у входа.
– Да пропусти его. Это инвалид наш причапал, наверное? – раздался голос из палатки.
– Так точно, товарищ старший майор, – как можно бодрее ответил я.
– Ты еще громче крикни, чтобы на передовой слышно стало. Заходи давай! – выругался наш генерал.
– Мурат, иди, отдыхай, я обратно со Светланкой дойду.
– Как скажешь, командир, я и правда подустал чуток.
– Давай, поспи, пока время есть, – я откинул полог палатки и шагнул внутрь.
– Ну что, лейтенант, опять меня из-за тебя продырявили? – укоризненно начал Истомин.
– Александр Петрович, я не виноват, ну, почти что, – я сделал такую виноватую морду, что Истомин рассмеялся.
– Давай, садись, вон, уже и мебель притащили, – старший майор указал на стоящий в углу табурет, невесть откуда здесь появившийся.
– Товарищ старший майор госбезопасности, разрешите доложить? – я не решился пока садиться, хотя мы давно с Истоминым общаемся свободно.
– Докладывай, только не ори! – кивнул головой Александр Петрович.
– Задание выполнено, на выходе задержались по причине облавы и того, что наткнулись на предателей. Уничтожен отряд, действовавший под руководством РОНА, по крайней мере та часть отряда, что находилась в этой местности.
– И здесь, значит, отметились? – поднял бровь Истомин.
– Где-то еще засветились? – удивленно спросил я.
– Первые случаи нападения на мирных жителей бандами, состоящими из русских, зафиксированы на Украине. Пару раз в Белорусии.
– Там, где немцы хозяйничали долго?
– В общем, да. Не забывай, что после переноса границы часть польских земель оказалась на нашей территории. Вот оттуда и лезут эта гниды. Переманивают и запугивают попавших в окружение. Среди задержанных попадались вполне нормальные люди, которых запугали. Брали тем, что побывавших в окружении и тем паче в плену сразу расстреливают.